Мой нелюбимый студент (СИ) - Бокарева Мария. Страница 14

Я абстрагировалась от этого веселья и молча смотрела в окно, любовалась ночной Москвой и старалась уловить тихую, спокойную музыку в машине. Иногда, когда дорожные фонари заливали ярким светом салон автомобиля, мне удавалось рассмотреть в зеркале заднего вида — сосредоточенное лицо Ларина.

Серьезный, внимательный взгляд устремлялся на дорогу, видимо, ему так же как и мне была малоинтересна болтовня друга и сейчас его голова занята своими мыслями. Мы остановились на светофоре и Ларин искоса скользнул по мне взглядом, также через зеркало. Он криво улыбнулся, приметив на себе мое внимание, а я быстро отвела глаза в сторону.

Мои щеки окрасил горячий румянец, а взгляд, как отрешенный, бегал по салону автомобиля и не мог сфокусировать своё внимание на чем-то, кроме назойливого зеркала.

Нет, он не интересовал меня как возможный любовник, и я не любовалась всю дорогу его внешностью, хоть и был он вполне симпатичен, да что уж скрывать, красив. Я лишь пыталась уловить в его лице и взгляде ответы на вопросы, которые внезапно возникли у меня в голове.

Мне вдруг стало любопытно узнать его ближе, не знаю, что именно меня привлекло, но что-то было в нем непохожее на других. Под оболочкой самовлюбленного мажора, скрывается целый калейдоскоп чувств и эмоций.

Я уже поняла, как ошиблась, когда случилась наша первая встреча, сейчас я верю в то, что этот человек с многообещающими задатками, более высокими принципами и более чистыми стремлениями, чем кажется на первый взгляд. Впрочем, его поведение по-прежнему, я считаю странным.

До сегодняшнего дня, я ни капли не сомневалась в том, что Влад Ларин ненавидит меня, он одним взглядом убедил меня в этом совсем недавно, но сегодня….

Сегодня он совершенно точно не ненавидел меня. Разве можно так смотреть, когда ненавидишь? Почему мое тело давало такую реакцию на его прикосновения? И почему мои ноги так упрямо отказывались послушать меня и убежать?

Легче всего было свалить все на алкогольный коктейль, который внёс свою лепту в мое состояние. Я крайне редко употребляю алкоголь и даже один бокал может сказаться на моем поведении.

Другие варианты я даже не рассматривала, я люблю своего мужа и не имею права думать, что мне были приятны чужие руки.

— Вот этот дом, второй подъезд, — громко крикнула Аня и я тут же вынырнула из своих мыслей.

Должна признаться, Ларин умеет аккуратно водить машину, потому что мы ехали очень медленно, иногда даже слишком.

— Может мы проводим вас до квартиры, мало ли что, ночь на дворе как-никак? — С надеждой спросил Артём, обращаясь к моей подруге.

Аня кокетливо улыбнулась, но потом отказалась, прикрывшись моим семейным положением:

— Нет! У нас очень глазастые соседи и, думаю, поймут неправильно. Варвара Дмитриевна у нас двушка замужняя, мало ли какие сплетни потом до мужа дойдут, не нужны ей лишние проблемы, поэтому мы как-нибудь сами.

В машине горел свет и сразу после ее слов, мои глаза вновь невольно покосились в зеркало и неожиданно наткнулась на колючий взгляд Ларина. Его глаза мгновенно потемнели, зрачки расширились и вновь повеяло студёным холодом, от которого меня передернуло.

Аня и Артём уже вышли из машины, когда я это заметила, тут же суетливо дернула дверную ручку, но дверь не открылась. Я попробовала ещё раз и запоздало сообразила, что дверь заблокирована.

Мне стало холодно и страшно, он снова смотрел на меня глазами, похожими на ледяной айсберг и хриплый, сдавленный голос произнес:

— Ты любишь его?

Я растерялась от неожиданного вопроса в лоб и не смогла ничего произнести, язык будто прилип к небу и когда пауза затянулась, он повторил ещё громче:

— Я спросил, ты любишь его?

— Не кажется ли тебе, Ларин, что ты лезешь не в своё дело?

— Ответь! — повторил с мучительным нажимом

— Влад, что за шутки? Открой дверь!

Он скривился в ехидной ухмылке и повернулся ко мне, теперь я видела его загадочное лицо перед собой, а не через отражение в зеркале:

— Ты не можешь дать уверенный ответ! — Поднял одну бровь в ответ на мое молчание, будто убеждаясь в сказанном, — да и счастливой не выглядишь! На улице уже ночь, а он ни разу тебе не позвонил, — он положил руку мне на колено, отчего я вздрогнула и продолжил:

— У тебя давно не было близости, об этом говорит твоё тело, ты же вся дрожишь, — он огладил колено большим пальцем, пока я была ошарашена таким наглым поведением и уже увереннее добавил, — оно вздрагивает от каждого касания, это ещё раз подтверждает, что оно скучает по мужским рукам…

Я была не в силах больше это слушать, я резко освободила ногу от чужих рук, чтобы перестать чувствовать тепло его ладони и перебила, не дав договорить, потому что если бы он продолжил, я не смогла бы сдержать слез.

— Ларин, я, кажется, тебе уже сказала, чтобы ты не прикасался больше ко мне, никогда! — чувствую, как дрожит мой голос, — и почему ты мне «тыкаешь»? Если ты не забыл, я твой преподаватель, имей уважение, соблюдай субординацию!

— Потому, что сейчас мы не в университете, Златовласка. Здесь вы не мой преподаватель, а я не ваш студент.

Я ещё раз молча дернула ручку, но дверь по-прежнему была заперта. Ещё секунда и я лопну от злости и, кажется, мой собеседник это тоже понял, когда я посмотрела на него с укором. Он тяжело вздохнул и разблокировал двери.

Я выпорхнула из машины, как вольная птица из клетки. Мои глаза покрылись пеленой слез, которые я не могла больше держать в себе.

Сказанные слова, которые были чистой правдой, попали в самое уязвимое место и полностью разбередили душу. Ведь все так, как он сказал, за весь день, я не получила, ни звонка, ни жалкой смс, а когда в последний раз у нас с мужем были ласки и нежности, мне трудно даже вспомнить. Я побежала в сторону подъезда, совершенно позабыв про Аню, которая осталась у машины.

***

Костя вернулся на следующий день. Я весь день пыталась завязать с ним разговор, мне для счастья мало нужно, только лишь поговорить по душам, насладиться друг другом, отвлечься от постороннего мира и быть просто вдвоем, как муж и жена. Чувствовать на себе его руки, касаться его тела и утопать в объятиях. Казалось бы, какой пустяк, я имею на это полное право, ведь я жена.

Но Костя весь день провёл за компьютером, уткнувшись в очередную стратегию. Сначала я выжидала подходящий момент, потом я решила, нужно все брать в свои руки и смело действовать, иначе, мужа я потеряю навсегда.

Когда Ларин говорил, про то, что мое тело соскучилось по мужским рукам, он был прав. Я жаждала ласки, мне не хватало тепла родного тела, нежных касаний и страстных поцелуев. Я уже забыла, как реагирует тело на предварительные ласки и чувственные импульсы. Мне хотелось близости с мужем, но сам он, уже давно не брал инициативу в свои руки, а я…

Я не решалась, мне казалось, если он остановит мои намерения, то я не смогу справиться с этой обидой, это ужасно, быть отвергнутой. Я уже слышала от него фразу: «Я тебя разлюбил», она с мучительной болью пронзила мое сердце, я боялась, что эта боль повторится.

Из какого потайного уголка вылезла эта смелость, которая овладела мной сегодня?

Я не знаю!

Видимо, желание оказаться прижатой к постели побороло во мне все страхи и я перешла в наступление.

Кокетка из меня, конечно, никакая, но отступать не намерена.

После душа, я обмазала своё тело ароматными лосьонами, воспользовалась спреем с феромонами (даже не помню, откуда он у меня взялся, но сейчас был очень даже кстати). Надела шелковый халат, кремового цвета, длиной до середины бедра и направилась к объекту обольщения.

Я подкралась со спины, в комнате было темно, лишь экран компьютера освещал его голый торс. Мои ладони легли на широкие плечи и медленно спустились на вздутую от мышц грудь. Я прижалась щекой к легкой щетине и соблазнительным шёпотом произнесла:

— Я соскучилась!

Костя продолжал пялиться в монитор с каменным лицом, интенсивно кликая по клавиатуре.