Спасение клана Учиха (СИ) - Кицунэ Миято. Страница 27

Шисуи во все глаза смотрел на выдающего им секреты их мира Нэкомату. Шисуи знал об этом из тех снов, которые снились ему каждую ночь, но одно дело — сон, а другое — получить такую информацию от практически участника тех событий.

— Мататаби… — вытащил его из воспоминаний голос Нэкоматы, и Шисуи вспомнил, что так звали двухвостую биджуу-кошку. — Моя малышка, ниби-чан… Конечно, у меня уже были дети и своё измерение, но наша дочь, Саюри… И, да, кстати! — спохватился кот, хлопнув себя лапой по лбу. — Как раз поэтому я к вам и пришёл. Дело в том, что вчера в замок вернулась Саюри, моя маленькая лилия, теперь, правда, она откликается на другое имя — Рэйкоку, и в некоторых человеческих городах в стране Неба её называют «аоимоку-но-бакэнэко».

Шисуи напрягся, «Рэйкоку» означало «безжалостная, бессердечная», да и «аоимоку-но-бакэнэко» — «голубоглазая кошка-демон», тоже не внушало радостных надежд. Внутри всё сжало от плохого предчувствия. Нэкомата смотрел на него, словно ожидая чего-то, и он спросил:

— И почему же госпожу Саюри так называют?

— О, это довольно печальная история, — нахмурился хозяин замка имени самого себя. — Долгое время биджуу были свободны, но потом почти все они были пленены с помощью техник стихии дерева потомком младшего брата Индры — Асуры, которого вы знаете как Первого Хокаге. Когда Мататаби поймали и запечатали, я был далеко. А она, пытаясь скрыть наше дитя, заставила Саюри превратиться в красивую голубоглазую сиамку, внушив той с помощью гендзюцу, что она просто кошка. Саюри подобрали паломники и привезли в страну Неба, где и оставили в храме Тодороки. Монахи сочли Саюри знаком небес: по всей видимости, чувствовали в ней скрытую силу и чакру. Но Саюри ощущала себя обычной кошкой и однажды влюбилась в какого-то местного кота и понесла от него. Храмовники посчитали размножение странной кошки нежелательным. Они забрали её котят и утопили, а пока Саюри-чан, обессиленная, отходила после родов, местный ирьёнин с помощью медицинской чакры стерилизовал её. Вливание чужой чакры развеяло гендзюцу, наложенное Мататаби на дочь, и та осознала себя, — со вздохом умолк Нэкомата.

— Саюри убила всех? — спросил Итачи, нарушив тишину. — Я как-то читал в архивах донесений об ужасной резне, устроенной в Стране Неба, которая началась в храме Тодороки, когда некая страшная сила вырвалась оттуда… Расследование АНБУ так и не пролило свет на случившееся там около семидесяти лет назад. Лишь несколько выживших упоминали что-то о голубоглазом монстре, которого не могли описать.

— Да. С той поры она называет себя Рэйкоку… И, — кот замялся. — Саюри ненавидит людей и отправилась на охоту, услышав, что в моём замке есть представители вашего вида. Не убедило её и то, что вы наши гости… Так что советую поторопиться… Вам, возможно, ещё удастся спасти хотя бы нескольких.

От этих слов у Шисуи словно выдернули из-под ног землю, и он вместе с братом помчался в сторону замка. И лишь только, когда увидел невредимых детей, понял, что Нэкомата для своего долгого с ними разговора использовал гендзюцу, которого он — герой войны и капитан АНБУ — не заметил.

* * *

Шисуи посмотрел на притихшего и задумавшегося Наруто и снова порадовался про себя хорошей идее взять с собой такого удачливого джинчуурики, к которому искренне привязался. Перехватив его взгляд и поместив в гендзюцу, Шисуи спросил:

— Наруто, ты хочешь, чтобы о твоём секрете узнал Саске?

Узумаки удивлённо распахнул свои голубые глаза и стрельнул взглядом в сторону друга.

— Не волнуйся, ты в неполной иллюзии, и только ты меня сейчас слышишь, — успокоил его Шисуи.

— Я… Я, наверное, хочу… — улыбнулся Наруто, но по его сбившемуся дыханию и немного кривоватой улыбке Шисуи понял, что мальчик нервничает, скорее всего, переживая, как его лучший друг вообще воспримет такую новость.

— Не волнуйся, думаю, Саске… примет тебя таким, какой ты есть, — Шисуи постарался ободряюще улыбнуться и развеял гендзюцу.

— Вы обещали всё рассказать! — ультимативно сложил на груди руки самый младший Учиха в комнате.

Примечание к главе:

* Хагоромо Ооцуцуки, он же Рикудо Сэннин (六道仙人, досл. Мудрец Шести Путей), был легендарной личностью и основателем искусства ниндзюцу в мире шиноби. Победив Десятихвостого и запечатав его в своём теле, он стал первым джинчуурики. Его сыновья Индра и Асура считаются прародителями кланов Учиха и Сенджу, соответственно.

* Призыв куницы (ласки) был у Темари, а черепах мог призывать Майто Гай.

Часть 1. Глава 23. Информация к размышлению

Итачи слушал, как Шисуи рассказывает притихшим ребятам историю Саюри-Рэйкоку, и удивлялся, как же всё-таки Наруто смог одолеть эту бакэнэко. Последний, кстати, захлюпал носом, когда дошло до убийства котят.

— Она сказала, что у меня такие же голубые глаза, как и у её деток, — утерев лицо рукавом, пояснил Узумаки.

— Но это уже было после того, как ты смог победить её! Как тебе это удалось? Я видел, что в тебе почти не осталось чакры, и тут… — растерянно спросил Саске.

— Я… Понимаешь… — Наруто посмотрел на Итачи, словно запрашивал помощи.

— Наруто является третьим джинчуурики девятихвостого, Кьюби-но-Йоко, — помог Шисуи. — Он стал им в ночь своего рождения, когда биджуу вырвался из его матери, Узумаки Кушины, ослабшей в процессе родов и недостаточно защищённой. Его отец, Четвёртый Хокаге, ценой своей жизни запечатал девятихвостого в Наруто, единственного, кто смог бы удержать биджуу в своём теле. После извлечения хвостатого зверя джинчуурики умирает. Но Узумаки Кушина была жива ещё какое-то недолгое время и помогла мужу с запечатыванием, после чего передала Наруто, назвав его имя, подоспевшему к месту событий Сарутоби Хирузену, который на следующий день снова стал Хокаге. Это я знаю из засекреченных отчётов АНБУ.

Саске осмысливал информацию, рассматривая друга во все глаза.

— Ну, что скажешь? — неуверенно пробормотал засмущавшийся Узумаки, нервно сжимая ткань запачканных грязью шорт.

Итачи тоже посмотрел на задумавшегося брата и, повинуясь наитию, слегка растрепал золотистые волосы раскрывшего инкогнито джинчуурики.

— Мне всегда было непонятно, почему люди в деревне так предвзято к тебе относятся. После смерти твоих родителей наша мама хотела забрать тебя, но, — взглянув в увеличивающиеся голубые глаза, покачал головой Итачи, — ей не разрешили. Они с Кушиной-сан были подругами, я помню её, она была улыбчивой, весёлой и непоседливой, очень яркой. Ты похож на своего отца внешне, но характером — точно в неё… С тобой не разрешали общаться никому из нашего клана, также Учиха было запрещено принимать тебя на своей территории… Для Саске, как твоего одноклассника и ребёнка, который не в курсе всей ситуации, было сделано исключение. Хотя, возможно, у Хокаге были свои планы… — Итачи обратился к младшему брату. — Возможно, поэтому мама, хотя очень переживала за Наруто, не могла позволить ему приходить к нам в гости и о вашей дружбе не сказала отцу.

Брат заторможено кивнул.

— Но почему? Почему все боялись Наруто? Я же… Тоже это почувствовал! — спросил Саске, решительно хлопнув Узумаки по плечу, словно показывая, что совершенно не боится.

— Помнишь, я говорил тебе, что люди ненавидят ниндзя, ненавидят чужую силу? — вопросом на вопрос ответил Итачи. — А в Наруто сокрыта очень большая мощь. Чакра биджуу потрясает воображение. Их боятся и ненавидят, перекидывая свои страхи на джинчуурики. Я слышал, что почти во всех деревнях так. Джинчуурики воспринимаются как оружие деревни, которым можно пригрозить другим, но само оружие может обратиться против в любой момент. Так считают старые шиноби, которые не умеют доверять. Так считал Шимура Данзо, который видел только один выход из ситуации с нашим кланом — смерть всем Учиха. Но на самом деле это был ложный путь, прямой и лёгкий, — Итачи прикрыл глаза, сдерживая нахлынувшие эмоции. — Такой политики придерживаются во многих скрытых деревнях — нападай, предавай, манипулируй, лги. Шиноби топчут собственные идеалы и веру, не понимая, что предают самих себя. Я сам только недавно понял, что нельзя полагаться на ложь — она не поможет тебе найти товарищей, которым ты можешь доверить собственную жизнь. Кроме того, ложь заставляет тебя забыть, кто ты есть на самом деле. Я верю, что если бы нам с Шисуи дали шанс, мы бы смогли всё изменить, всех изменить…