Гарвардский баг (СИ) - Вольная Мира. Страница 46
Несмелая, какая-то робкая улыбка… Как будто девчонка сама ее боялась. Боялась улыбаться даже так, наедине с собой.
Пальцы забегали по смартфону.
«Все хорошо, Игорь. Спокойно ночи».
Я смахнул окно с видео с экрана мобильника. Резко и с раздражением.
И так позволил себе слишком много. Надо все же удалить гребаную программу из ИИ. Поиграли и хватит. Воронова, если узнает, оторвет мою пустоголовую башку и будет права.
«Спокойной ночи», — ответил Славке, отшвырнул полотенце в кресло и рухнул в кровать.
Спать. А о том, к каким данным Славка сегодня получила доступ, я узнаю завтра.
Но «завтра» узнать ни хрена не получилось, и на следующий день, и потом. До четверга мы пахали, не поднимая задниц и голов от мониторов. До госов дошли слухи и… «они выразили свое неудовольствие», нагнув всех в коленно-локтевую, не позволив даже вазелином запастись.
Получилось жестко, унизительно и в лучших традициях немецких фильмов.
Знаменский и Борисыч, конечно, вертелись, как могли, но в результате все равно огребли все. Поднимался даже вопрос о переносе корпоратива Иннотек. Правда, как поднялся, так и сдох в зародыше, когда снабженцы прикинули на коленке счет за этот самый перенос.
В общем, чтобы не переносить, мы и пахали сейчас, как черти.
Я не вылезал из куба, Воронова — из своего вороньего гнезда. Даже о том, что Авдеенко, говнюк, что-то нарыл и взял еще время на дополнительную проверку, Славке пришлось писать.
Воронова ответила что-то вроде «пусть проверяет», и больше мы эту тему не поднимали. Пересекались с ней только пару раз у кофе— и фуд-корнеров.
И дело было не только в том, что мы впахивали, как проклятые. Воронова меня избегала, и я отдавал себе в этом отчет. Не форсировал, не давил, думал. И да… батрачил.
Алиса все-таки вышла к нам в четверг. Освоилась быстро, так же быстро включилась в работу, легко приняла клоуна-Семена в качестве непосредственного начальника. А Сема… поплыл… Примерно, как я от Вороновой, когда в первый раз ее увидел в кабинете Борисыча.
Наблюдая за этим на утренней встрече, Андрей недовольно кривил губы и слишком красноречиво сверлил меня взглядом.
— Нам Вороновой мало было, ты решил еще одну куклу взять, — процедил безопасник, разглядывая смущающуюся блондинку. Алиса представлялась команде и рассказывала о себе. Стройная, длинноногая, миленькая. Действительно похожа на куклу. Улыбается, но серо-синий взгляд уверенный, несмотря на смущение.
— Ты сейчас Славку куклой назвал? — выгнул я бровь.
— Ты понял меня. У Славы мозги, и Воронова и себя, и наше стадо держать умеет, а эта…
— А на эту мы посмотрим. Нам не хватает рук. И ты ее проверил, — я повернул к Андрею голову.
— Проверил-то проверил, — протянул недовольно безопасник, не отрывая взгляда от девчонки, — но Сему уже можешь списывать, посмотри на него.
— Вот и на Сему тоже посмотрим, и на остальных заодно, — пожал я плечами. — Будут проблемы — переставлю.
Андрей только башкой недовольно покачал, а я потом поговорил с Семеном на предмет его внимания к новенькой. Миньон вроде понял и принял. Но да, петухов в команде прибавилось, и это заметили все, даже исследователи. Сложно не заметить, на самом деле, когда внутренние чаты рвет флудом и мемами на тему «баб на корабле».
Я окончательно махнул рукой на ситуацию, когда всевидящая Энджи сообщила о том, что «старенькие» девчонки замутили закрытую болталку и делали ставки. Ждали корпоратива, как выхода первой полностью виарной рпгэшки, предвкушая бои за свежее мясо. За все свежее мясо в обеих командах. В чате отметились женатики и даже Борисыч. Вот после этого я и плюнул. Раз Борисыч позволяет, то и мне… нехер лезть.
А утром в пятницу у здания Иннотек творился хаос и беспредел. Сто с лишним человек пытались погрузиться в автобусы. Пытались шумно, громко и долго.
И это был только первый «транш». Всего таких должно было быть два. Разрабов, исследователей и тестеров вывозли на корпоратив. С нами же ехали суппорты, манагеры и начальники отделов, само собой, безопасники и административка.
Куда ехали — хрен его знает. Борисыч и Петр хранили партизанское молчание.
Провожал «пепелацы с пацаками» в добрый путь «дядя Вова»: делал «Ку», осыпал всех из мешка спичками и раздавал колокольчики.
— Надо было приглашать священника, — покачала головой Воронова. Она стояла ближе всех к дороге. В простых джинсах и куртке, волосы собраны в хвост. Смотрела на происходящее с тревогой и сомнением. — А лучше экзорциста.
— Ага, и Иннотек официально предадут анафеме, — заржал Знаменский, спускаясь по лестнице главного входа.
— Не разделяю твоего веселья, Паш, — проворчал Андрей. — Ты понимаешь, что в этом зверинце ты, я, Ястреб и Славка — главные няньки?
— Да ладно, — отмахнулся Знаменский, — в первый раз что ли едем куда-то?
— Ты… — начал было Андрей, но покосился на Славку хмурую, первой шагнувшую к кару с водителем для нас, и замолчал, наградив Знаменского красноречивым взглядом. В воздухе повисло «идиот». Я последовал за Вороновой, отмахнулся раздраженно от клоуна со спичками, помянул добрым словом Борисыча.
Тим-билдинг, мать его. Свежее мясо даже не в штате, у нас контракты с ними как с ИПэшниками, временные… Нахрена их тащить было?
— Не распыляйся, — вздохнула Славка, когда я сел рядом, говорила, глядя в окно на загружающийся второй «транш».
— Что…
— Побереги энергию на эти три дня, — пояснила Воронова, криво усмехнувшись.
— Слава права, Гор, — кивнул, тормознув у двери, Андрей. — Нам всем нужны будут силы и терпение. Борисыч замутил какую-то лажу.
— Аминь, — кивнула со вздохом Слава.
На этом разговор и затух. Знаменский, правда, что-то вещал, но едва ли его кто-то слушал. Я разглядывал Воронову, Славка продолжала смотреть в окно. Андрей копался в своем трекере.
Девчонка выглядела одновременно уставшей, бледной и раздраженной. И мне казалось, что я знал причину такого ее состояния. Она проверяла документы. Те самые, к которым ей дал доступ пес, наверняка проверяла все эти дни, вместо еды и сна. Вот только нашла ли то, что искала?
Вопрос.
Из мыслей вырвал мигнувший сообщением трекер.
«Пепелац отбывает, время в пути составит три парсека, анестезия в баре».
Борисыч…
На анестезию, которая действительно нашлась в баре между сиденьями Андрея и Знаменского, отреагировал только Знаменский. Тут же вскрыл бутылку коньяка, щедро налил себе. Остальные отказались, водитель кара невозмутимо завел мотор.
А через пятнадцать минут мы влились в поток на МКАДе. Слава заметно напряглась, рассеянно потерла красные от явного недосыпа глаза, заставив меня хмуриться, но попыток поспать не делала. Упрямо смотрела на дорогу и клевала носом.
И самое дерьмовое во всей ситуации было то, что ехать явно к черту на рога и времени свободного до хрена, а кодить не на чем. Охрана проверяла все рюкзаки и сумки, по приказу Борисыча забрали даже планшеты, впрочем, как и во все прошлые годы. Мне рассказали, я был в теме.
Еще через полчаса на трекер пришло еще одно сообщение, на этот раз от Андрея.
«Я протащил «резиновую Зину», полагаю, что Воронова тоже, ты?»
«Резиновая Зина» — планшет из нано-пластика и силикона. Маленький, удобный. Если сложить, легко поместится в кроссовок или бутылку для шампуня. Всем хорош, кроме, пожалуй, мозгов. Кодить на нем все равно что собирать реактор из пенопласта. Но это лучше, чем ничего.
«Тоже, — вбил я ответ. — Но здесь Знаменский и водитель. И если нам повезет и первый может просто напиться и уснуть, то второй явно стукнет».
Андрей только кивнул раздраженно.
«Бля, я как будто снова подросток и снова пытаюсь протащить в поездку с классом запрещенку», — написал Андрею.
«Ага, только в этот раз это не сигареты или бухло и даже не травка».
«Бред».
Безопасник досадливо фыркнул.
Еще через час Славка все-таки сдалась и уснула. Андрей приглушил Знаменского, пытавшегося втянуть нас в очередную «занимательную беседу», я попросил Энджи выключить к хренам музыку в салоне. И оставшиеся два часа почти не шевелился, чтобы не разбудить Воронову, своей подушкой выбравшую мое плечо.