Брачные контракты (СИ) - Ром Полина. Страница 72

– Вы часто удивляете меня необычными идеями.

– Мне просто нравится соединять знания из разных областей. Например, ответьте мне, кирус Март, что общего у парусного судна и моей кондитерской?

– Ну, наверное – повар?

– Вряд ли повар-кондитер сумеет угодить морякам, кирус Март… – я даже улыбнулась, представляя матроса, отворачивающегося от миски каши и выбирающего крошечное пирожное с кремовой звёздочкой. – Но ответ близко. Это – кухня.

Понимаете, и на судне, и в кондитерской есть кухня. Но я вижу в устройстве морских кухонь одну большую ошибку.

– Интересно. Ваши мысли всегда необычны, но что может быть правильным или неправильным на кухне?! Очаг, котлы и место для разделки продуктов.

– Неправильным, кирус Март, на кухне может быть всё. Начиная от формы очага, заканчивая расположением места для готовки. Если хотите, я могу нарисовать вам несколько типов разных кухонь. Просто на бумаге. И вы сами увидите, какая большая разница между ними.

Нельзя сказать, что мы спорили. Скорее, кирус Март аккуратно выспрашивал меня. Некоторые мысли показались ему вполне здравыми. С некоторыми он спорил. Но сошлись мы на том, что стоит опробовать многое из предложенного мной. Пока не посвящая начальство в планы.

Зато кирус обещал привести ко мне в гости старого, опытного повара.

– Понимаете, кир Стефания, он очень простой человек, обычный ман, но всегда хорошо готовил и умел извернуться даже с самыми простыми продуктами. И в море провёл большую часть своей жизни. Так что он вам точно сможет подсказать, что и как нужно улучшить. Признаться, я не слишком внимательно относился к его работе. Как-то вот в голову не приходило спросить, удобно ли ему готовить...

– Скажу вам больше, кирус Март. Правильно собранная кухня поможет сократить употребление дров.

Пожалуй, вот эта новость заинтересовала его больше остальных.

– И каким же образом?

– Кирус Март, любая повариха, которая готовит каши, прекрасно знает, что если котелок с только вскипевшей водой и крупой закутать и дать постоять в тепле, то блюдо дойдёт совсем без помощи огня. На это потребуется чуть больше места и времени, зато оно с гарантией не пригорит. Вот я очень сомневаюсь, что на корабельных кухнях предусмотрено такое место, где можно держать блюдо в тепле.

В целом, разговор был достаточно продуктивный. Но меня радовало и то, что кирус Март часто смотрел мне в глаза, задерживая взгляд, иногда, вроде бы — невзначай, касался моей руки и даже рискнул поцеловать мне пальцы, когда я подала ему очередную чашку чая. Что уж скрывать от самой себя – он нравился мне всё больше и больше. И своей непредвзятостью, и способностью воспринимать новые идеи.

Я заметила, что, когда Март смотрит на огонь, в его карих глазах появляется яркий янтарный отблеск. Его ресницы – густая короткая щёточка, иногда они выглядят как стрелки на глазах модницы, подчёркивая довольно экзотический разрез глаз. Ему это идёт. Нельзя сказать, что он красавец, но, безусловно, интересен внешне.

Я люблю с ним беседовать и смотреть, как он вопросительно вскидывает бровь. Из-за старого маленького шрамика кажется, что одна из них чуть выше другой. Когда он что-то обдумывает, то непроизвольно прикусывает краешек нижней губы. Одно ухо у него проколото и, хотя я ни разу не видела у него украшений, но вполне представляю, как бы ему пошла небольшая серьга. Например – с чёрной жемчужиной. Вдоль смугловатой загорелой щеки – одна-две пряди волос, выбившиеся из хвостика, иногда он небрежно, привычным жестом заправляет их за ухо, но через какое-то время они падают снова.

Он не слишком галантен, я никогда не слышала от него пустых комплиментов. Но каждая его похвала мне – приятна и волнует. Она – честная, я её действительно заслужила, а не получила как образец светского пустословия. Не болтун, говорит всегда по делу, но не зануден. Хорошее чувство юмора и красивая улыбка. Пусть даже собираются тонкие скобочки будущих морщинок рядом с углами губ – его это не портит.

Я надеюсь, что мне не кажется – Март относится ко мне не просто с симпатией. Возможно, я действительно ему нравлюсь. И мысль об этом волнует меня почти так же, как и любую молодую девушку.

Приём у кируса Невро прошёл на должном уровне. Он не был слишком уж велик по местным меркам. Человек пятьдесят, почти все гости – придворные различных рангов и их жёны. Март сопровождал меня в качестве моего «жениха», кир Гинза – как компаньонка. Кир Батори я оставила дома – мне не нужна свита. Кирус Невро был столь любезен, что выделил в моё распоряжение удобную гостевую комнату, так что у меня было время отдохнуть после того, как я почти три часа провозилась на кухне. Немного робеющая Сета помогла мне уложить волосы. Платье я надела то же, что и на приёме у архауса.

Надо сказать, что столичные киры фыркали на меня несколько меньше, а присматривались к наряду значительно пристальнее. Жена кируса Невро, кир Лендо, даже восхитилась моим туалетом достаточно громко, так, чтобы слышали другие гости. Вообще, конечно, поддерживать светскую беседу мне было сложновато, пара дам пыталась отпускать довольно дерзкие «шпильки», но тут, как ни странно, меня очень выручила кир Гинза. Когда, после ужина, одна из моложавых кир, бросив пожилого мужа в компании дегустирующих новое вино мужчин, завязала со мной лёгкую беседу, пытаясь одновременно строить глазки Марту и громко стараясь «пожалеть» мою провинциальность и неопытность со словами:

— Ах, любезная кир Стефания, я помню, как мне самой было страшно и неловко на первом приёме! Сейчас-то я, конечно, имею собственную портниху, а тогда выглядела так жалко, ну, почти как… Впрочем, давайте бросим эти неприятные воспоминания! Сегодня прелестная погода, не правда ли, кирус Март? Пожалуй, чуть жарковато, и я бы прогулялась по террасе… Там так чудесно пахнут белые нирингии! Вы составите мне компанию?

Её подруга, кир Пираго, тем временем твёрдо взяла меня под локоть, не давая сдвинуться с места и спрашивая, не буду ли я столь любезна рассказать, как делают такие дивные десерты? Вырываться я не собиралась, но начала злиться, чувствуя, что всё у милых кир было отрепетировано заранее. Разумеется, я не боялась, что Март ринется провожать эту мамзель, но чувствовать себя дурой – неприятно.

Март чуть поморщился и только и успел открыть рот, как кир Гинза опередила его. Среагировала она со скоростью королевской кобры. Вцепившись в локоток кокетке, она потянула её в сторону террасы, довольно громко приговаривая:

— Ах, как вы вовремя с этим дивным предложением, дорогая кир Эширо! Прекрасная, просто прекрасная идея! Нам, кирам в возрасте, так тяжело находится рядом с развлекающейся молодежью! Я мечтаю насладиться запахом белых нирингий!

Я ласково улыбнулась кир Пираго и спросила:

— Почтенная кир, а вы не хотите ли присоединиться к вашей подруге? Я же понимаю, как в вашем возрасте тяжело выносить светские развлечения.

Почему-то милая кир Пираго не захотела прогуляться с подругой. Даже странно…

Через десять минут, избавившись от любительницы прогулок, кир Гинза вернулась в зал и удостоилась своеобразной благодарности от кируса Марта. Он элегантно поклонился, подхватил её пухлую руку, поцеловал и довольно громко сказал:

— Кир Гинза, боюсь, я недооценивал раньше то прекрасное воспитание, которое вы даёте моей невесте. Позвольте мне преподнести вам, на память о моей ошибке, небольшой сувенир? Я думаю, тальма, вышитая цветами белой нирингии, будет достойным знаком моего покаяния!

Я восхищённо глянула на Марта – вот это он загнул! Просто прелесть! Как осиновый кол в сердце вампира вколотил! Вокруг улыбались и перешёптывались гости, а кир Гинза мило покраснела и сказала:

— С удовольствием приму ваш дар, кирус Март. Думаю, его по достоинству оценят все любители белых ниригий в этом зале!

— Я закажу эту вышивку у лучшей мастерицы! Клянусь, вы этого достойны!

__________________________________________

Та́льма — род плаща или накидки без рукавов, назван в память об актёре. Тальма, Франсуа-Жозеф — французский актёр конца XVIII — начала XIX века.