Имя Зверя - Истерман Дэниел. Страница 20

Был холодный день, в воздухе ощущалось приближение снегопада. Электричество к вечеру отключили, и город погрузился в темноту. Люди собирались вокруг керосиновых или газовых горелок, ужиная при свечах или слушая по радио новости, которые уже не были для них новостями.

Майкл и Айше шли вдоль реки, взявшись за руки. Поблизости никого не было, и они были уверены, что за Айше не следят. Темнота скрывала их. Несмотря на все трудности, их взаимное чувство не ослабло и не прошло. За время, которое они провели вместе в Каире, оно только окрепло. Майкл никогда не подозревал, что можно говорить с кем-нибудь настолько откровенно. Мысли и чувства текли из него рекой: в постели после занятий любовью, за обедом, на прогулке, в кафе и ресторанах. Вся его жизнь была перевернута с ног на голову и открыта Айше, как будто он жаждал, чтобы она одобрила не только его теперешние поступки, но и все, сделанное или несделанное, из страха, что это может настроить Айше против него и навсегда испортить их отношения.

— Что с тобой, Майкл? Я никогда не видела тебя таким раньше.

— Каким?

— Мрачным. Ты не сказал еще ни слова. Мы всю дорогу идем молча. Только не говори мне, что ты питаешься от сети.

— Нет, — усмехнулся он. — Я работаю на батарейках.

— Тогда в чем же дело?

Она крепко сжимала его руку. Над их головами мчались тучи. По реке беззвучно скользили маленькие лодки. Во всем городе светились только фары машин, движущихся по затемненным улицам.

— Помнишь, как мы познакомились? — спросил Майкл. — Нас представил друг другу мой приятель Холли. Том Холли. Я сказал тебе, что он служащий или что-то в этом роде, а ты возразила, что ничего подобного и он работает на британскую разведку. Конечно, ты была права. Том Холли — глава египетского отдела британской разведки, МИ-6. Он работает там уже очень давно. До того, как получить это назначение, он работал здесь, в Египте. А я... Дело в том, любимая, что мы с Томом были коллегами. То есть я тоже работал на МИ-6. Все, что я говорил тебе об английских университетах, об исследовательских экспедициях, — неправда.

— Я знаю.

— Что?!

— Я все знала с самого начала. Или предполагала. Я только никак не могла решить, работаешь ли ты до сих пор на разведку. Почему-то мне казалось нет.

— Явышел в отставку четыре года назад. А до того возглавлял секцию здесь, в Каире.

— Тогда как же получилось, что ты никогда не слышал обо мне?

— Нет, я, конечно, слышал о тебе, и очень много. Но не я занимался твоим мужем, а мой помощник по имени Ронни Перроне. Сейчас Ронни стал главой секции. Время от времени твое имя мелькало в его докладах, но всегда на втором плане. Мне и в голову не пришло, что это ты, пока Том не рассказал мне все.

— Ясно.

— Ты не сердишься?

— Сержусь? На что?

— На то, что я был иностранным агентом. Ведь твой муж так упорно добивался настоящей независимости для Египта. Люди вроде меня были для него врагами.

Она покачала головой:

— Вовсе нет. Конечно, он выслал бы тебя, если бы пришел к власти, но каждый делает свою работу, которая, по его мнению, необходима. Он бы тоже посылал разведчиков в Израиль или Ливию.

— Нет, здесь нечто иное, — сказал Майкл. Он чувствовал беспокойство, как будто признался в неверности, как будто медовый месяц кончился, а невинность безвозвратно ушла из их отношений.

— После того как мы познакомились, — продолжал он, — у нас с Томом состоялся разговор. Он просил меня приглядывать за тобой. Ты для них очень важная персона, они хотят, чтобы с тобой ничего не случилось. Не думаю, что они знают о смерти Рашида. Короче, я согласился. Я сказал, что буду опекать тебя.

— Знаю.

Он удивленно посмотрел на нее:

— Ты не можешь этого знать!

— Почему? Могу. Я знаю. Это же было очевидно: зачем же он нас познакомил? Вероятно, я поняла все даже раньше, чем ты.

— И все равно приехала за мной в тот день? На кладбище?..

Он едва разглядел в темноте, как она кивнула.

— Да, — произнесла она. — Я влюбилась в тебя. И я знала — или считала, — что ты чувствуешь то же ко мне. Разве что-либо другое могло иметь значение?

— Тебя не волновало, что я мог спать с тобой только для того, чтобы выполнить свой долг?

Она остановилась и, найдя его шею, обхватила ее руками.

— Да, — прошептала она, — я этого боялась. Но только в самом начале, до того, как мы оказались в постели. В некоторых вещах сфальшивить невозможно.

— Ты красивая женщина. Любой мужчина, естественно, почувствует к тебе влечение.

Она нежно поцеловала Майкла в губы.

В это мгновение зажглись фонари. Вдоль всей набережной во тьме повисли белые шары, и их призрачные очертания отражались в воде.

— Значит, все в порядке? — спросил он.

— Что в порядке?

— Я могу любить тебя?

— А ты любишь меня?

Майкл посмотрел на реку. В черной воде висело отражение луны, через мгновение скрытое набежавшей тучей. Он крепко прижал ее к себе. Уже тысячи лет, подумал он, влюбленные приходят сюда, чтобы стоять обнявшись под точно такой же луной. Может быть, его отец и мать приходили сюда в такую же ночь, во время бури, навсегда унесшей их из Египта.

— Да, — сказал Майкл и вздрогнул, произнеся эти слова. Он знал, что надвигается новая буря.

Глава 13

Вторник, 23 ноября

Он стоял на высокой мраморной платформе, лежавшей между пустыней и полями. За его спиной текла река, красная от крови, впереди простирались голые пески. Два ряда огромных черных сфинксов, отстоявших друг от друга на десять — пятнадцать футов, уходили в пустыню. Вырезанные из базальта, с венками из темно-красных цветов на головах, они смотрели на него своими рубиновыми глазами.

Он знал, что должен пройти между ними, но ему почему-то не хотелось делать этого. Пока он колебался, кровавая речная вода поднялась и затопила его ступни. Он встревоженно зашагал в сторону сфинксов. Каждый из них был около пятнадцати футов в высоту. Они возвышались над ним, когда он проходил между ними, и он как будто слышал, как они шепчутся друг с другом, хотя не мог разобрать ни слова.

Он шел очень долго. Наступила ночь, затем снова день, и на пустыню спустился жар. Но, как ни странно, на широкие спины сфинксов мягко падал снег и лежал, смерзшийся и холодный, на их базальтовой поверхности. Ни одна снежинка не падала на песок. Он поднял голову, устремив взор вдаль, и на горизонте увидел темный силуэт, похожий на гору.

Неожиданно он оказался совсем рядом и смог разглядеть, что находится перед ним. К небу поднималась огромная черная пирамида, облицованная мрамором — черным мрамором, отполированным до блеска. В черном зеркале дрожали отражения. Аллея сфинксов протянулась прямо к насыпи, ведущей ко входу, прорубленному в боку пирамиды на большой высоте. Шепот сфинксов раздавался гораздо громче. Он уже почти понимал, что они говорят. Почти понимал, почти понимал...

— Майкл, что с тобой?!

Он вздрогнул и проснулся в полутьме, почувствовав объятия Айше. И понял, что покрыт холодным потом. Воздух в комнате был ледяным, но он скинул с себя одеяло. Айше осторожно вернула одеяло на место.

— Ты кричал, — сказала она. — Ты чего-то испугался.

— Мне... снился сон.

— О чем?

— Не могу вспомнить. Ничего... в памяти ничего не осталось.

— Теперь все в порядке. Можешь снова засыпать.

Он сел в постели.

— Холодно, — пробормотал он. — Который час?

Айше взглянула на часы:

— Почти шесть. Скоро рассветет.

— Когда у меня первая лекция?

— Разве ты не помнишь?

— Я даже не помню, какой сегодня день.

— Вторник.

— Боже, в девять мне нужно рассказывать о кровавых Айубидах! И причем половина бездельников не явится: в этом месяце я не пользуюсь особой популярностью.

Он потянулся к ней. Она была голой и теплой под одеялом.

— Не сейчас, Майкл. Я еще не проснулась.

— Я разбужу тебя.