Мой волк, или Отбор для альфы (СИ) - Май Татьяна. Страница 44

— Куда это?

— На испытание. И это приказ.

— Никуда я не пойду, — упрямо сказала я, отступая на шаг назад.

— Трусиха, — насмешливо протянул Рэйнар. — Что, боишься миэри?

— Я никого не боюсь, волк!

Краем глаза я заметила, как Фира почти со священным ужасом наблюдает за нашей перепалкой. Конечно, ведь никто не может перечить великому альфе!

— Тогда вперед! У меня нет времени на глупости!

Альфа положил свои огромные руки на мои плечи и чуть сжал.

— Пойдешь сама или мне тащить тебя силой?

Судя по выражению его лица, он так и собирался поступить.

— Сама, — буркнула я, намереваясь удрать и затеряться в замковых коридорах, как только мы выйдем из комнаты. Однако моему плану не суждено было осуществиться. Когда мы вышли в коридор, там уже стояли разряженные миэри во главе с Сирилом, Даллой и Хольдом. Черт! Черт! Черт! Это что же получается, они все ждали Рэйнара и меня?

То, какими взглядами меня одарили Коррина, Айрин и сестрички Дора и Тора лишь подтвердило мои догадки. Из чистого упрямства я лишь выше вскинула голову. При Рэйнаре они все равно не будут показывать свое истинное волчье лицо. Равнодушным взглядом на меня посмотрели лишь Мойра да Верена, которой, казалось, вообще не было никакого дела до происходяшего.

«Тебя не должно волновать, что они думают. Тебя не должно волновать, что они думают», — мысленно повторяла я, пока мы шли по замковым коридорам. Миэри выступали так торжественно, словно шли к алтарю в день свадьбы.

Когда мы оказались в общем зале, Рэйнар прошел к нише позади высокого стола и нажал на несколько камней в кладке. Я увидела открывшийся в стене проход и нахмурилась, когда до меня донеслись отголоски знакомой нежной музыки. Помню, как Рэйнар говорил, что в общем зале есть еще один путь, ведущий к Волчьему Камню. Неужели Рэйнар решил повторить испытание? Хоть бы объяснил, зачем он меня туда тащит.

Такой же безмолвной группой мы двинулись по коридору в глубине гор. Все молчали, но, черт бы их всех побрал, я снова слышала пение Камня! Еще отчетливее, чем накануне. Я двигалась в хвосте процессии и могла бы повернуть обратно, никто бы и не обратил внимания, но я не могла. Чудесная песнь звала вперед.

— Ничего не слышу, — шепотом пожаловалась Дора своей сестре. — А ты?

Та лишь пожала плечами.

Вскоре путешествие подошло к концу, и мы вышли на площадку, посреди которой лежал Волчий Камень. Рядом с Камнем стоял незнакомый волк в странной одежде. Белый балахон в пол был украшен серебристыми знаками. Когда похожими символами вспыхнул и сам Камень, «балахонщик» удовлетворенно улыбнулся.

— Цертон Тирий, — поприветствовал «балахонщика» Рэйнар.

— Альфа Рэйнар, — звучно откликнулся тот, чуть склонив голову. — Наблюдатель Сирил, миэри.

Далла, Хольд и я не удостоились внимания важной персоны. Он лишь равнодушно мазнул по нам взглядом очень светлых глаз. Изящной рукой Тирий указал на Волчий Камень, приказав миэри встать вокруг. Рэйнар занял место около цертона. Видимо, это кто-то вроде жреца по-нашему. Далла, Хольд и я остались стоять в сторонке.

Цертон забубнил что-то, подняв вверх изящную голову и вскинув руки. Его серебряные волосы светились в лунном свете, ничуть не уступая знакам на Камне. Очень бледные глаза напоминали желтые бриллианты. И что это меня понесло на поэтические сравнения? Наверное, атмосфера навеяла.

— Богиня, накануне полнолуния мы взываем к тебе и просим о великой милости! Даруй альфе Рэйнару его ирримэ, своим светом укажи на нее, яви нам знаки истинной пары!

Я совсем растерялась. Нет, я, конечно, припомнила рассказ Фиры о знаках истинной ирримэ. Смотрительница говорила, что они должны проявиться в ходе испытаний, и я даже слышала, как некоторые охотники и волки-слуги делали ставки на ту ирримэ, чьи руки покроются знаками первой. Слышала я и о том, что если знаки не торопятся себя проявлять, проводится специальный ритуал, чтобы альфа видел, какая из девушек больше всего подходит на роль его ирримэ. Звезды должны были сойтись так, чтобы самые яркие метки украсили в итоге соревнований руки победительницы, причем финальные знаки должны были спуститься на безымянный палец левой руки у ирримэ и ее волка, как бы объединяя их.

Видимо, сейчас я стану свидетельницей именно такого ритуала, ведь ни у одной из девушек заветные символы так и не появились по своей воле. Но вот одна мысль горела в мозгу огромными красными буквами: зачем Рэйнар привел меня сюда? Чтобы я увидела, что финал соревнований близок и поторопилась прыгнуть к нему в постель? Я тихонько фыркнула, отметя эту мысль. Но тогда зачем я здесь?

Глава 30

Цертон продолжал бубнить, на разные манеры призывая Богиню отозваться, а я, потеряв интерес, скользила взглядом по миэри, только сейчас отметив, как они расстарались приодеться перед этим представлением. Своим сверканием претендентки и Волчий Камень затмили. Хоть платья у всех и были одинакового серебристого цвета, но фасоны и украшения каждая волчица подобрала индивидуально.

Коррина была права насчет Айрин: та постаралась сделать все свои наряды максимально открытыми. Даже сейчас глубокий вырез прикрывала лишь тонкая вставка прозрачной материи. Сама Коррина красовалась в тончайшем, как паутинка, платье, расшитом мелкими сверкающими камушками. Они переливались при каждом движении миэри.

Дора и Тора были почти в одинаковых нарядах, открывающих точеные плечики волчиц. Их прически украшали драгоценные камни, напоминающие капли воды.

Я перевела взгляд на Верену и здесь не изменившую себе. В отличие от других волчиц, она надела платье на тон темнее и снова стояла со скорбным выражением на лице. Непривычно было видеть и Мойру в облегающем красивую фигуру одеянии из струящейся ткани.

Мой взгляд против воли устремился на Рэйнара, и я поняла, что он пристально смотрит на меня. Сердце отчаянно забухало. Зачем он прожигает меня таким взглядом? Ведь вот они, его миэри, нарядившиеся в лучшие платья, одна другой краше. А это просто я, в самом обычном платье служанки, с наспех перехваченными тонкой тесемкой волосами. Чужая в этом мире. Непонятно что делающая здесь, около святыни оборотней. Однако же Рэйнар внимательно смотрит именно на меня, а не на красавиц миэри, готовых сражаться за него. И во взгляде его… надежда? Наше безмолвное пересматривание прервал голос Тирия. Он вдруг завершил свою длинную речь, гаркнув:

— Яви же нам знаки истинной ирримэ, Богиня!

Я вздрогнула от неожиданности. Будто отвечая цертону, знаки на Волчьем Камне вспыхнули еще ярче, а затем погасли. Миэри тихонько ахнули, а я завороженно уставилась на мускулистые руки Рэйнара. От запястий до локтей на них вспыхнули замысловатые, похожие на серебристые татуировки знаки. Надеюсь, ему не больно? Рэйнар чуть улыбнулся.

— Знаки альфы явили себя. А значит, он готов обрести свою ирримэ, — торжественно произнес Тирий. Обведя миэри внимательным взглядом, он велел: — Миэри Коррина, явите ваши знаки истинной ирримэ!

Коррина надменно вскинула темноволосую голову и подвернула свободные рукава своего невесомого платья. На бледной коже едва светились точно такие же татуировки, как я мысленно окрестила символы, как и у Рэйнара.

— Негусто, — буркнул Сирил.

Коррина, метнув на него способный убить взгляд, недовольно поджала губы.

— Миэри Айрин, явите ваши знаки! — уже приказывал Тирий.

Айрин, хмыкнув, приподняла рукава своего наряда, и все увидели, что на ее руках знаки едва видны. На контрасте с ними символы Коррины казались очень даже яркими, отчего та довольно улыбнулась. Айрин быстренько опустила рукава и сильнее выпятила грудь. Я бы непременно расхохоталась, если бы сама с нетерпением не ждала следующую претендентку.

— Миэри Мойра, — продолжал цертон.

Мойра закусила губу и почти с опаской подняла рукава. На гладкой коже волчицы метки горели ярче, чем у Айрин, но бледнее, чем у Коррины. Сирил удовлетворенно кивнул. Судья он, конечно, беспристрастный, но не настолько, чтобы не болеть за дочь альфы своей стаи.