Мрачные ноты (ЛП) - Годвин Пэм. Страница 64

В череде ежевечерних репетиций, частных уроков Айвори и бытовых дел, выкроить свободное время было все сложнее. Несмотря на то, что половину дня мы проводили рядом друг с другом, большую часть мы посвящали учебе, игре на пианино и прочим рутинным занятиям.

В те редкие случаи, когда мне удавалось погрузить свои пальцы в ее горячее лоно, мы либо слишком спешили, либо были предельно вымотаны. Не иметь возможности овладеть ею — мучительнее самой смерти, но идеальный момент имел для меня первостепенное значение.

Я искренне желал того, чтобы встречаться с ней в полном понимании этого слова, и искренне был подавлен невозможностью этого. Айвори никогда не водили на свидания и не кружили с ней на танцполе, любуясь ею в вечернем платье и просто наслаждаясь ее присутствием. Я жаждал дать ей все это, без всякой сексуальной подоплеки. Но с нашим выходом в люди нужно было повременить.

Осознание того, что ей всего семнадцать, слегка усмиряло мое рвение. У нее впереди вся жизнь, и я намеревался стать неотъемлемой ее частью.

Сейчас же я наслаждаюсь нашими короткими моментами перед сном, теми ничтожно быстротечными отрезками времени, когда она прижимается своим телом ко мне. С уютно устроившимся в наших ногах линяющим комком шерсти, мы делимся нашими впечатлениями о прожитых днях, какими-то спонтанными откровениями, пока Айвори не улетает в царство Морфея, в то время как я лежу, обнимая ее, не в состоянии сомкнуть глаз из-за трех вещей, терзающих мой разум.

Во-первых, сегодня уже четверг, а Джоанна так и не дала о себе знать. Она могла хотя бы позвонить или написать. Что-то подсказывает мне, что, если бы ребенок действительно был моим, ей бы ничего не помешало предоставить мне доказательства еще несколько месяцев назад. Она же вынуждает меня ждать, играя на моих нервах и пытаясь манипулировать.

Во-вторых, по моей просьбе, отец ускорил процесс с анализами Айвори, и результаты появятся у меня на руках со дня на день. Как только получу подтверждение, что Айвори абсолютно здорова, я смогу не отказывать себе в удовольствии трахнуть ее уже на следующей неделе. Я знаю, что она уверена в своей готовности и до сих пор не использовала стоп-слово. Интересно, когда я овладею ею, Айвори будет лежать подо мной, как делала это с каждым из чертовых придурков, и молча ждать, когда это все закончится? Или же со мной это будет ее сознательный выбор принадлежать мужчине полностью?

Мне нужно хоть раз подвести Айвори к черте и заставить преодолеть ее. Тогда я обрету понимание.

И последнее, что тревожит меня, это Лоренцо Гандара. Реализовывая свой план по устранению его как угрозы для Айвори, я устал ждать, когда в этом деле, наконец, будет поставлена точка. Ожидание сводит с ума, вынуждая меня сомневаться в том, правильную ли тактику я выбрал. Возможно, мне стоило действовать в этом вопросе более жестко, без всей этой юридической волокиты.

Усугубляет ситуацию то, что Айвори постоянно спрашивает меня о нем. Каждый чертов день. Я не скрываю от нее текущего положения дел, но я утаил от нее тот факт, что если вдруг что-то застопорится, то я просто убью этого ублюдка своими руками.

Я сомневаюсь, что она закрыла бы на это глаза, если это может помешать ее мечте. Айвори очень амбициозна. Она идет по жизни с девизом «нет ничего невозможного» и ее цель сейчас Леопольд. Сейчас я не хочу вероломно ломать это и нарушать равновесие между Айвори, мной и деканом, но как только придет время, нам придется столкнуться с не самыми простыми решениями.

Из позитивного, Прескотт Ривард, похоже, идет навстречу. Я поручил наблюдение за ним моему частному детективу, все его телодвижения и звонки отслеживались и обо всем докладывалось мне. Никаких попыток отомстить.

Пятница становится переломным днем.

День начинается с беспрерывной череды звонков и сообщений. Груда информации лишает меня возможности толком читать лекции, поэтому я нагружаю студентов заданиями, а сам ухожу с головой в телефон. Все этой время Айвори с интересом наблюдает за мной, ее брови вздернуты вверх, словно она задает мне немой вопрос: что, черт возьми, происходит? Что-то подозревает.

Я одариваю ее суровым взглядом, хотя едва держу себя в руках. К тому времени, как раздается звонок, я больше не в силах контролировать свои проклятые порывы.

Как только последний из студентов выходит из аудитории, я захлопываю дверь, выдергиваю Айвори из-за парты и прижимаю к ближайшей стене.

Она всхлипывает, а ее ноги едва касаются пола.

— Что ты...?

Хладнокровный и подгоняемый желанием, я атакую ее рот, буквально пожирая ее губы, мои руки шарят по ее телу, поглаживая, сжимая, удерживая. Мой пульс зашкаливает, а член твердеет. Больше не хочу ждать. Я чертовски нуждаюсь в ней.

— Кто-нибудь... может... увидеть, — выдыхает она между поцелуями, не сводя глаз с окошка в двери, но, тем не менее, прижимаясь все ближе ко мне.

Я прикусываю ее губу, упиваясь ощущением ее тела.

— Сегодня никаких уроков. Ступай домой и жди меня там.

Превозмогая себя, я выпускаю ее и с объятий и возвращаюсь к столу.

— Что случилось? — Она не сводит с меня своих широко открытых глаз, не сходя с того места, где я ее оставил. — Это из-за?..

— Я же сказал, что делать, — шепчу я сквозь зубы.

Отвернувшись от нее, я складываю свои вещи в сумку, сгорая от едва преодолимой потребности. Если Айвори не исчезнет прямо сейчас, я возьму ее прямо у этой гребаной доски.

Как только ее шаги затихают в коридоре, я поправляю свои восставший член, заправляя головку под ремень, чтобы сделать эрекцию менее заметной. Затем следую за Айвори, держась на расстоянии. Выйдя на улицу, наблюдаю, как она пересекает парковку и наконец-то садится в свой «Порше». Нечто подобное мне приходилось переживать каждую ночь. Но уже сегодня все изменится.

Сегодня, всем ожиданиям будет положен конец.

Три минуты езды ощущаются словно три часа. Я спешу на кухню и застаю Айвори в обнимку с Шубертом, уткнувшимся ей в шею.

Она прикусывает губу, а в ее больших карих глазах любопытство смешивается с настороженностью.

— Ты получил результаты?

Она про тест на отцовство? Или про анализ крови? Что бы ни она имела в виду, я слишком на взводе, чтобы вдаваться в подробности.

Я делаю шаг вперед, пересекая пространство кухни.

— Ребенок не мой.

Она зарывается лицом в мохнатую спину Шуберта.

— Не делай так. — Я вновь сокращаю расстояние между нами, улавливая ее учащенное дыхание. — Не смей прятаться от меня.

Опустив кота на пол, она поглаживает его, а затем выпрямляется, встречаясь со мной взглядом. Губы Айвори поджаты, но глаза блестят.

— И ты... рад этому? Или же ждал, что?.. — Огонь в глазах гаснет, а голос начинает дрожать. — Что это твой ребенок?

Два месяца назад я был повержен осознанием того, что Джоанна так подло обманула меня, пустив под откос наши отношения. Что изменилось сейчас? Я парю от ощущения свободы и, главное, что движет мной, — это благодарность. Благодарность за то, что она оказалась предательницей. Если бы Джоанна не являлась таковой, то я до сих пор был бы рядом с ней, так и не поняв, что истинная, самая настоящая любовь плещется в карих глазах и живет в самоотверженном юном сердце семнадцатилетней девушки.

Еще пару шагов, и я останавливаюсь. Всего метр между нами. Мне необходимо рассказать Айвори все остальное, прежде чем прикоснуться к ней. Прежде чем потерять контроль над собой.

— Я хочу ребенка. Если честно, то даже не одного. Когда-нибудь. Очевидно, не скоро. С тобой.

Она касается пальцами своих губ, когда с них срывается встревоженный вздох.

— Лоренцо задержан.

Айвори не скрывает волнения и опирается на столешницу позади себя, глубоко дыша.

Ему вменяют грабежи, торговлю наркотиками и вооруженное нападение. Нанятое мной частное сыскное агентство тщательно следило за ним, а потом передало всю собранную информацию в полицию и добилось того, чтобы он был арестован.