Туманная радуга (СИ) - Бугрим Ксения. Страница 41

— Каспраныч, я тебя не понимаю, — сказала Зинаида, когда они оказались далеко и уже никак не могли столкнуться с десятым «Б». — Раньше ты каждую перемену тащила нас с Приходько поближе к Ханину, а сейчас убегаешь от него, когда он сам хочет увидеться.

Вероника не нашлась с ответом. Тимур пугал и одновременно манил ее своей решительностью. Ее будоражило все происходящее, но она все еще не была морально готова к таким резким переменам в их взаимоотношениях. Кроме того, утреннее происшествие с Селоустьевым и его странным братом так ее вымотало, что у нее не хватило бы сил изображать хорошее настроение в обществе Тимура. А выглядеть при нем расстроенной и нервной ей решительно не хотелось.

Она продолжила бегать от Тимура на всех последующих переменах и даже не пошла в столовую на большой перемене после третьего урока. Но, в конце концов, ему все же удалось ее найти. На последней перемене, перед началом урока информатики Феликс Эдмундович попросил Веронику принести журнал из учительской. Ей не удалось на ходу придумать уважительную причину, почему она не может выполнить эту просьбу, поэтому пришлось нехотя плестись к лестнице. Можно бы было сходить за журналом вместе с Зинаидой, но та как назло убежала к Ирке, чтобы вернуть какую-то тетрадку.

Чертыхаясь, Вероника бежала вниз по ступенькам. Она благополучно добралась до учительской, взяла журнал и помчалась обратно. Но, разумеется, все не могло пройти настолько гладко, и на лестнице она столкнулась с Селоустьевым.

— Не торопись, перемена только началась, — сказал он.

Они вместе поднялись чуть выше и встали у окна между вторым и третьим этажом. Вероника прижалась спиной к стене, стараясь унять дрожь.

— Я бы хотел поговорить с тобой о том, что произошло с утра. — Селоустьев встал напротив нее и облизнул губы. Одной рукой он оперся о стену, тем самым, закрыв девушке пути к отступлению. — Скажи, ты боишься меня?

Вопрос застал Веронику врасплох. Она начала дрожать, как осиновый лист. Ее организм, казалось, чувствовал угрозу, разом активизируя все инстинкты самосохранения.

— Мне нужно отнести журнал, — сказала она, стараясь не смотреть на безумца. Здесь ее снова выручил старый добрый способ — она имитировала зрительный контакт, вперив взгляд ему в область между глаз. — Там учитель ждет.

— Ты не ответила на вопрос.

В голосе Селоустьева чувствовался нажим. Он подошел еще ближе. Вероника начала ощущать его прерывистое и тяжелое дыхание на своем лице. К ее глазам начали подступать слезы. Кругом сновал народ, но никому не было до них дела. Наверное, с виду они напоминали просто мило воркующую парочку.

— Дай мне пройти.

Он еще сильнее прижал ее к стене.

— Ты. Не ответила. На вопрос.

Вероника хотела закричать, но ее связки выдали лишь жалобный писк:

— Отпусти!

Внезапно Селоустьева рывком повело назад. За его спиной стояли Тимур и Андрей Ласточкин. Судя по растерянному выражению лица последнего, за шиворот Селоустьева явно тянул не он. Тимур же насмешливо взирал на психопата. Даже несмотря на то, что тот был где-то на полголовы выше.

Вероника была сбита с толку и не знала, что ей делать: уходить или продолжать стоять на месте. Ей было приятно, что Ханин за нее вступился, но что, если он видел, как Селоустьев прижимает ее к стене? Тимур не мог знать, как отвратительно она себя при этом чувствовала. Возможно, со стороны она выглядела развязной и вполне счастливой от подобного обращения. В таком случае, конечно, было немного странно, что он решил ее защитить, но при желании даже этому легко бы нашлось объяснение.

— Каспранская, неси журнал в класс, — сказал Тимур, не отрывая взгляда от Селоустьева, — нам с твоим другом нужно кое-что обсудить. Правда же, приятель?

От возмущения Селоустьев стал покрываться лиловыми пятнами. Его лицо исказила гневная гримаса, но дальше невербальной агрессии дело не шло.

Тимур же, напротив, выглядел расслабленно. Его руки находились в карманах олимпийки, голова была слегка опущена вниз. Криво усмехаясь, он исподлобья наблюдал, как стремительно меняется цвет лица Селоустьева.

Пробормотав что-то вроде «ладно, тогда я пойду», Вероника быстро поднялась на пролет выше, отошла ближе к стене, чтобы ее не было видно, и стала вслушиваться в происходящее снизу. Ей было важно понять, не поменял ли Тимур своего отношения к ней, и не скажет ли Селоустьев о чем-то, что могло бы опорочить ее репутацию.

— Ты бы проверил давление, братан, — раздался голос Тимура. — Напоминаешь пятнистого динозавра из мультика.

Селоустьев ответил не сразу. Вероника не видела происходящего внизу, но была уверена, что он еще сильнее побагровел, а его глаза превратились в злобные щелочки, похожие на крошечные угольки.

Наконец она услышала его голос:

— Я бы ответил тебе на твоем языке, но не хочу тратить энергию. Считай, тебе повезло. Завтра у меня важный день.

— Спарринг с девочками? — хохотнул Тимур.

Больше из-за шума Вероника ничего не могла разобрать. Испугавшись, что ее могут заметить, она решила покинуть свой наблюдательный пост и вернуться в класс.

По сравнению с другими классами, у десятого «Г» была упрощенная программа изучения информатики. Сегодня Феликс Эдмундович объяснял, как при помощи специальной программы набирать текст десятипальцевым методом. Вероника механически нажимала на клавиши, думая о том, что произошло. В ее жизнь как будто ворвался волшебник, который исполнял ее желания одно за другим. Сначала она перестала быть для Тимура пустым местом, а потом он вообще защитил ее от Селоустьева. Она сотни раз представляла себе этот момент, но и подумать не могла, что это когда-нибудь произойдет в реальности. Селоустьев был так напуган, что Тимуру даже не пришлось вступать с ним в драку. Подобно прекрасному принцу из сказки, Тимур победил злого дракона, тем самым заслужив сердце принцессы.

Вероника влюблялась в него все сильнее и сильнее, ее переполнял восторг, а в животе кружили сотни бабочек. Она с нетерпением ждала возвращения домой, чтобы в личном сообщении поблагодарить Тимура за свое спасение. Сделать это лично она бы, конечно, не решилась.

После окончании уроков, когда все трое уже выходили из школы, Ирка на примере Прохора начала растолковывать подругам суть Кота Шредингера. Зинаиде категорически не понравилось, что в данном эксперименте главную роль играет ее кот, отчего начала громко возмущаться. Но Ира была довольна, ведь ей таки удалось привлечь внимание Зинаиды к вопросам науки. Увлекшись беседой, троица не сразу заметила стоящего на улице Тимура. Ира первая сообразила, что к чему. Тихонько пожелав Веронике удачи, она подхватила под руку разбушевавшуюся Зинаиду и повела ту к выходу.

— Пошли? — спросил Тимур.

— Пошли, — кивнула Вероника, едва понимая, что происходит.

— Будешь? — Он достал из рюкзака пачку сухариков и слегка потряс ею в воздухе. — Я их выиграл.

— Вообще я их не ем, но раз уж выиграл, то, конечно, давай.

— У тебя комп сломался? — поинтересовался Тимур. Он открыл пачку с сухариками и пододвинул ее к своей спутнице. — Если че, могу починить.

Эта его странная манера ведения диалога сбивала Веронику с толку, но при этом очаровывала ее.

— Почему сломался? — удивилась она, взяв пару сухариков. — С ним все в порядке.

— Тебя не было в инете со вчерашнего вечера. Обычно ты онлайн до самой ночи.

— А я что, что-то пропустила?

— Не особо. Я опаздывал на тренировку, поэтому просто прислал тебе смайлик. Но я ожидал, что ты что-то ответишь, а ты не ответила. Пришлось ложиться спать в слезах. — Он закинул в рот горсть сухариков. — Я стал таким чувствительным в последнее время.

Вероника хмыкнула, но, не сумев придумать остроумный ответ, решила сменить тему:

— А если бы ты проиграл, то что бы получил твой соперник? Тоже сухарики?

— Не. Видела новые туфли Павлова?

Она издала смешок.

— Те, которые с длинными острыми носами?