Лето длиною в жизнь (СИ) - Морган Натали. Страница 10

Нет, ей не было хорошо! Ей было плохо, мучительно плохо находиться рядом с ним, особенно в такой близости!

— Да! — постаралась как можно спокойнее произнести она.

— Готовы смотреть?

Готова ли она? Да она ко всему готова, лишь бы сидеть вот так с ним рядом, видеть его длинные пальцы, порхающие по клавиатуре, ощущать его дыхание у себя на щеке, когда он обращался к ней с вопросами, чувствовать его плечо своим плечом, и вновь вдыхать и вдыхать его аромат! Николь остановись! Ее разум взмолился, проламывая дорогу к ее сердцу и беря его в плен. Нельзя! Николь стиснула руки в замок, приводя свои чувства в порядок! Нельзя!

— Да, готова, мистер Смарт. — произнесла она спокойным голосом, смело взглянув ему в лицо. Он сощурил глаза, через лоб его пролегла небольшая морщинка.

— Хорошо. — кивнул он и запустил видео-презентацию.

Масштаб мероприятия поразил Николь и на какое-то время она полностью отвлеклась от своих чувств, поглощенная увиденным. Каждый участник представлял свою работу на огромном экране, перед полным залом слушающих, где в первых рядах сидела комиссия из выдающихся ученых и просто известных личностей мира искусства, литературы и истории. У каждого из направления были свои судьи, но проект презентовался всем.

— Вы считаете, что нам это под силу? — выдохнула она, когда презентация подошла к концу и мистер Смарт выключил ее. — Точнее, — Николь смешалась, — вам разумеется, она под силу, но вот я?!

— Я уже говорил, но придется повторить, мисс Миллер, Николь, вы себя недооцениваете! При умелом руководстве вы покорите их всех! Поверьте мне, Николь. Я вижу в вас огромный потенциал, который пора уже использовать в полном объеме. — он вдруг сжал ободряюще ее ладонь, и девушка уставилась на его руку невидящим взглядом. — Поверьте в себя, Николь!

Ее имя на его губах была как музыка, Николь завороженно прислушивалась как мистер Смарт его произносил. Это было впервые и так необычно! Все эмоции смешались в один яркий сгусток, который разрастался внутри и готов был вот-вот взорваться! Но тут мистер Смарт отпустил ее руку и сделал это также мгновенно, как и сжал перед этим. Николь вздрогнула.

— Я хочу попробовать. — решительно произнесла она.

Разумеется, он был уверен еще до того, как она сюда пришла, что она согласится. Она всегда была лучшей, а здесь такой шанс оказаться на голову выше всех. И пусть она будет только его ассистенткой в этом проекте, но это незабываемый опыт, который выпадает не любому, а тем более ей — студентке третьего курса!

— Не сомневался в этом ни секунды! — удовлетворенно произнес мистер Смарт. — Я уже выбрал для нас тему, надеюсь, она вам понравится.

— Какую же?

— Судьба второстепенных героев. Произведения мы можем выбрать сами, вы предложите свой список, а я свой и придем к какому-нибудь соглашению. Идет?!

— Сложная тема, придется жить в библиотеке и спать в Гугле, но я согласна!

— Отлично! — кивнул удовлетворенно он. — А теперь вы можете идти, вы же куда-то там торопились? — сказал он, становясь опять отстраненным и холодным. И как перед их встречей, он вновь уткнулся в ноутбук, развернув его к себе. Николь поднялась, прошла к выходу из аудитории, обернулась на пороге, но мистер Смарт, казалось, больше не замечал ее, и молча вышла.

Глава 14

Май ворвался в свои права духотой, теплыми проливными дождями, яркой зеленой листвой, буйным цветением, длинными днями и короткими ночами. Если бы не сумасшедший ритм подготовки к предстоящим экзаменам, съемкам, то можно было бы подумать, что к нам пришло долгожданное лето. Но нет, календарь в телефоне упрямо и даже со злорадством показывал только десятое число мая. Я потянулась, разминая уставшую спину, отложила в сторону конспекты. Последние недели мы практически не виделись ни с Николь, ни с Джонатаном, ни с кем из друзей, нигде, кроме совместных занятий и лекций. Все были заняты, напряжены и раздражительны.

Николь активно готовилась к конференции, в которой ей предложил участвовать мистер Смарт и такой взвинченной я ее еще никогда не видела. Она была просто сгустком оголенных нервов, дотронься и рванет. Она честно меня предупредила, что позвонит мне первая, когда эта гонка по поиску материала, его обработке, правкам и вычитке закончится, а пока лучше держаться от нее подальше. На совместных лекциях мы, конечно, успевали перекинуться с ней парой незначительных слов. Но после окончания каждого занятия по литературе, она оставалась обсудить с мистером Смартом новый найденный материал или написанную главу.

Джонатан также, как и я, начал готовиться к летним экзаменам, и было удивительно это рвение, так как обычно он готовился за день до экзаменационного теста. С ним, хоть и редко, мы все же встречались вне занятий, однако, он был угрюмым и серьезным, погруженным в себя и как бы я не старалась, я не могла его расшевелить, от чего злилась очень сильно, потому что не понимала, что так его тяготило. Он пытался уверить меня, что все отлично, что это только усталость, обнимал меня крепко, утыкаясь носом мне в шею, но я чувствовала, что было нечто другое, что занимало все его мысли.

Наши отношения с Джеймсом выстроились в чисто деловые. Лишь иногда, в каких-то спорах он мог сорваться, наорать на меня, но через пару минут остывал, резко привлекал меня к себе, шептал, утыкаясь лбом в лоб: «Прости, мелкая, я не хотел!», вставал и уходил, чтобы появиться на следующий день и продолжить как ни в чем не бывало с того момента, на котором мы так внезапно заканчивали. Это выбивало из колеи и рабочего ритма.

А потом Джеймс привел Кэт, студентку первого курса актерского факультета и сказал, что она будет играть Нели, главную героиню в нашем фильме. Я не могла здесь поспорить, она подходила идеально на эту роль, она была той, которую мы так долго с ним искали. Нежная, хрупкая, тонкая, с длинными белокурыми волосами, достающими до поясницы, распахнутыми огромными зелеными глазами на открытом и таком милом личике. При первом впечатлении ей хотелось дарить конфеты и розовых зайчиков. Она была робкая и стеснительная, но Джеймс сказал, что в ней есть потенциал. И еще один не мало важный факт — за кукольным личиком скрывались приличные мозги, что не могло не радовать, так как пустоголовая кукла нам была не нужна. Я даже в какой-то момент подумала, что мы могли бы с ней даже подружиться. Наивная!

Всю последнюю неделю мне пришлось заниматься документальными короткометражками, потому что, наконец-то, я нашла тех режиссеров, чьи тритменты мне понравились. Две девчонки близняшки с факультета Джеймса. Вся неделя прошла во встречах и обсуждениях, поэтому от основной истории мне пришлось отвлечься. Джеймс уверил меня, что он сам постарается провести первые пробные репетиции, чтобы Кэт и Люк, парень, который играл главного героя, что называется притерлись друг к другу и почувствовали историю.

Я вошла в актовый зал как раз в момент разгара репетиции. Кэт и Люк разыгрывали сцену у дома, финальный эпизод. Я тихонько пробралась на средние ряды и села с краю, не замеченная ни кем. Джеймс сидел верхом на высоком стуле, подперев рукой подбородок и внимательно наблюдал за происходящим на сцене:

«— Я больше не уйду. Никогда! Все закончилось, Нели, я теперь всегда буду с тобой…ну или пока ты меня не прогонишь. Но обещаю, что я сделаю все возможное, чтобы ты от меня не убежала! Не отпущу! Я побегу рядом. — Последние слова главный герой должен произносить твердо, глядя в глаза, чтобы девушка поверила в них, что ей действительно больше не надо бегать за призраком, которого она когда-то встретила на берегу океана и даже не осознавая, спасла своей любовью. — Я люблю тебя, Нели!

— Мне некуда больше бежать! — отвечает главная героиня, обнимая его, пряча лицо на его груди. — Я люблю тебя, Эдвард!»

Я помнила этот текст сценария наизусть, такое количество раз мы проговаривали эту финальную сцену с Джеймсом, и как герои должны смотреть друг на друга, что чувствовать, какими жестами, прикосновениями должны передавать свои эмоции, чтобы зрители им поверили, были с ними на одной волне, почувствовали все то, что чувствуют главные герои сами. Мы проигрывали этот эпизод, этот главный диалог много раз, сидя в арт-кафе, при подготовке сцен, чтобы не было сомнений, что мы его чувствуем одинаково: от глубокой безысходности и отчаяния, потери, вернутся к обретению и вере.