Мой волк, или Отбор для альфы (СИ) - Май Татьяна. Страница 17

Я закусила губу, чтобы не расхохотаться, однако, увидев Рэйнара за высоким столом, смех замер в горле. Альфа был мрачнее самой черной тучи. Его настроение лишь подчеркивала темно-серая туника с треугольным вырезом и штаны в тон. Я невольно подумала, что до Рэйнара уже дошли слухи о моем вранье, поэтому несколько боязливо приблизилась к столу. Завтракал альфа в одиночестве.

Я молча выставила с подноса тарелку с десятком сырых яиц, миску с мясной кашей и большую кружку молока.

— Плохо спала, Лита? — ворчливо спросил Рэйнар, когда я грохнула перед ним столовые приборы. Он, казалось, только сейчас заметил меня, вскинув янтарные глаза.

Внутри у меня все так и запело, когда я взглянула на альфу. Да что со мной творится? Мне ведь совершенно ни к чему внимание вожака. Для всех будет лучше, если он забудет о моем существовании.

— Не привыкла вставать так рано, — сухо отозвалась я, прижимая к груди деревянный поднос.

— Привыкай, — ответил Рэйнар. — В моей стае нет бездельников.

Он перевел взгляд на стоявшую перед ним еду. Казалось, мысли Рэйнара блуждают где-то далеко. Но я еще не все сказала. Внутренний голос настоятельно советовал выплеснуть раздражение, вызванное приказом носить ошейник и держать меня под замком. Жаль, что я не выбрала мишенью кого-нибудь другого. Но ведь это Рэйнар виноват во всех моих бедах.

— Из всех обращенных вы сделали своих рабов? — дерзко спросила я. И хотя я знала, что опасно злить голодного зверя, все-таки не смогла побороть искушение.

— Что ты имеешь в виду? — вскинул брови Рэйнар. Он задумчиво ковырнул ложкой кашу, от которой поднимался аппетитно пахнущий пар.

— Только то, что я сказала. Вряд ли где-то есть альфа из обращенных. Похоже, вы обратили всех смертных только для того, чтобы получить в свое пользование бесплатную рабочую силу. А прикрыли свои действия какой-то высшей целью. Так ведь обычно и бывает.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — тихо ответил Рэйнар. Его пальцы сильнее сжали ложку, а плечи напряглись. — Обращенные работаю наравне с остальными волками.

Но во мне было слишком сильно раздражение, чтобы прислушиваться к справедливым словам Рэйнара.

— Обращенные работают, а вы лишь живете плодами этих трудов. Стоило ли попадать в другой мир, чтобы увидеть все то же самое.

— В своей прошлой жизни ты повелевала людьми?

— Нет.

— Значит, тебе захотелось власти здесь? — спросил Рэйнар, снова поднимая на меня глаза. Однако сейчас в их янтарной глубине плескалась злость.

— Ни в коем случае. Я слишком глупа для политических интриг, — невозмутимо ответила я.

— И чему же, в таком случае, посвящена твоя речь? — процедил Рэйнар. — Мы веками живем так, как завещали наши предки. И никто до сих пор не жаловался. Каждый член стаи знает свое место и выполняет возложенные на него обязанности. Разве твой мир устроен не так?

— Так. И иногда еще хуже, — вынуждена был я признать.

Я уже вообще жалела, что завела этот разговор. И с чего это меня с утра пораньше потянуло на революционные разговоры? Рэйнар прав: из обращенных никто не жаловался. Пока я портила ткань в швейной комнате, девушки только и говорили о том, как хорошо им живется. А ведь там были и обращенные, и обычные волчицы. Воспитательницы в детской тоже не выглядели несчастными. По крайней мере до того момента, как там начался переполох. Но я тоже была обращенной. И сама с собой всегда была честна. Меня просто бесил ошейник и комната, в которой меня заперли и будут запирать, словно дикого зверя. А терпение никогда не занимало первое место в списке моих добродетелей.

— Похоже, ты имеешь в виду свое положение, — лениво протянул Рэйнар, словно прочитав мои мысли. — Но ты сама виновата.

— Неправда! — задохнулась я от возмущения. — Я виновата лишь в том, что хотела помочь волчонку! Вы сами не уследили за Брандом, а поплатилась за это я!

— Ты теперь волчица. Или привыкай, или твое бессмертие так и пройдет в ошейнике и под замком. И начнем мы с того, что с этого момента ты будешь обращаться ко мне, как и все в этой стае — мой альфа.

— Не дождешься, волк! — прошипела я, прищурившись, и сильнее вцепилась в поднос. Послышался треск дерева. — Ты сделал меня рабыней, но не заставишь говорить то, что хочешь услышать!

Рэйнар побарабанил пальцами по столу. К еде он так и не притронулся.

— Фира сказала, что вчера с тобой было много проблем. А мне не нужны слуги, которые доставляют хлопоты.

Рэйнар медленно поднялся. Я сделала шаг назад.

— В таком случае, ты всегда можешь меня отпустить.

— И куда ты пойдешь? Даже если бы нам удалось открыть портал, тебе некуда возвращаться. У тебя ведь не осталось родных.

«Фира! Ну, ты и трепло!» — мысленно выругалась я, пообещав себе больше ничего не рассказывать ни одной живой душе в этом замке.

— Это тебя не касается. Я хочу уйти, — сказала я, лихорадочно скользя взглядом по красивому мужественному лицу Рэйнара. Он слушал меня внимательно, чуть нахмурившись. Сглотнув, я вложила в свои следующие слова все чувства, какие только могла: — Пожалуйста. Я не хочу здесь жить. Пообещай отпустить меня, когда портал будет открыт. Пожалуйста, Рэйнар, — последние слова я прошептала, отметив, что впервые назвала альфу по имени.

Злость из глаз Рэйнара ушла, сменившись жалостью.

— Но ты не можешь уйти, — почти ласково сказал он, огромной рукой прикоснувшись к выбившейся из моей косы пряди волос. Мое сердце сделало несколько тревожных скачков. — Я не могу рисковать безопасностью стаи.

— Я никому не расскажу о том, что видела здесь, обещаю, — продолжала я просить. — Да мне никто и не поверит. Пожалуйста. Я никогда не смогу привыкнуть к жизни здесь. Это не моя жизнь.

— Никогда — это слишком долго. Тебе придется, Лита, — сжав губы в твердую линию, отрезал Рэйнар, резко убрав руку. — Волки могут жить только в стае. В этом наша сила. И если ты не хочешь быть избитой за неповиновение, ты будешь выполнять то, чего от тебя ждут. В противном случае наказание не заставит себя ждать.

Я отшатнулась от Рэйнара. Не такого ответа я ждала. Но ведь его ничем не проймешь!

— Мой альфа! — услышала я голос Даллы. — Мы готовы.

Почувствовав, что еще немного и из глаз брызнут слезы, я бросила поднос под ноги Рэйнару и метнулась из зала прочь.

Я бежала и бежала, а перед глазами мелькали смазанные коридоры и галереи замка. Наконец, забившись в каком-то темном углу, куда не долетал даже свет факелов, я дала себе волю и выплакалась. Слезы лились и лились. Я оплакивала свою неудавшуюся семейную жизнь, из-за которой и отправилась в эту чертову поездку. Оплакивала свою судьбу, которая привела меня именно сюда, в этот варварский мир, где даже не было нормальной зубной пасты. Оплакивала свою невезучесть, из-за которой оказалась самым последним членом этого средневекового общества. Никем. Без будущего и каких-либо перспектив.

Когда рыдания сменились судорожными всхлипываниями, голова стала странно ясной, а мысли обрели последовательность, я приняла решение. Рэйнар сам подсказал мне его. Что толку постоянно возмущаться и качать права? Это и в моем-то мире не всегда работает. Нужно действовать хитрее: я стану самой послушной и исполнительной из служанок замка Рамаин. Я буду выполнять самые бредовые требования Рэйнара. Будь то приказ покормить его волчье величество с ложечки или просьба потереть ему спину. Но когда я добьюсь возможности избавиться от ошейника, свободно передвигаться по замку и его окрестностям, Рэйнар поймет, что только полный тупица мог мне довериться!

Глава 12

Я протирала каминную полку в комнате Рэйнара, напевая какую-то английскую песню и дико перевирая слова. Прошло целых две недели с моего обращения. Четырнадцать дней. Или лун, как считали время здесь. В конце каждого дня я оставляла маленькую черточку около камина в своей комнате, используя прогоревший уголек в качестве карандаша.

Жизнь постепенно входила в колею. Неизменным оставалось одно — мое желание покинуть этот сумасшедший мир. Я не могла привыкнуть ни к мясной каше по утрам, ни к ранним подъемам, ни к тому, что не могу распоряжаться своим временем так, как того хочу. Но больше всего мне не хватало… Нет, не возможности провести время с интересной книгой и даже не интернета, а моей работы в приюте для животных. После развода я все силы отдавала волонтерской деятельности, и сейчас мне казалось, что я лишилась чего-то поистине важного.