Диктатор (СИ) - Шуклин Михаил Алексеевич "Bunny_Mi". Страница 43
На ее плече я увидел татуировку. Я видел ее и раньше, но не так близко от себя. Большой пистолет и еще что-то.
Я подался ближе и рука невольно коснулась ее плеча и этого рисунка. Матильда вздрогнула, глаза ее распахнулись, зрачки резко дернулись вверх и взгляд остановился на моих глазах. Кожа ее под моими пальцами была очень гладкой и приятной, настолько что я невольно улыбнулся, а дыхание участилось. По телу словно пробежал электрический разряд.
На кончиках пальцев я почувствовал ее тепло и мелкую дрожь. Взгляд ее затуманился еще больше, а губы приоткрылись, словно ей не хватало дыхания. Мне дико захотелось обнять ее и поцеловать эти дрожащие губы.
Поэтому я подался вперед еще ближе к ней, но она отстранилась.
— Это что? — спросил я хрипло, потому что во рту резко пересохло. — Что там еще нарисовано?
— Нарисовано? — хмыкнула Матильда. — Это тату! Это набитый рисунок! Хотя ты, наверное, прав.
Она аккуратно убрала мои пальцы со своего плеча.
— Это “магнум”! — ответила она. — На фоне орхидей.
— Ты умеешь стрелять? У тебя есть такой пистолет? — спросил я с улыбкой.
— Есть! — кивнула она. — Два таких. И стрелять я умею.
— Ну ничего себе! — удивился я. — Ты полна сюрпризов, Матильда!
— Мне пришлось научиться стрелять, — тихо ответила она. — Там, где я жила, это было нужно!
— А где ты жила? — спросил я.
— В Колумбии! — ответила она. — Раньше я жила там, а потом меня забрал дядя.
— А твои родители? — спросил я. — Сколько тебе лет?
Систем показывала, что нет данных, так как объект не подключен к системе. А насколько все было бы проще с ней!
— Девятнадцать! — ответила Матильда. — Мои родители умерли.
— О, — я неловко запнулся. — Извини, соболезную!
— Все нормально, — кивнула она. — Это было давно. Поэтому я и живу у дяди.
— Ну знаешь, — подумал я и сказал. — Мне кажется, он относится к тебе не очень-то хорошо! Все эти “принеси, подай”! Все-таки, ты его племянница, а не служанка!
— Нет-нет! — Матильда спешно замотала головой. — Все нормально! Я очень сильно люблю дядю! Мы ведь семья и он самый близкий мой родственник! Тем более, он старый, уважаемый человек, поэтому помогать ему нет ничего зазорного! И после смерти родителей, он заменил мне папу. К тому же, он платит за это! Я получаю хорошую зарплату!
Она заулыбалась, обнажив белые красивые зубы.
— Ясно-понятно, — ответил я, кивая.
— Тем более, — Матильда почти зашептала с улыбкой. — Дядя Висенте в разводе и почти не общается с бывшей женой и детьми, а это значит, я могу рассчитывать на хорошую долю в его бизнесе! Понимаешь, Карл?
Эпизод 22.
— Да-а, — протянул я. — Кажется, я что-то понимаю!
Палуба, на которой мы сидели, очень плавно и медленно раскачивалась. Вода с тонким звуком всплеска и шипения легко и размеренно ударялась о борт яхты раз за разом. Все это приводило в невероятное состояние оцепенения и спокойствия, наверное, которое восточные монахи называют состоянием дзен.
— По-моему, ты засыпаешь, Карл! — проговорила Матильда. — Иди спать! Мне тоже пора!
— Да, наверное, пора! — согласился я и неуклюже попытался встать.
Голова закружилась. Правой рукой я ухватился за блестящий поручень. Но он был слишком скользким. И неожиданно для себя я повалился в воду.
— А-а! — с криком завалился за борт.
Матильда резко дернулась и вскочила, схватила меня за вытянутую левую руку и дернула на себя. Она оказалась очень сильной и я тут же обнял ее, влетев в ее объятия.
Это были непередаваемые ощущения. Когда обнимаешь настолько красивую и изящную девушку, чувствуешь все ее упругие выпуклости своим телом. Голова закружилась еще сильнее от ее невероятного аромата духов, шампуня и чистого тела. Нос погрузился в ее густые, шелковые волосы, потому что ростом она была мне до подбородка.
Мои мышцы неосознанно напряглись и замерли, я прижал ее к себе еще сильнее. Мысли вылетели из головы, ничего не осталось в сознании, кроме жара в теле и ее чудесного запаха, сносящего крышу.
— Отвали! — услышал я крик, словно сквозь туман.
И тут же почувствовал резкую боль в правой стопе, куда Матильда опустила свою пятку.
— Ай-яй-яй! — я тут же разжал руки и запрыгал на одной ноге.
Схватился двумя руками за стопу, прыгал, шипел и кривился от боли. Матильда смотрела на меня снисходительно-удручающе.
— Все? — спросила она через минуту, когда я немного притих. — Идем спать?
— Да, — кивнул я. — Наверное, нам уже пора отдыхать!
— Доброй ночи, Карл!
***
— Ох, эта чича-с, синьор губернатор! — голос Рики с утра был слаб, тем более что его слова быстро уносил теплый ветер.
— А по-моему, неплохой напиток, Рики! — я наклонился к помощнику. — Дон Висенте даже обещал мне подарить еще ящик этой чичи!
— Нет-нет-с! — Рики замотал головой с жалобным выражением лица. — Лучше не стоит-с его пить, синьор губернатор! Он очень вредный для желудка-с и это пойло дьявола-с! Синьор губернатор!
Рики раскачивался на заднем сиденье катера, который мчал нас на Твин Бич.
До этого, утром, я проснулся довольно поздно. Рики царапался в мою дверь и звал пить чай на верхнюю палубу. Там, за столом ждал нас дон Висенте, радостный и свежий, как будто и не выпивал вчера.
Мы быстро позавтракали и договорились встретиться в ближайшее время на острове возле пирса. После чего, давешние дайверы повезли нас с помощником обратно на Твин Бич.
— Позвольте мне издать указ, синьор губернатор? — взмолился Рики на полпути к берегу.
— Какой еще? — удивился я.
— Дозвольте-с запретить импорт чичи! — изо рта помощника действительно пахло не очень.
“Странно, вроде пили мы наравне” — задумался я. — “Почему же у него такое похмелье? Может, из-за того, что он старше?”
— Не, ну это уже перебор, Рики! — воскликнул я, отмахиваясь от брызг воды, летящих из-за борта катера.
Там вспенивался целый белый бурун пены, из-за того, что катер несся на полной скорости к острову. Нос его задрало, двое наших водителей-дайверов в цветастых рубашках сидели впереди и, получается, чуть выше.
— Ну ты представляешь, что начнется? — возмутился я, повысив голос. — Начнется бутлегерство, контрабандные поставки! Коррупция и криминал! Нам же нужен свободный рынок и честная конкуренция! Плюс это повышает свободы граждан! Осознание того, что они могут выбирать любой напиток, для того, чтобы разрушать свой организм и свою жизнь! Это неотъемлемое право любого гражданина Твин Бич — выбирать то, что пить!
— А как же-с наш ром, синьор губернатор? — взмолился Рики. — Он ведь самый лучший в мире! Никакой другой напиток не должен составлять ему конкуренцию-с! Это честь-с и гордость-с нашего острова! Наш символ-с!
— Поэтому, ром и сам сможет держать свою марку! — предположил я. — Что-то ты меня запутал, Рики! Оставим эту тему! Тем более, что дела у нас есть важнее и понасущнее! И вообще, ты вроде мне при знакомстве говорил, что не пьешь! Так что давай, завязывай! Это была твоя последняя пьянка! Впредь пить буду только я, а ты контролировать процесс! А то, что это за помощник у меня будет? Ну очень странный, пьющий помощник! А так быть не должно! Все-таки это твоя работа и обязанности! Как же долг перед островом и его народом? Выпивая, ты только разрушаешь свой организм и работоспособность перед родиной!
— Да-да-с, вы правы, синьор губернатор! — кивал Рики. — Слушаюсь-с, синьор губернатор!
“Вот это риторика влияет, конечно, неплохо!” — отметил я. — “Хм, недурно!”
Катер сбавил скорость, нос его опустился и скоро совсем замедлился. Легкий толчок дал знать, что мы приплыли и уперлись в прибрежный песок. За цветастыми спинами бугаев дона стал виден такой уже родной и милый, белый песок. Дальше высокая, зелено-коричневая стена пальм и густых кустов папоротника между ними.