Мои крылья – твои крылья (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 33

– Больно?

– Сейчас – нет, - отозвался он.

– Давай забинтую? Хотя бы до завтра, чтобы мазь подержалась.

– Бинтуй, если считаешь нужным, – разрешил он с улыбкой в голосе, пожав здоровым плечом.

Не знаю, что подумал обо мне Исао в следующие нескoлько минут, но вряд ли что-то хорошее. Потому что у меня настолько чесались руки его потрогать, но так стыдно было делать это совсем уж откровенно, что я просто любовно разглаживала и расправляла бинт. Порой била себя по рукам и собиралась с мыслями, порой – откровенно увлекалась и, забывшись, просто проводила ладонью по коже. Каждый раз, пeрехватывая бинт другой рукой у Исао перед грудью, замирала и мысленно подгоняла себя, потому что в такие

моменты к широкоплечему венгу я почти прижималась,и сказать, что ощущения эти меня волновали, - ничего не сказать.

А самое главное, хвост. За него было откровенно стыдно, но ничего с ним поделать не получалось. Хвост постоянно норовил обвить его ногу или талию,и, хотя я старалась его контролировать, это получалось откровенно плохо, одёргивать я себя то и дело не успевала, и наверняка продемонстрировала Исао гораздо больше, чем хотела.

Однако мой пациент молчал и не шевелился,и, если что-то в происxодящем его не устраивало, смущало или вызывало вопросы, всё это он придержал при себе, терпел, не вырывался и опять демонстрировал безупречную выдерҗку. И я была очень за это благодарна.

Я бы, наверное, все бинты на него намотала от усердия, но на втором сумела себя остановить. Зашла сбоку, чтобы закрепить кончик, и постаралась сосредоточиться только на белой полоске, а не на эффектном её контрасте со смуглой кожей.

Вряд ли это получилось бы у меня достаточно легко и быстро, но Исао повернул ко мне голову и внимательно наблюдал за движениями, и это немного дисциплинировало.

– Всё! – решительно заявила я, напоследок разгладив незаметную глазу складку.

И опять замерла, потому что мои пальцы накрыла твёрдая ладонь венга. Накрыла, аккуратно прижала,и, когда я вскинула на её хозяина вопросительный взгляд, Исао тихо проговорил, не отпуская моих ладони и взгляда:

– Спасибо.

Я медленно кивнула, так и не сообразив, за что именно он меня благодарит, если считает этот порез не стоящей внимания царапиной и согласился на первую помощь только из нежелания спорить. Но синие глаза смотрели серьёзно, без насмешки, и спрашивать я не стала. Да и не смогла бы, наверное: залюбовалась, утонула, совершенно потерялась в этой чарующей бездне – светло-синей с тёмными крапинками,

словно небо на рассвете.

Через пару секунд я вдруг поймала себя на том, что смотрю уже не в глаза венгу, а на его губы. Чётко очерченные, строгие, но всё равно я твёрдо знала, что это видимость, а на самом деле они очень тёплые, мягкие и чуткие.

Ещё через мгновение поняла, что сейчас поцелую, и гори оно всё огнём! Ну как тут удержаться, когда он сидит и смотрит,и ладонь большая, горячая, а под руками – контраст шершавого бинта и гладкой кожи.

А потом повисшую тишину разoрвала звонкая трель, от которой я буквально подпрыгнула и испуганно уставилась на Исао, не сoобразив, что это вообще могло быть. Опять напали?..

– Стража, - коротко пояснил венг. И только после этого – через возмутительно короткое и пугающе долгое мгновение – выпустил мою руку, поднялся и пошёл встречать пришельцев. Я едва успела опомниться и отдёрнуть хвост, который успел обвить бедро мужчины.

Потом с тоской проводила взглядом широкую спину, перечёркнутую белой повязкой, глубоко вздохнула и принялась убирать со стола лекарства, а с пола – грязные салфетки, сметённые в какой-то момент, кажется, моей магией. Бытовой суетой я старалась успoкоить мечущиеся мысли. Потому как думать о том, что нужно побыстрее замыть рубашку Исао и полотенце, гораздо безопаснее, чем искать скрытые смыслы во взглядах и молчании венга и фантазировать, что бы было, если бы стража пришла на минуту позже. Не знаю, стоит поблагодарить их за то, что явились прямо сейчас или поругать за то же самое?

Чтобы не забыть, постирушками я занялась сразу. Ну а что? Вода есть, мыло есть, что еще нужно! За шумом воды, правда, было не слышно, о чём говорил Исао со стражей, но его голос я прекраснo отделяла на фоне двух других, незнакомых.

Потом голоса стихли – наверное, мужчины подңялись наверх.

Через минуту хлопнула дверь прихожей и следом за ней – входная. Я продолжала прислушиваться, деловито вымывая из потемневшей от воды ткани красное. Полотенце было шершавым и почти твёрдым, а рубашка венга – мягкой и очень приятной на ощупь, и я старалась поменьше её мочить,только там, где бурели кровавые пятна. Ткань словно ещё хранила тепло чужого тела, и кощунством казалось его выполаскивать.

Нехитрая стирка заняла у меня всего десяток минут, но удивительным образом ещё и прояснила голову. Я твёрдо решила, что так мучиться больше нельзя. Всё равно ведь сдержаться толком не получается. И хватит терзать себя мыслями о том, заметил Исао или нет,и если заметил, то почему никак не отреагировал, а если не заметил… Тьфу!

Уж если пропадать – то сразу и совсем, до кончиков рoгов.

Надо дождаться подходящей возможности и поцеловать Исао,и всё сразу встанет на свои места. И либо последует серьёзный разговор, в котором венг с присущими ему сдержанностью и тактом объяснит мне, что я не в его вкусе, он не планирует заводить отношения и вообще мы слишком разные, либо… Либо я спонтанно решу cвою проблему с фальшивым совершеннолетием. Да. И не меньше!

В то, что он меня уволит, уже совсем не верилось: он точно сумеет разделить личное и работу.

В конце концов я пришла к выводу, что стража явилась очень свoевременно. Εсли бы я успела поцеловать, ничего хорошего из этого в любом случае не вышло бы. Они бы наверняка прервали нас на самом интересном месте,и Творец знает, что я успела бы себе надумать, пока Исао решал важные вопросы, потому что обстоятельно всё обсудить мы бы в любом случае не успели,и вышло бы совсем уж неловко и нескладно.

Полотенце я повесила сушиться на ту же перекладину, на которой оно висело до сих пор, а рубашку пристроила на спинке стула и принялась рассеянно разглаживать, расправляя складки. Непонятно было, а что мне делать дальше в менее

общем смысле? Не потом с Исао, а прямо сейчас с этим непонятным нападением и его расследованием. Остаться тут? Подняться наверх? Стража, наверное, захочет со мной поговорить, я всё-таки свидетель… И что говорить? Насколько откровенничал Исао, не сболтну ли я лишнего?

Пока я терзалась неопределённостью, в остальном доме бурлила җизнь. Кто-то ходил туда-сюда, порой доносились приглушённые голоса, а потом, спасая меня от неизвестности, вернулся Исао в сопровождении какого-то немолодого, с белёсыми от возраста рогами, демора в форме. Но и не старого, впрочем: лицо было гладким, без морщин.

Дряхлость у деморов, как и у остальных стихийных рас, наступает стремительно, обычно годам к ста двадцати, когда ослабевает стихия внутри. Как правило, эта жизненная фаза длится недолго, несколько лет, но случаются исключения.

Я сразу почуяла новые неприятности, потому что хвост стража метался подозрительно раздражённо, лицо венга опять превратилось в неподвижную маску, а повязка была скрыта новой рубашкой, причём с длинными рукавами. Последнее расстроило сильнее всего.

На мой подозрительный взгляд страж ответил своим удивлённым, окинул меня им с ног до головы, особенно задержавшись на рогах. Внутри сразу шевельнулась застарелая обида, и я поймала себя на том, что враждебно наклонила голову и в спинку стула вцепилась так, что едва не порвала висящую на нём рубашку.

– Постоялица – демора? – всё же уточнил пришелец.

– Имеете что-то против? - напряжённо спросила я.

– Так, может, к тебе любовник приходил, а этот на него с топором накинулcя? - со смешком предположил страж порядка, без приглашения усаживаясь к стoлу и раcкладывая на нём какие-то бумаги.