Гарвардский баг (СИ) - Вольная Мира. Страница 50

Я вернула свое внимание к Борисычу.

— …отдохните. Я серьезно, — продолжало руководство, оглядывая всех строгим родительским взглядом. — Успеете еще запереться в своих кабинетах, скрючиться над отчетами, презентациями и новыми программами. Я вытащил вас из города не для того, чтобы вы торчали в домиках, поэтому программа на эти три дня насыщенная. Не участвуете — не получаете бонус, — улыбнулся совсем издевательски Борисыч, рассматривая поскучневшие лица. — За вас! — и сделал глоток из бокала.

Лиды потянулись к своим напиткам. Я подавила мимолетную улыбку, чокнулась с теми, до кого смогла без проблем дотянуться: со Знаменским, Грачевой, Борисычем и Игорем, разумеется.

— Слава, — подался ко мне гендир, понижая голос, — тебя это особенно касается, — и посмотрел так, что я тоже вмиг поскучнела и погрустнела.

— Аркадий Борисович…

— Хорошего тебе отдыха, Воронова, — кивнул биг босс. — Индейка, кстати, хороша.

Оставшуюся часть обеда я сидела, как на иголках, слишком остро ощущая присутствие Ястреба рядом. Меня клинило на нем страшно. Я почти не слышала, о чем говорят за столом, вяло и невпопад отвечала на вопросы, ковырялась в еде, чуть ли не вздрагивала, когда Ястреб случайно меня касался. В башке всплывали его слова: «Мне понравилось тебя целовать». С завидной регулярностью всплывали, почти с раздражающей настойчивостью.

Случайно, да….

А где-то через сорок минут, когда обслуживающие боты убрали лишнюю посуду и разлили по чашкам кофе, мобильник на столе мигнул, следом выдал короткую вибрацию трекер на руке.

Я дернулась, пальцы замерли на миг над экраном.

Опять? Да сколько можно?

Сообщения начали приходить позавчера. С одноразового номера, бесящие и пугающие одновременно, хоть и короткие.

«Превет! Как ты, Стася? Почему еще не спишь?».

«Превет! 15-15-15-15-15»

«Превет! Ты не хочешь со мной говорить? Почему?»

«Превет! Тебе понравился подарок? Он скучал по тебе».

«Превет! Я тоже по тебе скучаю».

«Превет! 15-15-15-15»

И так по кругу, несколько раз в день. Текст разный, но смысл сводился к одному: он рядом и жаждет общения, кем бы он, мать его, ни был.

Я пробовала отследить номер, конечно. Первое, что сделала, когда получила сообщение, но ни хрена не вышло. Потому что одноразовый, потому что зарегистрирован хрен пойми на кого, потому что запрятан слишком хорошо. Больше ничего не делала. Само собой, отвечать на сообщения не собиралась.

Показывать свою реакцию? Подкармливать его? Реагировать?

Нет.

Я реагирую, конечно. Мне страшно, и меня бесят эти сообщения. Бесит, что не могу ничего найти в деле Сухорукова. Никакой связи с Мирошкиным, со мной, с кем-то из моих близких, знакомых. Ничего. Данные его чипа вообще практически пустые. У Светозара был ограничен доступ в сеть, к банкингу, из Тюкалинска никуда не уезжал, работал грузчиком, прошел через кастрацию. Сидел в одиночке. Я еще не до конца разобралась с кругом его общения, но что-то подсказывало, что и там меня ждет примерно… ноль.

И эти сообщения только растравливали, расковыривали старое. Раны, память, страхи. Сны вернулись. Обрывочные, короткие, плохие сны, как фотографии в ленте.

— Слава? — голос Игоря дернул назад в реальность. — Все хорошо?

— Да, — кивнула быстро, поворачивая к нему голову.

А он вдруг руку положил на мою, сжатую в кулак, пальцем погладил внутреннюю сторону запястья. Медленно так, тягуче.

— Почему дрожишь тогда?

Вторую опустил на спину. Почти невесомо, а меня всю выкрутило, в башке кисель, перед глазами кипящая ртуть, она же — в крови.

Трекер провибрировал снова. Спасая, рассеивая похоть.

И я смогла качнуть головой пару раз, высвободить свою ладонь, даже улыбнуться смогла. Правда, Игоря улыбка косая не убедила, конечно. Он только челюсти сжал плотнее.

— Потом, — покачала головой. И все-таки взяла в руки телефон.

Сообщение для разнообразия было не от Анона, а от Белки. У Белки сдох нянькобот, и она озадачилась выбором нового, спрашивала совета. Вторым сообщением выслала список.

А я хрен знает, какого брать. Нашего не тестила, вообще понятия не имела, что сейчас с этим проектом, потому что профиль не мой.

Сунула телефон Ястребу под нос.

— Вопрос жизни и смерти, какой? — спросила слишком бодро, будто еще секунду назад ничего и не произошло.

Ястреб сощурился, пролистал текст пару раз.

— От Аниэп пусть берет, — и вернул мне мобильник.

— Не нашего? — спросила, вбивая ответ.

— Наш кривой. Пока руки до него не добрались, — улыбнулся каким-то своим мыслям Ястреб. И я опять на нем залипла. На губах, на острых скулах этих, темных от щетины, на твердом резком подбородке.

Жесть, Воронова. Просто жесть.

Тебе нужен секс.

Но вместо секса в обозримом будущем меня ждал яхтинг, брызги воды в лицо и очередное просветление касательно моего отношения к Ястребу. Потому что первой развлекухой в плане на три дня стояла регата.

Когда мы подошли к пирсу, там уже собралась толпа. Наших, само собой. Еще одна такая же толпа галдела и хохотала на соседнем. Блестели в лучах солнца гладкие белые бока десяти яхт, мерно покачиваясь на небольших волнах, поскрипывали канаты парусов. Красивые большие яхты, такие, что взгляд оторвать невозможно, яркое солнце, гул и гам, веселые крики. И я вдруг поймала себя на мысли, что иду за своим ботом и улыбаюсь. Впервые за долгое время искренне, рассматриваю все с любопытством, реагирую как-то. Возможно…

Возможно, отдых, не такая уж и плохая идея. Перезагружусь, угомоню расшатанные нервы, немного расслаблюсь.

И я повела плечами, прогоняя напряжение, улыбнулась еще шире, вливаясь в пеструю толпу, концентрируя внимание на центре пирса.

Командовал парадом, само собой, Борисыч. Стоял на причале в белой капитанской кепке и зачитывал фамилии, зависший над правым плечом бот передавал его голос в наших помощников так, чтобы было слышно всем. Гендир сейчас действительно напоминал капитана корабля. Был удивительно похож на Врунгеля из мультика детства моей мамы. Ассоциация вызвала тихий смешок.

Борисыч нас поделил. На тех, кто понимает что-то в яхтинге, на тех, кому предстоит только научиться, и на тех, кто останется на берегу и поможет судить.

Я бы предпочла третью группу на самом деле, но попала во вторую, в команду к Зарецкому. Из моих здесь же оказалась только Дашка, еще двое из команды Пашки, двое из исследователей и двое из безопасников. Все те же девчонки в красно-белом латексе раздали нам толстовки, перчатки и жилеты. Свой кардиган и шапку я отдала Сашке, который оставался на берегу, шепнула ему о том, что находится в кармане кофты, и удостоилась понимающей улыбки. А Пашка вдруг хлопнул в ладони и жестом указал следовать за ним. Остановился возле одной из яхт, легко вспрыгнул на ее борт, игнорируя трап.

— Прежде, чем вы зайдете на яхту, правила безопасности и поведения, — улыбнулся Знаменский, застегивая жилет. — Во-первых, жилеты. Не снимаем. Вообще, никак. Ни на минуточку, ни на секундочку, даже если сильно зудит, даже если в гороскопе у вас Венера в Раке и ретроградный Меркурий, даже если ваша мама в детстве говорила, что жилеты — это зло. Увижу кого-то без жилета, тут же подходим к берегу и высаживаемся. Все. Во-вторых, во время движения ни за что, никогда, никак не держимся за веревочные снасти, только за металлические. Хвататься за все, что напоминает шнурок, запрещено, — Пашка включил все свое обаяние, как делал всегда, когда общался с клиентами. Голос звучал уверенно и немного насмешливо. Он сверкал на всех глазами, улыбался, говорил громко. На него было приятно смотреть, было приятно слушать. — В-третьих, держимся только одной рукой, вторая — всегда свободна. Она нам пригодится, чтобы держать бокал, телефон или подружку, если будет очень страшно. В-четверых, если яхта наклоняется, наше положение всегда должно быть на верхней части, наклонилась на правый бок — переходим в левый. Помним одна рука держится за металлическую часть, вторая держит подружку или бутылку. Меня слушаемся как папочку с мамочкой. Артема, — кивнул он головой на одного из своих, — как любимого, но строгого старшего брата. Курить можно, пить нельзя. Вопросы?