Гиперборея. Наследники (СИ) - Степанова Мария Игоревна. Страница 34

Ренат поднял одну бровь и выразительно взглянул на Эстер.

— Ну ладно, ладно, — она закрыла банку и поставила на стол, — я просто соскучилась. Ты же на звонки не отвечаешь, я позвонила Клементине, она сказала, что вы уехали сюда. Вот я и приехала!

— Понятно, — Ренат кивнул, — надолго?

— Пока не прогонишь, — она лукаво подмигнула, потом сделала полкруга, так что длинный подол тонкого платья создал волну и закрутился вокруг ног, повернулась к Алисе и протянула ей руку, — пошли на улицу, там такая чудесная погода, а вы в доме сидите!

Она даже не стала ждать, ответит ли ей что-то Алиса, сдернула ту с табуретки и вытащила во двор. Действительно, погода была чудесная. Откуда-то издалека слышался размеренный стук по дереву, а на лужайке перед домом разбрызгивала мелкие капли поливальная система.

— Правда же хорошо?! — Эстер взглянула на Алису, и глаза ее сияли, — ну, сбрасывай туфли, пошли бегать по траве!

Алиса кивнула и послушно стянула "лодочки". Сестра Рената и Тины очень отличалась от них двоих, и Алиса еще не знала, как себя вести. Сейчас Эстер напоминала веселого щенка, который скачет по траве и подгавкивает от избытка чувств. Ренат тоже вышел, держа в руке большую кружку, но в мокрую траву не полез, а сел на крыльцо и стал смотреть, как носится его сестра, увлекая Алису под брызги. Обе пищали и уворачивались, но упорно лезли под струйки холодной воды. Услышав девичьи голоса, из-за дома прибежали собаки, и, оценив веселье, присоединились. Регина, взлаивая на весь двор, носилась с пробуксовками, так что трава летела из-под ее лап, Шторм будто бы стеснялся всего этого безобразия, перемещался как-то бочком и всё время старался приблизиться к Алисе, которая, походя, гладила его по ушам. Наконец они, полностью мокрые, устали, и всей взъерошенной толпой вернулись к крыльцу. Ренат поставил кружку, поднялся, вошел в дом, и вышел с двумя большими махровыми полотенцами. Одно кинул сестре, вторым укрыл Алису.

— Как же хорошо! — Эстер откинулась на теплую деревянную стену, — даже и не подумаешь, что у вас здесь Сибирь, и, в любой момент может пойти снег.

— Ну уж скажешь тоже, — Алиса закуталась в полотенце, — на моей памяти только один раз в мае шел снег.

Эстер шумно выдохнула, изображая ужас.

— Ну, так какие планы? — спросила она, — не будете же вы все выходные валяться?

Алиса обернулась, посмотрела на Рената. Она была бы не против валяться, да и он, судя по горящему взгляду, тоже.

— Пойдемте за грибами! — предложила Эстер.

Ренат взглянул на сестру снисходительно.

— Ну какие грибы? Июнь месяц на дворе.

— Да все равно! Просто пойдемте в лес! Хочется впечатлений. Пойдемте, а? — Эстер сложила ручки "лодочкой" и умильно взглянула на брата.

— Интересно, каких впечатлений ты хочешь там найти, — задумчиво проговорил Ренат, — знакомства с местными клещами что ли… Ну пошли, если хочешь. Алиса, ты не против?

Алиса помотала головой. Она была согласна идти куда угодно, лишь бы он держал ее за руку.

Это, конечно, был не лес, а так, остатки леса, больше похоже на заброшенный парк. Когда-то давно люди начали вгрызаться в природу, отвоевывая у нее кусочки, деревья вырубались, на их месте ставились дома. Спустя почти тридцать лет на этом месте разросся большой дачный поселок. Но то, что осталось, местные берегли и любили. О том, что сюда ходят люди, и ходят часто, говорили протоптанные дорожки. А такого количества кормушек для птиц и белок Алиса не видела даже в центральном парке. Старые ели мели лохматыми ветвями по земле, а громадные сосны, наоборот, верхушками щекотали облака. И кругом была такая благодать, словно и не было в пятнадцати километрах огромного шумного города.

Они шагали по тропинке, собаки, радостные оттого что их взяли с собой, бежали впереди и, то и дело, бросались вперед, когда Эстер залихватски свистела и бросала палку. Алиса держалась за руку Рената, ощущала крепость его ладони и ей было хорошо.

— Куда мы идем? — спросила Алиса оглядываясь. Они уже порядочно удалились от поселка, а тропинка всё вела и вела вперед.

— Увидишь, — загадочно ответил Ренат, и подмигнул.

Они вышли к небольшому озерку. Скорее всего, это было искусственное озеро, какой-нибудь котлован, вырытый давно, заполнился водой, но выглядел он очень пасторально с берегами, поросшими густой травой, пологим песчаным входом и пучками осоки, торчавшими из воды.

— Эх, жаль, купальников нет, — вздохнула Эстер, завистливо глядя, как собаки врезаются в воду, разбрасывая капли во все стороны.

— Вы уже купались сегодня, — напомнил ей Ренат.

Неподалеку от озерка, на вытоптанном пятачке кру´гом лежали бревна, старые, серые, без коры, а посередине в земле виднелось выжженное место — тут неоднократно разводили костер.

— Откуда ты это место знаешь? — поинтересовалась Алиса, пока они несли из леска пучки хвороста.

— Я еще маленьким бывал тут, — ответил Ренат, — даже, говорят, тонул в этом озере. Правда я этого не помню.

— Ужас какой! — вытаращила глаза Эстер, — и что потом?

— Не спасли, — притворно-печально вздохнул Ренат, — так и ушел на дно.

Все втроем рассмеялись. Ренат чиркнул спичкой, поджег бересту и подложил под ветки. Сухой хворост занялся, огонь охватил дерево, гладил его, обжигал, ветки чернели, скукоживались и осыпались серым пеплом. Алиса села на бревнышко, Ренат устроился возле нее. Собаки наконец вылезли из воды, долго отряхивались, потом подошли и легли рядом. Регина посматривала на Алису, и всё что-то возилась, возилась, двигалась ближе, наконец подобралась к самым ногам и положила морду девушке на кеды. Алиса погладила гладкую, еще влажную собачью голову.

— Белоснежка, — усмехнулась Эстер.

— Чего? — не поняла Алиса.

— Ты, говорю, как Белоснежка. Она, говорят, тоже была из наших. Животные к нам тянутся, не меньше, чем люди. У тебя есть домашние животные?

Алиса кивнула.

— Слушаются тебя?

— Ну, как сказать, — улыбнулась Алиса, — Зайка, бабушкина собака, ее больше любит, а Тишка слушается, да, хотя он кот.

— Ну, по-разному, конечно у всех, — сказала Эстер, — некоторые руку протянут, и птицы на нее садятся. Ну-ка, попробуй!

Алисе стало интересно, и она вытянула вверх ладошку. Чтобы максимально усилить способность привлекать животных, она насыпала на ладонь немного семечек, найденных в кармане куртки. Но птицы, почему-то, не слетались, и она разочаровано опустила руку.

— Спеть же надо, — хмыкнул Ренат, — как принцесса в мультике пела.

— Петь не умею, — помотала головой Алиса.

— Эстер споет, — сказал Ренат, — споешь?

— Спою, — просто согласилась сестра, и, набрав в грудь воздуха, запела.

У Алисы побежали мурашки, так это было красиво. Она не знала этой песни, и пела Эстер на незнакомом Алисе языке, но звучало это так, что замирала душа. Алиса еще тогда, в ресторане, влюбилась в роскошный голос Эстер, но сейчас ей хотелось плакать от красоты переливов. Эстер пела, прикрыв глаза, она будто совсем не прилагала усилий, просто выпускала песню из себя. И вся обстановка — этот сгущающийся синий полумрак, и оранжевый отсвет костра, теплый ветер и высокое небо — были ее сценой. То ли от костра, то ли от последнего солнечного луча, но увидела Алиса, как вокруг певуньи образовался ореол, высвечивающий ее волосы в золотистый свет. Это было прекрасно.

Когда Эстер замолчала, тишина показалась оглушающей. Алиса вздохнула прерывисто, кажется, она задержала дыхание.

— Круто! — сказала она.

Эстер кокетливо улыбнулась уголком губ, она знала. За спиной хрустнула ветка, все обернулись — на стволе ели, распушив хвост, вертела головой любопытная белка. Она тянула мордочку, но нервно подергивалась, готовая при малейшей опасности рыжей ракетой влететь в густоту ветвей.

— Ну вот и зверюхи подтянулись, — засмеялся Ренат.

Собаки, увидев белку, вскочили, белка не стала ждать, пока они подбегут, и скрежеща коготками, унеслась вверх, только кусочки коры посыпались на траву.