Замужество Лири с братьями Морильё (СИ) - Дан Натали. Страница 12

Лири вспоминала, сколько чувств во взгляде у Луна. Хоть последнее время он старается её не касаться, но взглядом, и кажется всем телом, передаёт ей своё желание и восхищение. Жаль только, что при Луне Лири не покидает чувство напряжённости, как-будто предчувствие опасности. Хоть ей было не понятно, что может угрожать ей от Луна, но своей интуиции она доверяла.

Мысли вернулись к насущному. Как пройдёт день и вечер с Кином? Насколько они будут приятными и интересными? Лири вспомнила, что хотела его отвлечь от работы и показать радость простой жизни, общения, прогулок, игр. Сегодня их день и Лири была полна энтузиазма и идей. Потягиваясь и нежась в кровати, она уже подумывала, что пора бы вставать и претворять идеи в жизнь. Но тут в дверь постучали.

Зашёл Кин с цветами в вазе. С теми, что были в первый вечер на её столе.

— Так это ты принёс в прошлый раз в мою комнату цветы? — спросила удивлённая Лири.

— Тебе они понравились? — скромно спросил Кин.

— Да! Очень! Они так приятно пахнут! Спасибо! — присев на кровати, Лири потянула руки к нему, чтобы подарить поцелуй. Кин несомненно его заслужил.

Кин поставил цветы на стол, потом подошёл и поцеловал Лири в губы. Углубляться ни он ни Лири не стали, но поцелуй получился довольно чувственным.

— Давай одевайся и спускайся в столовую. Я приготовил тебе завтрак, оценишь. Я не часто готовлю, не суди строго. — Кин ещё раз поцеловал Лири и вышел из комнаты.

Лири быстро собралась. В столовой её ждал завтрак, приготовленный из запечённых овощей, а с чаем Кин предложил булочку с запечёнными яблоками. Всё было просто и вкусно. Лири подумала, что тоже может быть любителем простой еды.

Кин старался по всякому развлекать Лири. Он спрашивал, что она хочет. Лири сначала предложила показать ему разные подвижные игры, потом они решили запускать бумажного змея. Пошли в мастерскую и стали его мастерить. Это оказалось очень весёлым занятием, потому что к ним присоединился Мин. Мин нарисовал такую уморительную голову дракона, что невольно расползалась улыбка, смотря на него.

После обеда, который Кин, Мин и Лири и готовили, Кин с Лири отправились в гончарную мастерскую, где Кин хотел показать процесс изготовления поделок из глины. Лири сама его об этом попросила. В мастерской Кин чувствовал себя более уверенно. Лири старалась привлечь внимание Кина на себя. Сначала размяла его напряжённые плечи. Потом при разговоре уселась к нему на колени. Потом вообще уселась перед ним на столе. Она помнила, как завёлся Яр, когда она была на его столе в мастерской. Лири поняла, что для них это особый фетиш, чтобы видеть желанную женщину на обычно рабочем месте.

Глаза Кина действительно стали разгораться. Она решила дать инициативу ему в руки. Сама только кокетливо смотрела, водя шаловливым пальчиком ему по груди. Желание Кина усиливалось, Лири стала растёгивать его рубашку, позволив тем самым и ему её начать раздевать. Кин спрашивал разрешение Лири опустить верх платья, потом целовать. Лири нравилось, что он терпелив и хочет угодить ей. Она вспомнила Яра, Кин стал напоминать ей его. Кин тоже стал сначала зацеловывать ей грудь, перешёл на шею, лицо, прильнул в глубоком поцелуе к губам. Но довольно быстро оторвался и сказал хрипло:

— Я не могу больше терпеть. Я хочу взять тебя прямо на этом столе. Можно?

— Хорошо! — почти шёпотом ответила Лири. — Возьми меня прямо на этом столе. — Она подумала, что так даже лучше. Так он будет чаще её вспоминать.

Кину хотелось скорее проникнуть в неё. Но он очень хотел всё сделать правильно, чтобы оставить хорошее впечатление от первого раза с ним у Лири. Сахела говорила: "Чем дольше и активнее стимуляция возбуждения для девушки, тем легче и приятнее пройдёт единение." Как определить степень готовности девушки, он знал, о том, как ласкать, Сахела тоже много говорила. Кин помог лечь Лири на стол, аккуратно снял её трусики, поставил её согнутые ноги на край стола и припал губами к открывшемуся сокровенному месту. Пососав его немного, он оторвался, чтобы посмотреть на него. Его жаждущий орган дёрнулся и заныл.

Кин любил глазами и руками. Ему очень хотелось ощупать её сокровенное место. Одну руку он положил на грудь Лири, другой провёл между желанных складочек. Пальцем нащупал отверстие, просунул туда палец, немного подвигал его там. Лири застонала. Тогда он направил туда и второй палец, подвигал там ими в такт желанным действиям. Лири застонала громче. Воодушевлённый Кин попробовал добавить и третий, но это было уже не очень удобно, и он, приспустив быстро штаны, приблизил сочащуюся головку ко входу. Посмотрев на затуманенные глаза Лири, он стал вводить свой орган и наблюдать за этим. Это было завораживающе. Потом уже на чём-то фокусироваться было трудно, и он задвигался всё быстрее и быстрее. Кончил он довольно быстро. Понял, что Лири он не успел удовлетворить.

— Прости! Не сдержался. — И припал к её губам в поцелуе. Скоро у него снова всё поднялось, и он продолжил движение, уже более внимательно следя за реакцией жены. Скоро она пришла к кульминации, и он постарался быстрее кончить. Ноги почти не держали. Он постоял немного и потом помог подняться Лири со стола, посадил её себе на колени. Им пришлось посидеть так некоторое время, чтобы отдышаться и успокоиться. Лири смогла немного ополоснуться у него в мастерской, и уже ближе ко времени ужина они вошли в дом. Оба были достаточно удовлетворённые.

После ужина они поласкались в кровати ещё немного, и Кин довольно быстро уснул. Лири же ни на минуту не забывала, что очень хочет обнять Зура. Как только Кин уснул, она вылезла из кровати, накинула халат и тихо прошла в комнату Зура. Он как-будто ждал её, сразу поймал в свои объятья, углубился в чувственном и глубоком поцелуе. Лири уже ничего не думала, не анализировала, просто расслабилась и отдала себя в его руки. Он не уставал нежить её, ласкать. Сам он не входил в неё, заметив раздражение кожи у её нежных складочек. Он её вылизывал, зацеловывал, она кончила не один раз. Когда Лири утомлённая, засыпала, он взял заживляющую мазь, раздвинул её ножки и смазал её такое желанное местечко.

— Засыпай, любимая! — на грани сновидений услышала Лири.

— Любимый! Зур! — блаженно улыбаясь, не открывая глаз, простонала Лири.

Зур смотрел на Лири с огромной нежностью и с некоторой тревогой. Сегодня Лун смог проследить за младшими братьями Тримонами. Они посетили, наконец, тот дом в лесу. Лун рассказал, что пути до него будет где-то пол дня, на лошади вскачь раза в два быстрее. Но как собираются провернуть своё дело Тримоны, было не очень понятно. Наиболее уязвимы Лири с мужьями станут для них, когда будет поездка на ярмарку. Неужели они собираются напасть среди бела дня? Тогда Лири будет в опасности. Зур не мог рисковать ею. "Может рассказать ей, чтобы и она была готова к нападению?" — подумал Зур. Но он не хотел пугать её раньше времени. Они с братьями её охраняют и этого пока достаточно.

На заре Лири вернулась в свою комнату.

Глава 14

Лун вернулся вечером к самому ужину. Утром он был у дома Тримонов и видел, как отправились два брата на лошадях, нагружённые скарбом. Лун пешком отправился следить за ними. Поклажа у братьев была немалая, и потому они не спешили. Не торопясь, за несколько часов они приблизились к лесному домику.

Лун дождался, когда братья Тримоны уедут, и решил забраться в дом. Через дверь это не получилось, но Лун нашёл лазейку в одном из подсобных комнат. Дом был оборудован, как небольшая крепость. Лун облазил все помещения, забрался на чердак и в погреб. Нашёл много всякого оружия. По необходимости здесь можно было продержаться, отбиваясь от немалого отряда. Луну пришлось немало потрудиться, чтобы вывести из строя некоторое оружие, а остальное вынести и спрятать подальше в лесу. Потом он вернулся домой, специальными метками обозначив дорогу, чтобы по ним его братья могли найти это место, когда понадобится.

Много беспокойства доставляли ему мысли, что Лири находится под постоянным наблюдением, и Тримоны никак не оставляют желания её украсть. Если бы они выбрали честный бой, насколько бы это было проще. Но они ждут, следят и ищут удобное время, чтобы напасть, застигнуть врасплох. Лишь бы они не навредили Лири. За себя и даже братьев он почти не волновался.