Лис Адриатики (СИ) - Лысак Сергей Васильевич. Страница 59

Очень многое в мире происходит благодаря воле случая. Когда незначительные с виду события, каждое из которых по отдельности не способно вызвать сколько-нибудь заметных потрясений, но произошедшие в определенной последовательности и в нужное время, оказываются тем, что изменяет ход истории. Именно это и произошло накануне нового, 1675 года от Рождества Христова, в Адриатическом море. Но пока еще все участники грядущих событий оставались в блаженном неведении о том, что приготовила им Судьба, и строили далеко идущие планы.

Разумеется, Кемаль-паша ничего не знал о разговоре синьоров Контарини и Морозини. А если бы узнал, то ни за что не стал бы удаляться далеко от Дираша, и встретил флот противника рядом со своей базой, где всегда можно отступить под прикрытие береговых батарей. Тем более, такая возможность у него была, повремени он с выходом всего на сутки. Именно настолько он разминулся со срочным донесением из Венеции о готовящемся десанте на албанское побережье в районе Дираша. Что ни говори, а турецкая разведка работать умела. Но, увы. Когда посланец из Венеции прибыл в Дираш, эскадра уже ушла. Конечно, информация не была напрасной. Гарнизон Дираша, как мог, приготовился к обороне, но без эскадры Кемаля-паши боевые возможности гарнизона были явно недостаточны. И теперь предстояло рассчитывать только на свои силы. Хоть комендант гарнизона и отправил срочное сообщение вышестоящему начальству, но понимал, что подкреплений ему сейчас никто не даст. На море тоже произошла цепочка незначительных с виду событий, которые, тем не менее, в корне изменили сложившуюся ситуацию. Хотя, поначалу ничто не предвещало об этом...

После ночного боя, когда "Шахин" избавила эскадру от соглядатаев, уцелевшие венецианские фрегаты исчезли. То ли потеряли турецкие корабли в темноте, то ли решили не искушать судьбу, и удрали. Во всяком случае, после восхода солнца, их уже не было видно. На турецкой эскадре никто не мог понять, что случилось, поскольку бой шел довольно далеко от главных сил. И лишь с рассветом, когда "Шахин" подошла к флагману для доклада, картина прояснилась. К полудню ослаб ветер, из-за чего скорость хода упала. Потом наткнулись на сицилийского "купца", идущего на Мальту из Венеции, от которого узнали, что венецианский флот что-то замышляет. Но что конкретно, этого сицилийцы не знали. Сказали только, что венецианцы собрали целую армаду, и грузят войска. Скорее всего, для переброски в Триест, на помощь австриякам. Но так ли это, неизвестно. Как бы то ни было, Кемаль-паша принял к сведению полученную информацию, и продолжил путь дальше. Погода оставалась спокойной, волнение улеглось, и ветер по-прежнему был очень слабым, что заметно снизило скорость эскадры. Причем ей приходилось лавировать, идя в бейдевинд вдоль западного побережья Адриатики, что еще больше замедляло движение. А вот для вышедших в море венецианцев этот ветер был попутным, и они шли навстречу турецкой эскадре, уже зная, что та покинула Дираш. Но... Тут опять вмешался Его Величество Случай...

Капитан-генерал Франческо Морозини очень не хотел гоняться за двумя зайцами одновременно, к чему его усиленно склоняли на Большом Совете. То есть, не только захватить Дираш, высадив десант, но и обязательно уничтожить эскадру Кемаля-паши. Либо, как минимум, нанести ей такие потери, после которых турки будут вынуждены свернуть свои операции в Адриатике и уйти. Опытный флотоводец понимал, что несмотря на огромную численность находящейся под его командованием армады, больше половины вымпелов - зафрахтованные "купцы", занятые перевозкой войск, и они будут только мешать в предстоящем сражении, вынуждая отвлекаться на их защиту. И далеко не факт, что часть кораблей с десантом не будет при этом уничтожена. Поэтому сначала хотел захватить Дираш, а вот по поводу сражения с турецкой эскадрой - как повезет. Попадутся турки по пути - даст бой. Не попадутся - их счастье. Гоняться за ними по всему морю Морозини не собирался. Во всяком случае, до тех пор, пока не избавится от такого обременительного "обоза", высадив десант на побережье. И если бы Морозини пошел к Дирашу по кратчайшему пути, то есть вдали от берега, то у него были все шансы на успешное выполнение задачи. Турецкая эскадра к этому времени уже пересекла Адриатику, направляясь вдоль ее западного берега в сторону Венеции, захватывая по пути подвернувшихся венецианских и папских "купцов", и флоты противников бы просто разминулись, не обнаружив друг друга. Но... При приближении к восточному берегу, и особенно в районе островов возле хорватского побережья, где было очень интенсивное судоходство, венецианский флот могли слишком рано обнаружить и сообщить туркам, что не только не позволило бы воспользоваться в полной мере фактором внезапности, но и давало возможность противнику успеть предупредить Кемаля-пашу. И он вполне мог вернуться под защиту береговых батарей Дираша еще до того, как туда доберутся венецианцы, что очень сильно затруднило бы выполнение задачи. А возможно, и ее провалу. Ибо устраивать бой одновременно с турецкими кораблями и береговыми батареями синьор Морозини нисколько не хотел. Высадка десанта в этом случае вообще имела мало шансов на успех, поскольку высаживать его вдали от города, за пределами укрепленных позиций турок, чтобы потом штурмовать их с суши, не было никакого смысла. Взять Дираш сходу не удастся, здесь капитан-генерал не строил никаких иллюзий, а вести длительную осаду нельзя. Мало того, что снабжать свои осаждающие войска через все море довольно проблематично, так и турки могут все же наскрести какие-то силы, и ударить со стороны суши. Что сразу же поставит венецианцев на грань уничтожения. Без помощи извне осаждающие долго не продержатся. Поэтому, чтобы избежать такого развития событий, капитан-генерал Морозини повел свой флот вдоль западного побережья Адриатики, чтобы свести к минимуму возможность обнаружения противником на переходе, а в случае обнаружения скрыть свою конечную цель. Лишь достигнув Бриндизи, резко изменить курс, чтобы как можно быстрее пересечь море, и на рассвете атаковать Дираш, использовав фактор внезапности. Но... Морозини знал лишь о том, что Кемаль-паша покинул порт. Но ничего не знал о его дальнейшем маршруте следования. Фрегаты, которые патрулировали возле Дираша, и вели наблюдение за турецкой эскадрой, не могли быстро сообщить о ее местоположении после выхода в море, И теперь противники шли лоб в лоб друг другу, что делало их встречу неизбежной.

Когда впередсмотрящий доложил, что видит множество парусов прямо по курсу, Иван особо не удивился. Было бы наивно считать, что венецианцы до сих пор ничего не знают о выходе турецкого флота из Дираша. Вот и собрались решить проблему с такой занозой радикальным образом. Выйдя на палубу и глянув в бинокль, он убедился, что дело будет жарким. Того же мнения были и офицеры, внимательно рассматривающие противника, и обмениваясь своими соображениями о предстоящем бое.

- Похоже, грядет веселье... Венецианцев гораздо больше, чем нас. Пока еще плохо видно, ракурс не очень удобный...

- Но зато у нас преимущество в артиллерии! Ведь мы можем вести точный огонь на гораздо большей дистанции!

- Теоретически, мой друг. А практически, для точного ведения огня на дальней дистанции, нужно иметь на каждое орудие такого же канонира, как наш Бахир. И у меня большие сомнения, что на каждом корабле нашей эскадры найдется хоть по одному канониру, который сравнится с ним в искусстве стрельбы.

- Но так что же делать?

- Это мы вскоре увидим. Причем со стороны. В линии баталии нам делать нечего, а вот какую-нибудь венецианскую мелочь сбоку пощипать, - это мы запросто! Правильно я говорю, мон капитан?

- Разумеется, месье Блондо. У венецианцев идут впереди четыре быстроходных шебеки. Вот ими и займемся, если они сделают большую глупость, решив напасть на нас. А ввязываться в бой с главными силами противника нам не по чину...