Вперед к спасению души (СИ) - Звягина Роза. Страница 5

— Нет. Мне Арина велела идти и помочь с банкетом.

— Кто? Арина? — Анна рассмеялась. — Вот дает. Еще не хозяйка, а уже командует. Без тебя бы, неумехи, обошлись, — с неприязнью проворчала она. — Ну ладно, раз уж пришла, лишние руки не помешают.

— А она кто, эта Арина?

— Арина — невеста Матвея Борисовича. А праздник сегодня в честь их помолвки. Ну, хватит болтать, бери вот эти тарелки и неси на столики.

Праздник был в разгаре, звучала музыка, гости становились все веселее и говорили все громче, но тут хозяин дома попросил тишины.

Музыка стихла, и гости замолчали, обернувшись к импровизированной сцене, на которую вышел Борис Степанович.

— Дорогие друзья! Мы собрались здесь сегодня, чтобы…

В этот момент с берега донеслись громкие крики и женский визг.

Все, стоящие на поляне, обернулись и гурьбой кинулись туда. Там, у самого берега стояли несколько гостей и с ужасом смотрели на воду: на поверхности, медленно покачиваясь, плавала шляпа Ирэны, в которой она была на празднике. А на берегу, на песке, у самой кромки воды, лежала ее одежда.

Матвей растолкал всех и подошел поближе.

— Что случилось? Чье это?

И тут он увидел туфли матери, рядом лежала ее накидка, а сверху, прижатый камнем, белел листок бумаги.

К Матвею подошел Борис Степанович:

— Матвей, что здесь происходит?

Увидев одежду жены, он наклонился, поднял листок бумаги, сложенный вдвое, и развернул.

Красивым женским почерком на листочке было написано:

«Борис, прости, если сможешь. Я больше так жить не могу и не хочу. Прощай. Ирэна».

Глава 5

Через полчаса в доме уже была полиция, к воротам подъехала скорая помощь, а следом прибыли водолазы. Начались допросы, экспертизы и прочие следственные действия. Водолазы работали несколько часов, Борис Горинов бегал по берегу и требовал, чтобы они погружались снова и снова.

Только к утру все спецслужбы разъехались, отпустив вконец уставших гостей и обитателей дома. Вокруг воцарилась тишина. Давящая, мрачная, трагическая. Полиция ничего не смогла выяснить. Кто-то видел хозяйку дома среди гостей, а потом она просто исчезла. Ирэну так и не нашли…

Борис Степанович сидел в гостиной и, обхватив руками голову, раскачивался из стороны в сторону. Матвей нервно ходил из угла в угол, не находя себе места, а Арина как ни в чем не бывало сидела у столика, закинув ногу на ногу, и потягивала из бокала вино.

— Борис Степанович, вам принести успокоительное? — Анна Михайловна суетилась возле хозяина и пыталась помочь.

Он помотал готовой.

— Иди, Анна. Ничего не надо… Не могу поверить… — Он закрыл рукой глаза. — Зачем она это сделала? Я ведь любил ее.

Любил? Матвей пребывал в шоке. Между родителями все было настолько плохо, о какой любви могла идти речь? Не было любви, он точно знал, иначе мама не поступила бы с ним так… И все-таки Матвею было жаль отца, сердце разрывалось, глядя на него, но он лишь молча наблюдал его страдания.

— Матюша, надо вызвать Степана, — на секунду очнулся отец.

— Пап, зачем? Тело не нашли, значит, и похорон не будет.

— Как зачем? Это его мать! И потом… рано или поздно найдут…

— Хорошо, успокойся. Я сейчас позвоню, — Матвей подошел к отцу, сел рядом. — Я останусь с тобой?

— Не надо. Отвези Арину домой и останься в городе. А завтра… А что изменится завтра? Ничего. — Он снова уткнулся в ладони, плечи затряслись от беззвучных рыданий.

***

В единственный выходной, воскресенье, съездить в город Ксении не удалось, всем пришлось сидеть дома, так как следователь не разрешил никому отлучаться. Он приезжал каждый день, снова и снова опрашивая всех по очереди. Все ходили понурые и притихшие.

Борис Степанович бродил целыми днями по берегу в надежде найти тело жены или просто скорбел и прощался с ней, глядя на бескрайние воды, которые украли у него любимую жену.

Прошло несколько дней, страсти в доме поутихли, только Лида все еще громким, трагическим шепотом обсуждала случившееся и высказывала предположения.

— А мне кажется, что это не просто самоубийство.

— В смысле? — не поняла ее мысль Ксения.

— Ну, всякое бывает, — туманно пояснила Лида. — Не зря же ее объявили пропавшей без вести.

— Но, кажется, так положено, — возразила Ксеша.

— А вот я думаю, что ее убили. Ну представь у сына помолвка, а она в этот день решила покончить с собой?

— Да, вообще-то, неподходящий день для самоубийства, — согласилась Ксения.

— Она, конечно, не любила невесту сына, но что же, получается и сына не пожалела? А вот его она очень любила, боготворила просто, впрочем, как и старшего. Нет, все-таки я уверена, что ее убили. Вот только кто? Отношения с Борисом Степановичем были, конечно, не очень. Но он ведь не мог.

— Да ну, с чего ты взяла, что это мог быть он? — удивилась Ксения.

— Да потому, я слышала, как следователь говорил с Горинов. Они сравнивали почерк в записке с каким-то письмом Ирэны, и следователь сказал, что прощальная записка написана уж больно красиво, буковка к буковке. А человек, решивший себя убить, не смог бы написать таким твердым, ровным почерком.

— И что это значит? — Ксения удивленно смотрела на подругу.

— А то и значит. Либо кто-то подделал почерк, либо Ирэна давно написала эту записку, а кто-то ее выкрал и использовал в своих преступных целях. Точно тебе говорю, это убийство.

— Перестань, не выдумывай, — одернула болтливую подругу Ксеша, — никто ее не убивал. Она сама.

Девушку в очередной раз передернуло от всего случившегося. Она впервые столкнулась со смертью так близко и воспринимала все очень болезненно. Особенно ей было жалко Матвея, он каждый день приезжал навестить отца, который уже несколько дней никуда не выезжал и все время сидел на берегу или в своем кабинете.

А Матвей ходил по дому поникший, нервный и какой-то потерянный. Ксения очень сочувствовала ему, ведь это ужасно, когда не можешь даже попрощаться с матерью. Она пыталась подойти к нему несколько раз, чтобы выразить сочувствие, но он будто избегал ее, разговаривал официально и несколько отчужденно. Странно, обижалась Ксения, а ей показалось, что они подружились. Может, потому что теперь его неизменно сопровождала Арина? Невеста Матвея как тень ходила по дому с неизменным бокалом вина в руке. Горя на ее лице не было, впрочем, и сочувствия тоже.

А Лида тут же сообщила, что Ирэна настолько недолюбливала невесту сына, что они даже несколько раз повздорили, и Ирэна открыто сказала, что не желает видеть Арину в своем доме. Поэтому та редко показывалась, а теперь наконец место хозяйки дома освободилось, и Ариша входит в роль.

От такой перспективы Ксеше стало худо, если такое случится, то злобная девица точно выживет ее отсюда, а может, Ксения сама не выдержит и уйдет. В любом случае, настроение испортилось. Успокаивало лишь одно, Арина больше не цеплялась к ней и даже не замечала ее.

Девушка одернула себя, рано паниковать, надо заниматься делом. Сегодня по плану была уборка бассейна, и она, прихватив инвентарь, направилась туда.

Ей нравилось убираться в бассейне, там она была одна, никто не ходил, не мешал, можно было побыть в одиночестве и в тишине. Даже Домовиха ее не доставала, так как помещение находилось в противоположной стороне от кухни, да еще на нулевом этаже.

Ксения подошла к огромному телевизору на стене, включила тихую музыку, чтобы приятнее было работать, и подошла к огромному окну. Из окна открывался чудесный вид на берег залива: розовый горизонт, огромные валуны в воде, и тусклое вечернее солнце, играющее желто-розовыми бликами в темных волнах. Точь-в-точь, как в день исчезновения мамы Матвея. Отсюда была даже видна кромка песка, где лежала одежда Ирэны. Ксеша невольно поежилась и передернула печами.

Внезапно она услышала позади плеск воды и мужской голос:

— Какая очаровательная картина. Мне срочно нужна кисть!

Ксеша от испуга подпрыгнула, и, обернулась, посмотреть, откуда исходит голос, но нечаянно опрокинула ведро с мыльной пеной и, поскользнувшись, упала прямо в бассейн, смешно размахивая руками. Потеряв ориентиры в пространстве, она барахталась, понапрасну пытаясь нащупать дно.