Черными нитями (СИ) - Николаева Лина. Страница 23

— А узор на пальцах похож на кольца срубленного дерева, — добавил Рейн. — Я и сам когда-то мечтал быть художником, когда-то очень давно.

Он почувствовал сожаление. Они ведь похожи. Оба не нашли понимания. Оба лишились мечты. Рейн был уверен: для Эль только подбери нужное слово, она заговорит со своим демоном, как и он. Они могли бы стать друзьями. Но её что-то толкнуло поспорить, а он слишком держался за работу в Инквизиции.

— Что же тебе помешало?

Рейн уставился на Эль.

— Ты не видишь, кто я? Ноториэсов берут только в убийцы. Вопрос лишь в том, кого им легче убивать: людей — и стать практиком, наёмником, или животных — и идти на скотобойню. Что мне помешало? Да я в лавку не могу зайти без косого взгляда, мне даже кисти и краски не продадут! Художник! — Рейн рассмеялся. — Детская мечта, не более, мне это уже не нужно.

— А что тогда нужно? Кем ты хочешь быть?

— Тем, кто живёт в доме под красной черепицей.

— Что? — Эль растерялась.

Рейн покачал головой и свернул на ярко освещённую фонарями шумную улицу.

— Все идут ко дворцу, — вдруг удивилась девушка.

Рейн огляделся. Он так вслушивался в её слова, что совсем перестал смотреть по сторонам. Вокруг становилось всё больше людей, и они, точно зная что-то, стягивались к королевскому дворцу.

Он стоял на набережной Эсты и считался самым большим зданием Лица. Некогда белый камень уже потемнел от времени, а вот черепица на крыше оставалась всё такой же ярко-красной. На центральном куполе реял флаг Кирии: белоснежная хищная птица на тëмно-синем поле.

По обе стороны от него тянулись бесконечные ряды арок, колонн и башен. Казалось, они возвышались над Лицем с какой-то даже гордостью и надменностью. Симметричный фасад украшали статуи королей государства: от Яра до Риса — всего двадцать две.

Площадь перед дворцом была выложена каменными чёрно-белыми плитами, которые переплетались в немыслимом узоре. От них даже рябило в глазах, но площадь считалась гордостью архитектуры Лица — как же, ведь даже она напоминала проклятую историю о Яре и Аше.

Площадь соединяла все части города в одной точке, и на ней всегда толпились гуляки и дельцы. В центре высилась массивная колонна, увенчанная статуей Яра Третьего — короля, который одержал окончательную победу над местными племенами и объединил Кирию.

По другую сторону площади полукругом, будто обнимая дворец, стоял строгий и величественный Дом Совета, где заседали первые лица государства. Через его арку шла целая толпа людей и что-то скандировала.

— Лучше уйти. — Рейн напряжённо огляделся. Он не любил толпы. Когда собиралось много людей, всегда что-то происходило.

— Стой! — воскликнула Эль. — Смотри, — она указала рукой на балкон дворца, нависающий над площадью. Рейн пригляделся и увидел фигуру короля. Он едва разглядел черты его лица, но узнал по длинным светлым волосам и бороде. Рядом с ним стоял незнакомец в тёмном, и издалека он напоминал грозную нахохлившуюся птицу.

Эль зашептала на ухо:

— Отец говорил, что вчера состоялись выборы нового великого судьи. Наверное, король Рис хочет представить его народу.

Рейн равнодушно пожал плечами и уже хотел уйти с площади, но народу становилось всё больше, его и Эль зажало со всех сторон и понесло вперёд. Они оказались так близко друг к другу, что девушка смущённо отвернулась, а Рейн почувствовал раздражение.

— Жители Лица! — начал король, но сквозь гомон толпы его слова долетели слабым шепотом.

Рейн плечом подтолкнул стоящего рядом мужчину. Тот повернулся с недовольным лицом, увидел метку ноториэса и протиснулся в сторону, освобождая место.

Рейн поднял воротник куртки, пытаясь прикрыть нос. От людей вокруг нестерпимо воняло потом и резкими духами.

— Жители Лица, — повторил Рис. Голос дрожал. Рейн несколько раз слышал выступления короля, и они всегда были громкими, уверенными, а каждое слово звучало гладко.

— Совет издавна стоит на страже покоя Кирии, и сейчас на место одного из стражей пришёл другой. Все мы были опечалены смертью Гикарта Ю-Дирта, который занимал должность великого судьи на протяжении четырнадцати лет и учил нас справедливости и честности. Верховные судьи выбрали одного из них, самого достойного…

Вдруг чьё-то горячее дыхание коснулось шеи. Рейн почувствовал, как в руку что-то вкладывают и инстинктивно сжал предмет.

— Привет, ноториэс, — послышался шепот. Он быстро обернулся, но увидел только, как девушка в тёмном нырнула в толпу. Это была она, та девчонка из дома на углу Паровой и Рассветной. Одна из Детей Аша. Он раскрыл кулак и увидел клочок бумаги. Рейн быстро сунул записку в карман и тревожно огляделся.

Король сделал паузу и продолжил:

— Совет просил меня назвать нового великого судью, — он заговорил более быстро, сбивчиво. — Вернее, велел. — По толпе пронёсся ропот. — Но я не буду. Опять во главе Кирии встал тот, кто не скажет вам ни слова правды!

Король то и дело бросал взгляды на мужчину в чёрном. Тот сначала сделал несколько осторожных шагов к нему, а затем бросился в темноту зала за спиной Риса. Король указал рукой в сторону Дома Совета.

— Они пытаются заставить вас молчать! Хотят, чтобы вы перестали слушать свой голос и отвернулись от силы, которая есть рядом с каждым.

Из зала вынырнули двое стражников. Рис закричал:

— От своего демона!

— Во имя Яра… — рядом послышался испуганный шепот Эль.

Стражники подхватили короля под руки. Он попытался вырваться, закричал:

— Яр не убивал Аша! Настоящая история братьев говорит…

Стражники вместе с королём скрылись в зале. На несколько секунд толпа замолчала, а затем взорвалась криками. Рейн вздрогнул. Настоящая история братьев. То, о чём он слышал от всех Детей Аша. Неужели и король?..

— Король болен, — эти слова пронеслись волной от первого ряда до последнего и назад.

Рейн крепко взял Эль за руку и стал пробиваться к выходу с площади. Все вокруг толкались, кричали. Казалось, ещё чуть-чуть, и толпа двинется вперёд, требуя ответа Совета.

Рейн петлял по улицам, и только когда вокруг никого не осталось, спрятавшись в тихом сквере между домами, позволил себе выпустить ладошку Эль. Он потёр подбородок и спросил:

— Что это было?

Он не ждал ответа девушки, вопрос задавался Асту, но Эль всё равно поделилась:

— Отец говорил, что король Рис уже не раз спорил с Советом и что-то пытался рассказать слугам.

Рейн ещё раз задумчиво потёр подбородок. Король напрямую обвинял Совет и вторил словам Детей Аша. Мог ли он встать на их сторону? И ради чего отважился на такой открытый бунт?

— Что король говорил слугам? — Рейн вгляделся в лицо Эль. — Что ты знаешь?

«Ну же!» — он едва мог устоять на месте от нетерпения. Девушка с неожиданной злостью воскликнула:

— Ничего я не знаю! Я кое-что слышала, но… Отец никогда не говорит со мной открыто!

Ну вот же, он совсем рядом. Надо только подобрать правильные слова. Рейн растерянно улыбнулся и пожал плечами.

— Я и сам ничего не знаю. Со всех сторон только слышится: настоящая история братьев, демоны… Я уже запутался.

Эту правду можно себе позволить. Рейн украдкой посмотрел на Аста, но тот оставался молчалив и холоден. Не одобрял.

— Мы должны это узнать! — с неожиданным напором воскликнула Эль, и Рейн удивился её решительности. Девушка горячо заговорила: — Отец никогда не скажет правду. Всё, что он мне говорит — больше молиться и трудиться. Как же, это ведь усмиряет демона, а женщины так легко поддаются ему! — Эль горестно всплеснула руками. — Я тогда тебе сказала, что слышала, как отец разговаривал с другими членами Совета, — девушка на миг смутилась и отвела глаза. — Отец ничего не говорил при мне. Я знаю только то, что подслушала. А подслушивать я умею, — Эль снова подняла глаза и коварно улыбнулась. Рейн едва узнавал в ней ту милую растерянную девушку, которая стояла перед ним только что. — Если родной человек не хочет быть честен со мной, я найду того, кто будет! — она упрямо вздёрнула подбородок вверх. — Даже если придётся отыскать самих Детей Аша.