Curriculum vitae (СИ) - Васильев Сергей. Страница 21

…Вперёд. По сторонам не глядеть. Не оглядываться. Молчать. Через пару минут дошли до толстой, зелёной, местами облупленной решётчатой двери. За ней находился тощий милиционер в мятой форме, в кителе на размер больше, чем нужно. Из воротника, словно карандаш из стакана, торчала давно немытая шея. Усы на лице были близнецами чапаевских, но выглядели нелепо, словно он взял их поносить на время. Тощий открыл дверь, сержант расписался в журнале и подтолкнул Григория на выход. «Словно вещь сдали на базаре, – подумал Распутин. – Да, я для них просто вещь, только ходячая, и что будет со мной дальше никому неинтересно.»

Дверь со скрипом открылась, и курсант боковым зрением увидел сидящего сбоку спиной к двери армейского капитана. Эти плечи и руки он мог бы узнать даже при лунном свете.

– Ну вот, товарищ военный прокурор, – наигранно бодро, с неестественной улыбкой на лице прозвенел сидевший напротив него старший опер, – возвращаем вашего подопечного, как видите, в целости и сохранности. Вернули бы раньше, но ни документов, ни даже желания сообщить о себе он не имел. Поэтому пришлось до выяснения, так сказать…

– Да-да, – сарказм капитана был настолько узнаваемым, что Григорий невольно улыбнулся. – А синяк на скуле, это, видимо, от поцелуя дежурного?

– Так и было, – честно вытаращил глаза старший опер. – Так брать будете? Или оформляем возврат товара в связи с неудовлетворительным качеством?

– Забирать будем по-любому. Заверните, пожалуйста, – закончил разговор капитан, повернулся к курсанту и коротко ему подмигнул.

– Почему военный прокурор? – изумленно прошептал Распутин, когда они выходили из отделения.

– Заткнись и лучше молись, Айболит, – прошипел на него Ежов, – чтобы этот вопрос не задала наша доблестная милиция.

Двери "бобика" с шумом захлопнулись, командир повернулся к Распутину с переднего сиденья и впервые за всё время улыбнулся.

– Отлично выглядишь! Бухал вчера?

Глава 9. Ледниковый период

Григорию снился сон, будто едет он по своему проверенному маршруту в госпиталь на станцию «Ломоносовская», но вдруг с ужасом осознает, что находится не в питерском, а в московском метро, и вокруг него московские пассажиры подземки, незримо отличающиеся от питерских какими-то особыми чертами, говором, поведением. На сиденье притулился алкаш с испитым лицом, встреченный недавно в милиции. Он тыкался сонным носом в горожан, коротающих поездку утренними разговорами. Все так плотно заняты своими делами, что никто не реагирует на попытки курсанта узнать, что за наваждение такое и почему вдруг он оказался в столице нашей Родины.

– Э-э-э, товарищи! Мне выйти надо, – пытается протолкнуться Распутин через спрессованные тела.

Но пассажиры, забившись в вагон, как селедки в банку, даже не думают расступиться. А на окнах вагонов – решетки, такие же, как в изоляторе временного содержания.

“Конечная. Освободите, пожалуйста, вагоны,” – громовым голосом раздаётся бас из динамика.

Алкаш поднимает руки и кричит: “Вагоны! Вы свободны!!!”

Распутин вскакивает на ноги в тесном УАЗике, утыкается головой в брезентовый верх и просыпается…

– Ну ты и здоров спать, Айболит, – удивленно протянул Ежов, когда Распутин продрал глаза и вернулся из мира снов. – Перекусить хочешь?

Вместе с пробуждением вернулась головная боль. Попытка мотнуть головой вызвала такой приступ тошноты, что Григорий еле успел покинуть транспортное средство. Ежов тоже вышел из машины, не спеша закурил, внимательно посмотрел на курсанта, пугающего окружающую среду своим рыком.

– Тебя бы по-хорошему к доктору надо. Но уж прости, это только в расположении. Заодно отметим досрочное присвоение очередного воинского звания.

Только тут Распутин заметил накинутый на свои плечи новенький офицерский бушлат с лейтенантскими звёздочками.

– Откуда?

– По наследству.

– А хозяин?

– С документами Григория Распутина переходит латвийскую границу вблизи Алуксне. А тебя теперь зовут Георгий Ефимович Новых, на пару лет старше тебя самого, а всё остальное очень даже похоже – образование Рижского медицинского института, опыт работы на скорой помощи, только не в Питере, а в Риге, естественно. Покинул страну вместе с российскими войсками, околачивался в Выборге, пока не поддался на мои уговоры поехать служить в Дагестан.

– Куда?

– На Кавказ, как Лермонтов. Для тебя это сейчас самый хороший вариант. Пока мы не разобрались со всем этим дерьмом, лучше держаться подальше от обеих столиц.

Григорий поднял глаза и увидел вместо привычных придорожных лесов белые поля до самого горизонта, разрываемые росчерками жидких перелесков.

– Где мы?

– Елец. Сейчас приведем тебя в порядок и дальше рванем. Ехать нам долго, хватит времени поговорить…

– Поменять местами двух человек – это вам не карты передёрнуть… Столько всякой документации в личных делах…

– Кстати, не так много, как тебе кажется. Вы даже по росту схожи.

Распутин сделал несколько шагов в поле, нашел островок чистого снега, с удовольствием погрузил в него разгоряченное, опухшее лицо, синие руки и с наслаждением почувствовал, как с лёгким покалыванием уходит вглубь, отступает постоянная ноющая боль.

– Да, досталось тебе, – сочувственно протянул сзади Ежов.

– Менты, суки, ненавижу, – буркнул в ответ Распутин, поднял глаза и осёкся, глядя, как окаменело лицо командира.

– Ты вот что, Айболит, – процедил Лёха сквозь зубы, – не обобщай, да не обобщён будешь! В МВД, как и у нас, работают люди РАЗНЫЕ. Я знаю в Питере своего тезку, Чумаченко, его бандота «Чумой» кличет. Так вот, он один стоит того, чтобы ко всей милиции с уважением относились. Дерьма в органах много, кто ж спорит, да только подвиг тех ребят из «ментовки», кто не скурвился и прямо сейчас идёт под пули и на ножи, в десять раз значимей от этого. А конюшни авгиевы мы почистим, дай срок… Вместе с Лёхой Чумаченко и с такими, как ты, если только быковать не вздумаешь и обидки свои пестовать… [5]

– Прости, командир, – на секунду застыв, опустил голову Григорий, – не подумал, виноват…

– Два наряда вне очереди, – уже добродушно закончил Ежов, – садись, поехали. Мне тебе еще многое надо рассказать.

После вывода войск из Афганистана, намыкавшись по Азии и Закавказью, поучаствовав в спасении мирных жителей от погромов в Таджикистане и Азербайджане, беспокойный Ежов попал на очень своеобразные экспериментальные курсы повышения квалификации, подготовленные и проводимые лично генералом Мироновым только для добровольцев. Развал СССР застал Леху как раз во время этого процесса, а вместе с этим прекращение всего финансирования и снабжения. И вот тут Артём Аркадьевич показал класс настоящего лидерства, заявив на общем собрании преподавателей и слушателей: “Да! Снабжение у нас отобрали, финансирование прекратили, но ведь и контроль ослабили! Теперь мы можем себе позволить рассказывать вам даже то, что раньше высшим политическим руководством считалось ненужным и несвоевременным. Короче – минус цензура! А обеспечение? Пусть это будет вашей внеплановой курсовой работой. Прошу в трехдневный срок свои соображения, по-новому – бизнес-планы, положить на стол руководителям групп!”

Жизнь продолжилась! К плановым занятиям добавились дополнительные практические – по добыванию средств к существованию. Велись они тоже строго упорядоченно, в соответствии с графиком дежурств.

В 1991 году, когда многое стало можно и расцвела коммерция, а вместе с ней ярко проявились желающие подоить нарождающийся бизнес, купля-продажа чего-либо ценного превратилась в занимательный квест. Надо было извернуться так, чтобы не попасть на мошенников, получить деньги полностью, остаться живым, а потом ещё добраться с полученной суммой до безопасного места. Летучие группы генерала Миронова как раз и нацелились на обеспечение минимальной безопасности процесса. Первыми клиентами стали такие же, как они, военнослужащие, выводимые из Европы в чистое поле и продававшие на новом месте работы всё, что успели нажить непосильным трудом в группах советских войск за рубежом, в первую очередь – машины. Очередного такого продавца, направляющегося на авторынок Питера, сопровождала группа Лёхи. Компания отправилась на двух автомобилях, чтобы после совершения сакрального акта продажи одного транспортного средства по-быстрому вернуться в пункт постоянной дислокации на другом. Цену за свой подержанный опелёк продавец не заламывал, поэтому покупатель в городе на Неве нашелся быстро. Продукция немецкого автопрома к взаимовыгодному удовольствию, была обменена на денежный эквивалент. Прямо там же, буквально на ходу, продавца, ударно отметившего сделку, ребята загрузили в свою модную тогда «девятку» и направились «нах хаузе». Уже за пределами Питера, на трассе, группу Ежова догнала пара таких же “жигулей” и стала брать в клещи, вынуждая к остановке. Скорее всего, продавца выследили и вели с самого рынка. К удивлению преследователей, машина потенциальных жертв умело вывернулась и съехала с трассы в лес, на грунтовку. Разбойнички уже потирали руки в предвкушении лёгкой добычи, ведь “лохи педальные” сами выбрали удобное место для расправы. Гопники обнаружили ВАЗ, стоящий в тупике лесной дороги, вышли из автомобилей и не спеша направились к цели, угрожающе помахивая битами и цепями, демонстрируя, что это – не единственный их арсенал. Жаль, не было в то время мобильников с фотокамерами, чтобы запечатлеть процесс превращения охотников в дичь. Когда гопники за спинами услышали клацанье автоматных затворов и угрожающее “Стоять! Стрелять буду! Мордой в землю!”, то даже сразу не поверили. Руки дёрнулись к “волынам” за пазуху. Но грохот автоматных очередей, одна из которых пропахала землю у ног, а вторая прочирикала над головами, убедил неудачливых грабителей в том, что они не “нормальные правильные пацаны”, а лузеры. Парни из группы Лёхи – все с крепкими нервами, за плечами у каждого хорошая практика в Афгане. Не доезжая до тупика, двое с оружием десантировались на ходу из машины и устроили классическую засаду в кустарнике. Ежов с продавцом остались в «тачке», как приманка. В итоге, с двух бандитских «боевых колесниц» было снято всё мало-мальски ценное, что поместилось в багажник. Магнитолы, какая-то «моднявая» обвеска, генераторы, помпы. Разборкой под неусыпным контролем Ежова занимались сами хозяева машин. Даже в багажник на крыше положили комплект хорошей резины на литых дисках. К сожалению, при перегрузке никто тогда не обратил внимание на армейский зип-комплект в багажнике гопников. Его приняли за простой ящик для инструментов, закинули к себе «до кучи». Бандосов раздели до трусов, красиво сложили одежду, полили бензином и устроили прощальный костёр. Бить никого не стали. А когда дома начали разбирать трофеи, вскрыли упомянутый ЗИП и обалдели. Аккуратно упакованный, в ящике хранился запасной блок к ЗАС (засекречивающая аппаратура связи) гарантированной стойкости «Рубин». Такие стояли на узлах, начиная со штаба армии и выше.