Слуги Забытых Богов (СИ) - "Likitani". Страница 10

— Вот это другой разговор! — хмыкнул Аркум, делая подшаг вперед.

Блеснула освященная сталь, но достигнуть тела глимба острый клинок не смог — тварь была довольно быстра. Махнув в ответ своей длинной лапищей дух попытался ударить Арка в голову, но Охотник вовремя подставил щит, на тренировки с которым убил довольно много времени. Удар вышел знатным, и воина даже повело в сторону, но воспользоваться этим глимбу не дали. Вышагнувший из-за спины лидера Хвель быстро кольнул рогатиной, заставляя врага чуть попятиться. Тут же отведя оружие, северянин уколол еще раз, толкнув древко сквозь ослабившую хватку левую ладонь и все-таки смог дотянуться до волосатой груди глимба, удерживая при этом копье за самую пяту. Правда острый наконечник бессильно соскользнул с густой черной шерсти, не оставив на ней ни царапины.

Злобно оскалившись тварь оттолкнула рогатину Хвеля и сделала шаг вперед, но северянин уже оттянулся назад и вновь выставил копье. С другой стороны, от вновь вставшего в стойку Арка уже встал Хакар, прикрывая его уже своим копьем. Глимб замялся и тут же ему в морду врезалась ярко сияющая стрела света, заставив того зажмуриться, а следом за ней в грудь ударился здоровенный огненный шар, который с громким гулом взорвался, опалив даже замерших на берегу мужчин. Несмотря на то, что особого урона противник не получил сила взрыва была столь велика, что заставила его еще раз отшатнуться назад, оказавшись в воде практически по колено.

Продрав глаза, глимб распахнул пасть и злобно закричал. Уже знакомый вой, соединяющий в себе голоса многих животных, ворвался в уши замерших Охотников. Барабанные перепонки каждого взорвались огнем, а из уха Хакара даже побежала струйка крови. От сковавшего сердце первородного страха начали подкашиваться колени, о том, чтобы сряжаться дальше не могло быть и речи. Это продолжалось всего несколько секунд, но и их было достаточно, чтобы все Охотники оказались на земле.

Кое-как нашарив рукоять лежавшего рядом меча Аркум поднял голову. В ушах все еще стоял звон, перед глазами все плыло, сердце стучало словно заведенное и парень не до конца понимал, что происходит. Хотя о том, что ничего хорошего после этого крика не последует Охотник уже догадывался. Только вот издавший свой ужасный вой глимб не спешил приближаться к врагу.

Крепко зажмурившись, чтобы хоть немного отогнать стоявшую перед глазами муть, Арк еще раз глянул на застывшего глибма и тут же удивленно ахнул. Нет, тварь все еще была жива, нисколько не ранена и никуда не исчезла, а значит все так же опасна, как и несколько секунд назад. Только вот сдвинуться с места дух больше не мог, судя по окутавшей его длинные ноги воде. Звонко журча ручей накатывал на глимба волна за волной, но при этом не вся вода убегала дальше, часть ее оставалась на месте, захлестывала лапы твари и начинала струиться вокруг них, создавая небольшой водоворот. Который, правда, взбирался вверх, вопреки еще не слишком известным в этом мире законам физики.

— Хакар, что происходит? — застонав от боли в раскалывающейся голове спросил Аркум у, наверное, единственного знающего человека в их компании.

— Урсогал этого ручья. Он все же помог, — затыкая кровоточащее ухо пучком травы ответил брильемец.

— А нам что делать? — спросила Ринала, подползая ближе к раненному товарищу и начиная нашептывать молитву.

— Бежать. Дух не будет вечно его держать.

Кое-как поднявшись на ноги Охотники поспешили убраться с злополучного берега. Аркум остался последним, проследив, чтобы никто не отстал, а заодно удержал Крину, которая хотела еще разок атаковать пытавшегося вырваться глимба. Бросив последний взгляд на яростно смотрящую им в след тварь, парень поспешил за друзьями. Никакого желания больше здесь задерживаться у него не осталось.

***

На небольшой караван, вставший лагерем недалеко от маленькой рощи, опустились ночные сумерки. Ярко запылали несколько костров, сгрудились вокруг них уставшие люди, забулькала похлебка в железных котелках, а вскоре зазвучала спокойная дорожная баллада, столь любимая караванщиками, которой вторила чуть расстроенная лютня. Не так давно покинувшие Прал и успевшие объехать несколько деревень торговцы, в сопровождении десятка охранников, а также прибившейся по пути крестьянской семьи, расположились на заслуженный отдых.

У одного из крайних костров сидели пара охранника, несколько возниц, да подсевший к ним глава крестьянского семейства. В тихую попивая брагу мужчины негромко о чем-то переговаривались, изредка смеялись и нет-нет да косились, на самый яркий костер у которого собрались купцы. Именно там бренчал на своей лютне бард, в компании свой обворожительной спутницы, которая и пела балладу.

Но не смотря на расслабленность охранники не зря ели свой хлеб. Болтая с другими мужиками, они не забывали поглядывать по сторонам. Один из них, усатый широкоплечий детина, лениво обвел взглядом поле вокруг, залитое лишь светом неполной луны и заметив что-то напряженно прищурился.

— Борк, держи, — позвал его товарищ, тощий и длинный как лежавшее рядом с ним копье светловолосый парень, протягивая кружку с брагой.

— Обожди, Ренд, — отмахнулся мужчина. — Видишь, вон там. Идет кто-то.

Прищурившись длинный уставился в указанном направлении и, нашарив копье, согласно кивнул:

— И правда. Предупредим наших?

— Успеется. Торгаши нам бошки по отрывают, если тревога ложная. Да и люди это вроде… трое.

Немного выждав и осушив еще по кружке браги Борк поднялся на ноги, лениво покачивая грузом на кистене, с не слишком длинной цепью. Тяжело вздохнув мужчина подтянул пояс и между глянул на соратника. Тот в ответ лишь наигранно протянул:

— Мясо в похлебке что ли подпорченное было, да и греча не разварилась. Чет мне не хорошо.

— Засранец ты, Ренд, — вздохнул кистенщик, но все же пошел на встречу гостям один.

Отойдя от костра на несколько саженей, стражник дождался приближения троицы и негромко скомандовал:

— Стоять. Кто такие?

— Просто путники, добрый человек, — раздался мужской голос и вперед выдвинулся самый низкий из троицы.

Света костра оказалось достаточно чтобы разглядеть невысокого старика, одетого в пропыленный плащ, старые ботфорты и простенькую, но удобную для похода крестьянскую одежду. Помимо этого, мужчина опирался на темный гладкий посох, с окованным навершием. Длинные седые волосы, собранные в ухоженный хвост на затылке, неплохо сочетались с изрезанным морщинами лицом и абсолютно чистым взором ястребиных глаз. Сразу становилось понятно, что для своего возраста старик был еще довольно бодр.

— Путники говоришь, — расслабился охранник. — А откуда и куда идете?

— Да вот, в гости к другу я ходил, да задержался слегка. В паре лиг отсюда деревня его, Сосновая коряга называется.

— Есть такая, верно, сегодня сами ее проезжали, — кивнул мужчина. — А что ж не заночевал у него, а, старик?

— Не люблю на незнакомых местах засыпать, вот и пошел домой на ночь глядя. Думал успею, — краешком губ улыбнулся старик. — Вот думал с вами чуть отдохнуть, коли пустите к костру, да дальше идти.

— Пустим, отчего ж не пустить, только ты спутников своих сперва представь.

— Спасибо, добрый человек, — поклонился путник, а затем обернулся. — Зиг, Лира, идите сюда.

Стоявшая в стороне парочка подошла чуть ближе, чтобы их было видно в свете костра. Первым оказался высокий, под сажень с четвертью мужчина, в плечах даже шире Борка. Одет он был в крестьянские портки, онучи с лаптями, да рубаху с кожаным жилетом, а на поясе носил клинок в ножнах, что смотрелось весьма странно. Из-за густой русой бороды, а также спутанных взлохмаченных волос и кустистых бровей разглядеть лицо мужчины было почти невозможно, лишь два маленьких глаза уставились на застывшего стражника, хоть немного выделяясь из всего этого беспорядка.

Второй оказалась стройная брюнетка, одетая в темно-зеленое платье и серый походный плащ. Лениво покручивая серебряный браслет, на своей левой руке, девушка спокойно разглядывала Борка, не выражая при этом никаких эмоций. На секунду их взгляды встретились. Почувствовав это, девушка томно улыбнулась и глубоко вздохнув чуть повернулась, так чтобы стало немного выгоднее видно ее скрытую плотной тканью грудь. Стражник усмехнулся, но все же скользнул взглядом по стоявшей перед ним девушке, а затем нехотя перевел взгляд на старика. Тот все верно истолковал и заговорил первым: