Вестник Зла (СИ) - Орехова Наталья. Страница 103

— Он считает, что ты еще слишком молода, чтобы пить, — улыбнулся Гарэл недоуменному взгляду сестры.

— Вот так вот, — надулась Нинель. — Томин так не считал. И Ким тоже.

— Я вообще не уверен, что Ким понимал, что тебе можно, а что нет, — заметил Гарэл.

— Кто такие Ким и Томин? — спросил Эйнур. — Вроде имена не орочьи. Это те, кто помог тебе освободиться из плена?

— Да, что-то вроде того, — пробормотала Нинель и помрачнела. Она огорчалась из-за расставания с людьми и Вестником Зла, но старалась не думать об этом в пути. Теперь же ей опять напомнили о том, что Ким сделал для нее. А она его оттолкнула.

Гарэл заметил ее потускневший взгляд, но вернулся Ханок, поставил кружку с компотом перед девушкой, и Нинель отвлеклась от воспоминаний.

— Прости, — смутился Эйнур, глядя на эльфийку. Он понял, что задел нежелательную тему. — Расскажи лучше, куда идете?

— Мы идем в Виаласт, — ответила Нинель. — Надеюсь поступить там в академию магов.

— Хах! — рассмеялся Лотир. — Это не так просто, как кажется!

— Эльфийке будет проще, — заметил Брон. — Эльфы владеют магией чуть ли не с рождения! Так?

— Так, — кивнула Нинель, — с рождения наделены умением пользоваться магическими потоками.

— Знаешь, Нинель, — задумчиво проговорил Ханок, — в паре-тройке дней пути отсюда на границе с Мариграндом стоит Бортовск. Этот город принадлежит нашему королевству, но сейчас в нем гостит архимаг Джарстин. Он прямой подчиненный ее величества Мироны Андольской и глава академии магов в Виаласте. Если ты поспешишь, то застанешь его там и, возможно, сумеешь напроситься к нему на аудиенцию. Покажешь себя, попросишь, может, он войдет в твое положение и примет тебя в академию. Я слышал, что наши маги не сильно жалуют эльфийских. Поэтому тебе стоит поговорить напрямую с их главой.

— Я… я что-то сомневаюсь, что он будет слушать простую эльфийку, — занервничала Нинель. Она стеснялась обращаться напрямую к архимагу, считая себя слишком малозначимой, чтобы отвлекать такого великого человека.

— Но ты можешь попытаться, — произнес Ханок, с улыбкой глядя на реакцию девушки и вспоминая, как она лепетала оправдания, вылезая из повозки. Все же осталось в ней что-то от той эльфийки, убежавшей из Одрелоуна с караваном. — За попытку тебя никто не убьет.

— Пусть только попробуют, — буркнул Гарэл. — Любому голову оторву.

Ханок глянул на орка и кивнул, соглашаясь с ним.

— Несмотря на то, что ты орк, ты довольно хороший парень, — заметил командир. — Спасибо, что заботишься об этой сумасшедшей девчонке.

Гарэл расхохотался, а Нинель в недовольстве спихнула Ханока со скамьи. Мужчина заулыбался, но заметил, что сил у девчонки достаточно, чтобы столкнуть человека чуть ли не вдвое тяжелее себя.

— Нинель, я рад, что ты жива, — произнес он, садясь обратно на лавку, под веселый хохот друзей. — Первое время я очень переживал за то, что не смог тебя уберечь.

— Ой, брось, — махнула рукой Нинель. — Сама виновата в своей неосторожности.

— А я тогда думал, что тебя украл Вестник Зла, — произнес Эйнур.

Нинель поджала губы, но сумела выдавить:

— Нет. Это был не он.

Конечно, от цепкого взгляда Ханока не укрылась эта заминка, но причины он не понял.

— Последний раз с ним сталкивался в те дни! — воскликнул Эйнур. Он любил историю появления Вестника Зла и, будучи подвыпившим, рассказывал ее своим друзьям сотни раз. — Нинель, помнишь его зловещую фигуру в свете луны? Словно ночь стала темнее, и черный туман расползался по камням и кустам можжевельника!

— Замолчи, — поморщившись, попросила Нинель. Почему ее жизнь опять сводится к Вестнику? Почему нельзя просто вычеркнуть его из своей жизни и жить дальше?

Эйнур неправильно истолковал ее недовольство и продолжил:

— Значит, помнишь и до сих пор содрогаешься от ужаса! А как он поднял руки и прокричал темное заклинание, и призраки стали подниматься из земли?

Ханок улыбнулся: он не помнил ничего подобного, но никогда не встревал в рассказ товарища, доставлявшего ему удовольствие своим леденящим душу враньем.

— Не было ничего такого, — возмутилась Нинель. — Он просто постоял на холме и ускакал в ночь.

— Ты просто была мелкая и не помнишь! — выкрикнул Эйнур, громко стукнув кружкой по столу.

— Не настолько мелкая! Зато у тебя мозги от старости уже могли подменить воспоминания!

— Не дерзи мужчине, женщина! — взвился Эйнур.

— Иначе что? — ехидно улыбнулась Нинель. — Схлестнуться хочешь?!

— Драться с женщиной — себя не уважать, — фыркнул Эйнур. — Женщин надо любить. Долгими ночами.

— Вот и люби свою жену, — бросил Брон, и Эйнур сконфузился под общий хохот людей. — А то сбегаешь сюда вечерами, поди, уже любилка обмякла.

— Может, мне на твоей жене проверить, насколько хороша моя любилка? — огрызнулся Эйнур.

— Проверяй на шлюхах в борделе у Паронкивина! — парировал Брон. — Там достаточно шлюх твоего полета!

Нинель улыбалась, подперев подбородок костяшками скрещенных пальцев. Она с удовольствием слушала перепалку мужчин. К веселым подначкам присоединились Лотир и Ханок, которые с удовольствием вставляли колкости по поводу могучести Эйнура. Гарэл пытался сохранить серьезный вид, но не выдержал и покатился со смеху, вызвав недоумение у людей, быстро сменившееся колкостями по поводу орочьих женщин. Но парня не так легко было смутить, ведь колкости были вполне правдивыми, и он лишь подтверждал их, рассказывая не очень приличные истории из жизни орков.

— Ни разу в жизни не видел орочью женщину, — задумался Эйнур.

— Они в основном сидят в клане, воспитывая детей, — принялся рассказывать Гарэл. — Рожают каждый год. К пяти годам орочата считаются самостоятельными. Взрослых орочих называют гарку.

— Точно, точно, — закивала Нинель, которая была знакома с языком орков, хотя изучала она его давно и уже многое подзабыла. — А мужчин называете — гар. Это означает орк-мужчина, воин.

— А мое имя звучит как Гарэл — орк-мужчина-эльф, — улыбнулся Гарэл.

— Веселые у тебя родители, — хохотнул Лотир. — Такое имя ребенку дать.

— У нас была общая мать, — прорычала Нинель. — Не смей говорить ничего плохого про нее!

— Как так вышло? — удивился Ханок.

— Мою мать украли орки, давно, когда я была совсем маленькой девочкой, — пояснила Нинель.

— После чего мой отец привез ее в наш клан, и она была его личной женщиной, — продолжил орк. — Истинные гары имеют право на личных женщин. Чем ты сильнее, тем больше женщин ты можешь сделать своими. История не из приятных, я бы не хотел это обсуждать сейчас.

Мужчины примирительно закивали и сменили тему на более веселую, с рассказами о своих приключениях и семьях. Вечер проходил на удивление приятно и безмятежно, несмотря на орочью наружность одного из гостей таверны. Влияние Ханока было сильным — его уважали и верили ему. Поэтому никто даже в голову не взял проявить неуважение к его странным гостям.

В этот же вечер в город прибыл воин Светлобога, отправленный Бикелом для присмотра за орком и эльфийкой. Он поинтересовался о них у караульных, и те ответили, что эти двое ушли с Ханоком в таверну. Для воина Светлобога это стало неожиданностью. Что заставило уважаемого воина и командира гарнизона Гритергиса повести в таверну эльфийку и орка? Воин Светлобога решил найти Ханока и предупредить его об опасности. Он уточнил у стражников, где их найти, и направился в таверну.

Ханок внимательно наблюдал за эльфийкой, чье поведение постепенно перешло от недоброжелательного рычания к веселому хохоту. Она и Эйнур вспоминали путешествие десятилетней давности, как они отбивались от разбойников и гоблинов, как ночевали в городах. Эйнур продолжал насмехаться над командиром, называя его извращенцем. Ханок терпеливо отшучивался от его подколов, стараясь понять, в чем необычность поведения девушки. Нинель была странной эльфийкой. Ханок сейчас это заметил. Недаром он всю молодость ездил с купцом до Одрелоуна, много раз видел эльфиек и общался с ними на торгах. Нинель была иная. Холодная, обозленная, неприветливая, бесцеремонная. Даже ее брат орк был более дружелюбен и сдержан, чем она. К удивлению командира, Гарэл оказался общительным и открытым парнем. Но, несмотря ни на что, эти двое что-то скрывали. Из прошлого эльфийки.