Гардар. Книга третья - Игнатов Михаил. Страница 10

Мне повезло. На втором этаже располагалось что-то вроде тесного кабинета с полками, заваленными небрежно исписанными листками. Смутно уловимое чувство смещения нитей магии шло отсюда.

Простенький амулет вроде того, первого, снятого с молодого парня на входе в город. Но он уже облегчал задачу вдвое, и я ощутил досаду: стоило сначала подумать головой, а лишь затем требовать помощи у несчастной связистки. С этой мыслью я и вышел на улицу к ожидающим меня солдатам.

Пусть начало нашего знакомства с канцеляристом и не сложилось, но я помог своему новому сослуживцу, определив, как будем выполнять приказ: собираем людей на южной окраине, даём им время взять небольшой запас вещей и еды. Каир, кстати, подтвердил мне, что по дороге немного опередил идущих сюда стражников. Как по мне – он глупец, не сталкивавшийся ни с одной химерой, но это его дело. Речь о том, что этот небольшой отряд, по-видимому, и будет заниматься конвоированием людей. Как много новых слов вернулось в оборот с началом этого похода…

Начав с разных сторон городка, снова мы увиделись с Каиром лишь вечером, через несколько часов, когда наши отряды встретились в одном из кварталов на узкой улочке. Впрочем, сначала я услышал его голос, заглушающий рыдания:

– Ну, хватит. Я дал вам хорошие советы, и стоит им следовать. Начинайте собирать вещи.

А выйдя из-за угла очередной хибары, сумел оценить и всю картину, открывшуюся передо мной: на месте лишь пять солдат, впереди сам Каир, ведущий разговоры с женщиной, замершей на пороге дома. А в это время, отлично видимый мне, её мужчина высаживал детей в окно с другой стороны. Я рявкнул, сжимая в руке амулет:

– Стоять! Жителям окрестных домов – собрать тёплые вещи и припасы для дальней пешей дороги. Через десять минут выйти на улицу вместе с детьми! Ты, – мой палец указал заросшему бородой мужику в грудь, – хватай детей и не дай им убежать!

Виски перестало покалывать, и мы с Каиром встретились взглядами. Я устал выслушивать бесконечные рыдания и крики людей, думающих, что мы пришли их убивать, да что там – привыкших, что где-то живут гардарцы, которые только и думают, как принести их в жертву своей богине. Бред… Да и даже будь это так, какая разница, на чьём алтаре умирать тем, у кого в семьях нет ни одного старика и даже пожилого? А теперь ещё и это. Понятно, почему я давно миновал площадь, а встретился со вторым отрядом только сейчас.

– Зачем вы вмешиваетесь? Да ещё и так грубо?

Мне пришлось не просто сделать усилие над собой, но и вовсе нырнуть в Сах на несколько мгновений, прежде чем я оказался способен продолжить разговор:

– Не слышу вежливого обращения согласно уставу. Вы, лейтенант Каир, опять его забыли – не прошло и дня?

– Мне казалось, что мы, собратья по Искусству, нашли общий язык.

Кивнул:

– Мне так тоже казалось, я даже дал вам советы и взял на себя половину города, хотя радиус действия моего амулета совсем мал. Но что за сцену я наблюдаю? Почему вы не воспользовались «Зовом»?

– Это лишь вызовет дополнительную негативную реакцию…

– Тонму лейтенант, – оборвал я канцеляриста. – Самое главное, зачем мы используем приказы Эфира – чтобы собрать всё население городка. Всё! А они у вас убегают!

Собеседник снова побледнел, начав злиться, и возразил:

– Это единичный случай.

Я усмехнулся:

– Тонму сержант, скольких вы собрали?

Одис чуть вытянулся:

– Около пятидесяти, тонму старший лейтенант.

– Из скольких домов?

Сержант пожал плечами:

– Может, восемь десятков.

Я взорвался:

– Что за бред!

Приложил усилия, чтобы сдержаться при солдатах. Обвёл взглядом этого тёмного выкормыша. Нашёл время и место, чтобы проявлять сострадание! Процедил, глядя ему в глаза:

– Командир роты поставил нам с вами задачу. Я свою часть выполнил, собрав жителей с половины города. Дело за вами. Напоминаю вам, тонму лейтенант, что, проявляя жалость и позволяя сбежать жителям, вы обрекаете их на смерть. Особенно детей, которые не смогут пережить ночь в зимнем поле. Утром мы уйдём отсюда, а люди будут отданы перегонной команде. Все, кто останется в этих домах умирать от холода и голода или ждать прихода зелонского эфирника, будут на вашей совести.

Каир был бел, как лежащий на улицах снег:

– А мне казалось, что, придя сюда, в Зелон, мы должны принести с собой милосердие Создательницы.

– Вспомните историю Крушения мира. Иногда проявить милосердие – означает погубить!

– Как вольно вы трактуете в свою пользу факты и писания. Не удивительно, что мне поручили приглядывать за вами.

Я вскинул брови, услышав такой ответ. Не ожидал. Это кто ему в Пеленоре проводил инструктаж в должности? Но ответил всё же спокойно:

– Сколько угодно – ваша служба и состоит в пригляде за всем составом роты. Но только после того, как исполните полученный приказ. Моя команда закончила. Оставшееся – на вашей совести. Вам напомнить, тонму лейтенант, что бывает в армии за неисполнение приказа?

Впервые я услышал в голосе собеседника неприкрытую злость:

– Вы только и можете, что тыкать мне уставом…

– Молчать, тонму лейтенант! Продолжайте выполнение приказа командира роты, и на этот раз – в полном объёме!

Я вскинул руку, обрывая пререкания и досадуя на то, как мы выглядим в глазах стоящих здесь бойцов. Впрочем, на их лицах я угадывал одобрение. Мне оставалось лишь увести свой десяток на площадь. Со связисткой и впрямь можно было управиться быстрей, чем с этим бывшим судейским. А ведь у меня были планы на свободное время…

Солдаты приводили себя в порядок, что-то обсуждали у костров, куда понемногу подкидывали куски одного из домов. Вид дал разрешение Пламиту таким образом обеспечить топливо на ночь. Судя по всему, парни справились с задачей дать первый толчок для горения – не иначе как с помощью Ороя, мага-огневика. Обычное пламя от хвороста не воспламеняло этот некамень.

Я лишь быстро выхлебал свою порцию горячего варева и, оценив ладонью длину щетины, оставил её на завтра. Не до внешнего вида – меня ждали бараки химер. Пусть солдаты не нашли там ничего опасного или работающего, но я собирался искать совсем другое.

Внутри меня встретил тот же самый вид, что и в прошлый раз: отвратительная смесь муравейника и улья. Стены представляли собой разделённые на ячейки стеллажи. В них раньше росли личинки химер, а сейчас остались лишь их разлагающиеся туши. Похоже, хозяева забрали отсюда всех, которые были готовы сражаться, бросив остальных, а без ухода долго они не протянули. Почти никто – я миновал огромную личинку с ушедшим в неё по самый хвостовик болтом.

Не то. Не то. Снова не то. Я искал материал: в доме хозяина города я обнаружил отличную каменную печь, сложенную из необычного камня. Хороший материал – основа для моего создания. Но его мало, и мне нужны были кости и хитин, который хоть немного откликнется на стихию земли. Пусть это и отвратительный материал. Пусть он и слишком близок к некроголемам Эфира.

И я нашёл то, что нужно.

Когда я выбрался наружу, площадь озаряли только костры солдат. Где-то в темноте находились посты, у огромных бараков с жителями тоже была выставлена охрана. А здесь я увидел чужие лица: похоже, до нас добрались те, кто снимет с нашей шеи ярмо местных жителей. Я услышал возмущённый голос эфирника – впрочем, быстро стихший, а «Ночной глаз» показал мне, что Вид гораздо опытнее и мудрее меня: для разговора с возмущённым лейтенантом он ушёл в сторону от костров, в полумрак, скрывшись с глаз рядовых. Обратно канцелярист вернулся бледный, молчаливый и ушёл в сплетение улиц со свежим десятком. А Гвардеец за это время закончил таскать материал из барака, и я занялся делом.

Точнее, хотел заняться. Не успел я начать рисовать линии ритуала, как Вид добрался и до меня:

– Отставить.

Рядом со мной никого не было – никто не разводил костров возле мастерских. Все бойцы на другой стороне площади, у больших домов, где мы и будем ночевать, а потому я не сдерживался: