Убей или умри! (СИ) - Токсик Саша. Страница 37

Но он еще жив, еще на ногах, бросается на меня валит с ног, душит. Оба моих меча у него в животе… мне мокро от его крови. Он что все статы вкладывал в выносливость? Чертов трус, сколько у него теперь…10…или 15? Моя жизнь тает… Блядь!!! Мне же много не надо… снова красный туман… я сам себя переиграл…

Ххххак!.. Хххак!.. Тяжелые смачные удары, словно мясник рубит тушу на рынке. Чувствую как хватка на шее слабеет. Рыжий отваливается от меня, с почти неслышным хлопком превращается в сверток…

— Ууууух как вштыривает! — говорит Симба. — Это круче чем кокс.

— Какой кокс, жлобяра?! — не то смеюсь, не то выкашливаю слова я, словно герой боевика, только что спасший мир. — Ты его не пробовал никогда.

— Ну помечтать то дай, — невозмутимо отвечает Симба, — И вообще… вряд ли что–то может вштыривать круче, чем новый уровень.

Он сгоняет в кучу оставшихся единичек. Те не сопротивляются. Для них мы маньяки, убийцы и мясники. Они ждут только одного, когда этот ужас закончится. Выстраиваем их в рядок и добиваем. В этой войне пленных не берут.

Сбор лута дает нам четыре «тканевых доспеха», две пары сапог и восемнадцать мечей. Защитники баррикады не были пушистыми зайками, за спасибо такое не получишь.

Сапоги разыгрываем по жребию, и босой остается Настя. Она дуется на нас, пока не обещаем ей купить модную обувку в лавке. Теперь нам есть на что. А вот тканевых шмоток хватает всем. В них мы становимся похожи не то на монахов, не то на бандитов. Причем на нас с Симбой балахоны болтаются свободно, а на Бисквитике село в облипочку, так что я на её попу стараюсь не смотреть.

В то, что сегодня не будет продолжения вчерашнего «банкета» я практически уверен. Вчера Марина начисто забила мне голову, и простоватая Настя померкла на её фоне. Но Марина, это далекий журавль в небе. Я до сих пор не могу понять почему она так сблизилась со мной. Либо я настолько удачно разыгрываю образ нужного ей человека, либо правда привлекаю её чем–то.

А вот по Насте видно, что я ей понравился, но после сегодняшнего выяснения отношений она будет морозиться еще день или два точно. Я вспомнил Настину упругую попу, как она ловко ей подмахивала, и вздохнул…

Свертки из лута, никому не нужные портки и рубахи мы сложили в одну кучу. Интересно, что не смотря на кровавые обстоятельства смерти, вещи в луте были всегда чистыми и благоухали свежестью. Так что я завалился отдыхать на этой горе шмоток. Следил как постепенно регенерируют пункты жизни, смотрел на облака и думал… о разном. Да чего там, я совсем расслабился и чуть не задремал.

— Эй…на стене! — услышал я сквозь сон девчачий голос, — тебя же Сёма зовут? Я тебя помню!

— Меня зовут Симба, — почему то, сурово ответил Семён, — а вот я тебя не помню!

— Вали отсюда, прошмандовка, пока не навтыкали! — а это уже Бисквитик подключилась.

— Симба, а Таргитай здесь? Его не обнулили? — голосок чуть не плакал, — Ну позови, его пожалуйста!

Нет мне покоя! Мотая головой, чтобы прогнать дремоту я встал и пошел к стене.

Глава 19

Всю свою жизнь Зоя Меньшова считала себя особенной. В садике, пока другие девочки играли с куклами или плюшевыми зайцами, Зоя влюбилась в Бэтмена. Пластиковую фигурку загадочного мужчины в маске не то с ушками, не то с рожками она утащила у мальчишек. Сначала она пыталась познакомить его с другими куклами: худосочной Барби, головастыми Братц, или фигуристыми феями Винкс, но потом поняла, что они все его недостойны. Бэтмена она оставила только для себя. Каждое утро бежала в садик, проверить хорошо ли ему спалось, готовила обеды в пластмассовых кастрюльках, ходила с ним гулять, а в старшей группе настолько осмелела, что стала брать тайком домой, и укладывать рядом с собой на подушку перед сном.

Во снах Бэтмен, высокий, громогласный, в черном плаще, брал Зою за руку и вел в свой мир, полный тайн и приключений. Такой непохожий на тихий мирок, в котором жила Зоя.

Папа Зои тридцать лет проработал на заводе, мама трудилась там же в бухгалтерии. Они покупали на праздники хрусталь, ездили на выходные на дачу, никогда не ссорились и души не чаяли в своей поздней единственной дочке. И совершенно не понимали её.

В восемь лет она раскрасила гуашью все стены в своей комнате. Зеленые кляксы желтые круги, красные линии… Её даже не наказали, просто сделали в комнате ремонт, серые обои заменили на светло бежевые, чтобы у девочки глазки не уставали. Дальняя родственница услышав эту историю подсказала, что ребенок растет творческий. Зою отдали в музыкальную школу, на аккордеон.

В шестом классе родители поняли, что не справляются и махнули на Зою рукой. Она была активной и смышленой, но учителя в школе видели только черные ногти и зеленые волосы.

А еще через год Зои… да кто вообще так называет девочек в наше время?.. так вот, Зои не стало. Зато появилась Юмми.

Сначала ей просто понравилось это «вкусное» слово, а потом, когда пошла мода на всё японское, Юмми выдумала, что её бабушка была японкой, и дала внучке это имя, но скучные родители не согласились. Чтобы соответствовать легенде Юмми рисовала себе огромные стрелки, и иногда это даже прокатывало.

Она фанатела по готам и кей–попу, аниме и Марвелу, вампирам и киберпанку. Влюблялась то в Джонни Дэпа, то в BTS, во всех семерых по очереди…

А потом появился киберспорт. ТиРекс… Ксавье… их плакатами была завешана вся комната. И конечно, самым крутым, нереальным и волшебным был Ланс. Невозмутимый как викинг, красивый как герой манги и седой, как Ведьмак. Когда он расписался на её животике, Юмми решила, что не будет мыться неделю, или даже две.

Но всё случилось еще лучше. Он узнал её в коридоре после теста, она ему понравилась, он захотел её прямо здесь и сейчас. Она отдавалась с восторгом, готовая исполнить любой его каприз, лишь бы быть для Ланса самой–самой лучшей девочкой.

Розовые единорожки уже танцевали в голове Юмми вальс на свадебном тортике, а когда она села в новую Теслу Ланса на заднее сиденье между Ксавье и ТиРексом, то точно поняла, что попала в рай.

Правда через десять минут её реальность дала трещину. В точности тогда, когда рука Ксавье залезла ей под юбку, и стала поглаживать трусики. Юмми покраснела и расправила юбку. Больше всего она боялась, что Ланс что–то заметит, и, не приведи бог, примет ее за шлюху.

Но Ланс невозмутимо болтал, обсуждая тест со всеми кроме, разумеется Юмми. Они решали, что каждый выложит во влогах, стоит ли постить скрины в Инсту и идти ли на радио всем четверым, или хватит одного ТиРекса, который недавно стал «лицом» новой линейки гаджетов.

Пока они доехали, Ксавье практически трахнул Юмми пальцами, отодвинув трусики в сторону.

Квартира Ланса была большим двухуровневым лофтом с полноценным баром и даже маленьким танцполом на первом этаже. Ланс выставил на барную стойку бухло: вискарь, ром, текилу и еще пару незнакомых Юмми бутылок, одну ярко синюю, а вторую кислотно–зеленую, буркнул «развлекайтесь» и хлопнул входной дверью. Ушел.

Молчаливый парень с переднего сиденья с ярко голубой прической, Шуга, так его звали, сразу сел играть в приставку.

— Выпить хочешь? — спросил Ксавье.

Юмми замотала головой.

— Зря, — хохотнул ТиРекс, — тебе бы пригодилось.

Он налил что–то прозрачное в два стаканчика, они с Ксавье выпили залпом и громко хлопнули донышками о барную стойку.

— Ну что, — сказал Ксавье, — Ланс говорит ты охуенная телка. Надо это проверить.

Юмми разложили прямо на диванчике возле танцпола, под грохот выстрелов из приставки и веселый кей–поп. Она узнала что «сосет на троечку», зато задница у нее «тугая как у целки». Её трахали по очереди, потом вдвоем, потом снова по очереди. Сначала ей было стыдно, потом приятно, а под конец она просто до предела устала.

— Налей мне того, что вы пьете, — попросила она после, подойдя к барной стойке.

На Юмми были только трусики, Ксавье запретил одеваться чтобы «телочка радовала глаз».