Мрачные ноты (ЛП) - Годвин Пэм. Страница 20

Я уже собираюсь уезжать, когда байк оранжевого цвета подъезжает на обочину. Байкер снимает шлем, обнажая черные волосы и темный цвет лица. Он чернокожий или латиноамериканец? Этот парень слишком молод, чтобы встречаться с Лизой Уэстбрук. Черт, лучше бы ему не быть парнем Айвори.

Я подаюсь вперед к рулю, наклоняя шею, когда он подходит к крыльцу и смотрит в окно. Он не стучит в дверь, а вместо этого заворачивает в узкий переулок между домами и исчезает на заднем дворе.

Мои нервы напряжены. Это друг семьи? Двоюродный брат? Гребаный грабитель? Я вбиваю номерной знак его байка в свой телефон, и через мгновение он выходит из переулка, затягиваясь сигаретой. Закидывает ногу на байк, надевает шлем, заводит двигатель и исчезает, не взглянув в мою сторону.

Странно.

Мне нужно уезжать. Здесь делать больше нечего.

Я все еще говорю себе это спустя полчаса.

Мое терпение сходит на нет с каждым проходящим мимо бандитом, каждой машиной, проезжающей по улице, скручивая мои внутренности спазматическими приступами. Одиннадцать часов вечера, а она неизвестно где, и бог знает, что делает. Я хочу привязать ее к кровати за безрассудство. Где же ее мать?

Это не моя проблема. Я дотягиваюсь до ключа зажигания, как только мой телефон подает звуковой сигнал с текстовым сообщением.

Деб: «Сегодняшний вечер еще в силе?»

Когда я переписывался с ней между встречами, глядя на стройное тело Айвори, я рвался на встречу с Деб. Но сейчас?

Я: «В следующий раз».

Деб: «Я была очень плохой девочкой сегодня. Накажи меня!»

Мой член даже не шевельнулся.

Деб: «Я могу снова притвориться ею».

Она о Джоанн. Только не Джоанн трахает мой мозг.

Я: «Банально и не сексуально».

Деб: «*надутые губы*».

Я: «Вообще не сексуально».

Деб: «Мне так жаль, сэр».

Я: «Ты можешь загладить свою вину, сделав мне одолжение, о котором я попросил».

Деб: «Ты о том парне — главном менеджере?»

Муж Беверли Ривард, Говард, владеет сетью дилерских центров GM. Я слышал, что он ведет свой бизнес так же грязно, как и его жена, но у меня пока нет доказательств его измены. Если кто и сможет его соблазнить, так это Деб.

Я: «Да. Будь осторожна и обращай внимание на освещение. Его лицо должно хорошо просматриваться на видео».

Деб: «Да, сэр».

Деб: «Я не смогу заставить тебя передумать по поводу сегодняшнего вечера?»

Я: «Доброй ночи, Деб».

Для чего я здесь и что я делаю? Чтобы убедиться, что Айвори доберется до дома в безопасности?

Да чтоб меня! Я просто хочу увидеть ее снова. Хоть одним глазом перед тем, как вернусь в свой опустевший дом.

Спустя десять минут мое желание исполняется. Даже в слабом лунном свете различимы изгиб ее груди, талии и широких бедер. Чертовски увлекательна и эротична.

Сидя за рулем машины, спрятанной за грузовиком, я всем телом наклоняюсь к дверной панели, чтобы держать ее в поле зрения.

Длинные ноги несут девушку к дому, медленно, неторопливо. Подбородок высоко поднят, плечи расслаблены. Она не боится находиться здесь, не так, как в моем классе. Какая ирония, учитывая, что это опасный район.

Внутри моя извращенная душа трепещет от того, чего она опасается. Я хочу отстаивать ее страх и неуверенность. Хочу взять на себя ответственность за все ее эмоции и быть единственной причиной, из-за которой она дрожит и плачет.

В этот момент я предпочитаю притворяться, что я не ее учитель. Обхватив рукой руль и прижав плечо к двери, я наблюдаю, как красивая девушка подходит к дому. Она настолько удивительна и экзотична с ее огромными глазами и невероятно потрясающими длинными темными волосами, что я не смог бы остановить себя, не приблизившись к ней. Я бы остался в нескольких футах вдали от нее, удерживая ее взгляд, позволив покорной тишине заключить нас в интимный кокон. Мне не нужны были бы слова, только ее понимание моего тела, моего намерения и моей уверенности, чтобы дать ей то, чего она жаждет.

Она может не знать этого, но ей нужны четко определенные границы, дисциплина и человек, которому она сможет доверять, чтобы вытолкнуть ее за пределы своей зоны комфорта. Возможно, она не догадывается, что этим человеком являюсь я, но скоро узнает. И что тогда?

Припаркованный в пяти домах от ее, я не могу сосредоточиться ни на чем другом, кроме нее. Что будет завтра, когда я сяду рядом с ней за фортепиано, вдыхая запах ее кожи? Бл*дь, как я тогда сосредоточусь?

С выключенным двигателем мне становится душно. Моя рубашка пропитана потом, галстук давно выброшен. Все тело горит, мой член болит из-за нее, и я п*здец как возбужден и взвинчен.

Айвори останавливается у входной двери, достает ключ из сумки и отпирает ее. Тянется, чтобы щелкнуть по выключателю, но не переступает порог до тех пор, пока из дома не выбегает рыжий кот. Когда он прыгает возле ее ног, соприкасаясь своей шерстью о лодыжки девушки, мне вспоминаются ее слова.

«Я не могу позволить себе кроссовки или еду для кошки».

Мои мышцы ноют, побуждая ворваться в ее жизнь и решить все ее проблемы. У меня есть деньги, решимость и желание, чтобы улучшить ее положение. Если я ее учитель, значит, она моя ответственность, чтобы воспитывать и защищать.

Все вышеперечисленное соответствует действительности, пока я не представляю хватку ее влагалища вокруг моего члена.

Айвори подхватывает на руки кошку и прижимает ее к шее, затем заходит с ней внутрь. Дверь закрывается, и занавески прикрывают окно, отгораживая ее от меня. Пора уезжать.

По дороге обратно в Садовый район я твердо намерен сохранить профессионализм по отношению к мисс Уэстбрук. Если мне удастся закончить год, не оказавшись у нее между ног, я мог бы найти приемлемое будущее в Ле Мойн. Конечно, держать ее подальше от себя также означает, что в моем будущем не предвидится тюремной камеры.

Когда вхожу в свой дом, меня приветствуют стопки упакованных коробок, голые стены и полное отсутствие тепла, несмотря на сильную влажность. Я переехал три месяца назад, но это не означает, что я переехал на самом деле. Распаковывание вещей означает принятие этого факта.

Принятие жизни без Джоанн.

Я медленно направляюсь через просторную гостиную, каминную комнату и кухню, минуя каждый угол и арку, украшенную лепниной в глубоких землистых тонах. Может быть, завтра я начну обставлять комнату мебелью и личными вещами. Все, что мне нужно на сегодня — это великолепное произведение искусства, которое находится в зале.

Я пробираюсь туда, двигаясь по направлению своей любимой комнаты — причины, по которой я купил это дорогое место. Первозданная твердая древесина сияет под люстрой, а готический арочный камин в дальнем углу вызывает образы далеких стран и мистических культур. Но центральное место в комнате требует моего полного внимания.

Подойдя к дедушкиному концертному роялю Фациоли, я провожу пальцем по изогнутому предмету. Редкий и чрезвычайно ценный, для создания которого потребовалось три года и превосходные материалы, вплоть до позолоченных петель и винтов. Сердце фортепиано вырезано из тех же красных свежеспиленных елей, которые Страдивари использовал для своих знаменитых скрипок. Но не поэтому я так дорожу этим сексуальным зверем.

Присаживаясь за фортепиано, позволяю своему настроению сыграть мелодию. Глубоко вдохнув, мои пальцы медленно проигрывают нарастающее интро «Toxicity» группы System Of A Down. Я задействую все мышцы тела по мере того, как музыка меняет темп, становясь тяжелее и агрессивнее. Мои пальцы подхватывают ноты, торс раскачивается, голова трясется в едином ритме стаккато. Я полностью захвачен и поглощен акустикой.