Фенимор Купер - Иванько Сергей Сергеевич. Страница 18

В местах боев воздвигались памятники и монументы, в газетах и журналах публиковались воспоминания участников боев и патриотические стихи и поэмы. Читатели ожидали новых книг о героических временах и событиях, когда рождалось американское государство. Естественно, что эти надежды были прежде всего связаны с именем Купера. Писатель видел и чувствовал подъем патриотических настроений в стране, все усиливающийся интерес к ее историческому прошлому. Он задумывает написать серию исторических романов, объединенных в цикл «Легенды тринадцати республик». Каждый роман должен был рассказать о событиях в одной из тринадцати колоний, которые объединились и образовали новую республику. Первый роман нового цикла Купер решает посвятить событиям 50-летней давности – блокаде Бостонского порта английскими войсками и жестокой битве за высоты Банкер-Хилл.

Несмотря на то, что американская тематика понемногу завоевала – в основном стараниями самого же Купера – права гражданства в американской литературе, обращение к фактам живой американской истории требовало немалой смелости. «Мыслимое ли дело создавать поэмы и романы об этом мире, который едва выбрался из пеленок? – так характеризовал состояние умов мыслящих американцев того периода известный американский историк литературы Ван Вик Брукс. – Ведь нигде ни яркого пятнышка, ни следа былого великолепия, никаких романтических причуд, которые в старых странах буквально срослись с каждой крышей и деревом, холмом и равниной. А здесь, насколько хватает глаз, все скучно, плоско, и надо всем равномерно разлит пресный свет будней».

Известный бостонский издатель Сэмюел Г. Гудрич подсчитал, что в 1820 году соотношение книг американских и английских авторов, издаваемых в США, составляло 30 и 70 процентов. При этом большинство книг американских писателей, как подчеркивал американский критик Джон Нил в 1825 году в журнале «Блэквудз Эдинбург мэгезин», было «английским по духу, английским по своему характеру, английским – по сюжету и по описываемым событиям, английским – с начала до конца…»

Осада Бостона восставшими колонистами является одной из самых ярких страниц истории борьбы американских колоний за свою независимость. Бостон с его крупным портом долгие годы был коммерческим, политическим и интеллектуальным центром колоний. Все происходящее в Бостоне гулким эхом отзывалось во всех 13 колониях. Бостон стоял во главе движения за неуплату налогов и пошлин Англии. Кульминационным пунктом этого движения явилось так называемое «бостонское чаепитие», когда группа граждан, переодевшись индейцами, захватила один из кораблей Ост-Индской компании, стоявший в Бостонском порту, и выбросила находившиеся на нем тюки с чаем в море. Англичане ответили закрытием порта и блокадой города. Вызов оказался брошенным не только Бостону и бостонцам, но всем колониям. Началось широкое движение помощи Бостону и отпора англичанам. Формировались отряды ополченцев, создавались склады оружия.

Военный губернатор англичан генерал Томас Гейдж 18 апреля 1775 года послал два пехотных полка с приказом захватить склады оружия колонистов в Конкорде и попутно арестовать в Лексингтоне руководителей колонистов Джона Адамса и Джона Хэнкока. Узнавшие об этом патриоты зажгли сигнал на одной из бостонских церквей. По этому сигналу трое связных, возглавляемых известным бостонским ювелиром Полем Ревиром, верхом на лошадях поскакали в Лексингтон, а затем в Конкорд. Ополченцы поднялись на борьбу против англичан. Американские историки считают, что война за независимость началась с бешеной скачки Поля Ревира. Кстати, именно Поль Ревир принес в Нью-Йорк сообщение о «бостонском чаепитии». А его скачка апрельской ночью 1775 года послужила поводом для создания Лонгфелло поэмы «Скачка Поля Ревира».

Осада повстанцами Бостона, в котором укрылись отступившие английские войска, и борьба за его освобождение и составили сюжет нового романа Купера, который он назвал «Лайонел Линкольн, или Осада Бостона. Из цикла легенд о тринадцати республиках». Работая над романом, Купер серьезно изучил доступные ему исторические материалы, описания сражений при Лексингтоне и Банкер-Хилле, воспоминания очевидцев, газеты, журналы и альманахи того периода. Он специально съездил в Бостон и посетил места описываемых им событий. Он интересовался всем – расположением войск противоборствующих сторон и обстановкой в захваченном англичанами городе, особенностями рельефа и погодой.

Главным героем романа писатель избрал коренного американца, служившего в чине майора в английской королевской армии. Звали его Лайонел Линкольн. История его любви к молодой бостонской жительнице Сесилии Дайнвор и составляет сюжетную канву романа. Но роман в соответствии с литературными канонами своего времени насыщен странными и таинственными событиями, внутренними предчувствиями и побуждениями главных героев. Литературоведы отмечали, что в этом смысле роман сродни готическим романам Натаниела Готорна (1804–1864), которым присуще изображение сверхъестественного и страшного. Носителями этого сверхъестественного и таинственного в романе являются Джэб Прей – полоумный молодой человек, которого связывают какие-то таинственные узы с майором Линкольном, также полоумный старик Ральф и мать Джэба Эбигейл.

Роман написан с присущим Куперу умением заинтересовать читателя, дает полнокровную картину жизни Бостона и его окрестностей в эти тяжелые времена. Американские историки считают, что описание сражения у Банкер-Хилл – одна из лучших и наиболее достоверных батальных сцен во всей американской литературе. Первый отклик на роман появился в мартовском номере за 1825 год бостонской «Юнайтед стейтс литерар гэзетт». Рецензент подчеркивал историческую достоверность описаний военных сражений и в то же время резко критиковал «придуманную автором» жизненную историю Лайонела Линкольна. «Вкус нынешних читателей романов, – писал рецензент, – требует чего-то совершенно отличного от деликатных душевных страданий и различных запутанных житейских историй с их потайными дверями и ходами-ловушками – историй, которые, завораживали умы и потрясали души более романтических поколений».

Рецензент другого журнала – «Нью-Йорк ревью энд Атениум» также отмечал историческую достоверность романа. Писатель «начинил свое повествование стойким духом тех времен, когда каждый гражданин был солдатом, а каждый солдат – патриотом. В описаниях схватки у Лексингтона, отступления от Конкорда, битвы у Банкер-Хилла он перенес нас в те времена и на те места, которые он описывает. И сделано это с той редкостной удачей… которая одновременно является свидетельством триумфа и испытанием истинного таланта…».

Но, несмотря на эти в общем-то положительные отклики литературных критиков, читательского успеха роман не имел. Объяснение этому заключается прежде всего в фигуре главного героя романа. Патриотически настроенные американцы ожидали от своего крупнейшего романиста произведения, соответствующего духу эпохи, их настроениям, показывающего героизм колонистов в войне за независимость. Героем же нового романа Купера был блестящий, благородный офицер армии противника, сочувствующий борьбе колонистов, но и только. Как отмечала дочь писателя, «Мы закрываем книгу с чувством, что познакомились с приятным, воспитанным, благородным и честным офицером-гренадером, и ничего больше». Конечно, роман с таким главным героем в этих условиях не мог иметь успеха.

Возникает вопрос: почему же писатель остановил свой выбор именно на таком герое, как Лайонел Линкольн? Думается, что тому причиной внутренние разногласия в семье писателя, длинные споры его с тестем – сторонником англичан, с другими родственниками жены. Купер невольно отразил существо этих семейных споров в своем творчестве, пытаясь как-то примирить враждующие стороны. Именно поэтому его герой – коренной американец – служит в английской армии, являясь как бы связующим звеном между двумя враждующими сторонами.

Летом 1825 года Купер вместе с несколькими приезжими англичанами отправился в путешествие вверх по реке Гудзон с целью осмотреть озеро Джорджа. Пароход медленно плыл по реке. Пассажиры любовались открывавшимися видами, на остановках сходили на берег, внимательно осматривали поля и дома, цветы и деревья, сравнивали все с родными местами. Им казалось, что в Англии и деревья в парках намного крупнее, чем их сородичи в американских лесах, и цветы красивее, и дома лучше. Купер с интересом вслушивался в эти оценки, удивляясь высокомерию и чувству превосходства, с которыми изрекались подобные суждения.