Туманная радуга (СИ) - Бугрим Ксения. Страница 92

Девушка заметила Витю, вышагивающего из-за угла. Уж кто-кто, а он явно не жалел времени, чтобы привести себя в порядок. Его небрежно уложенные волосы могли создать обманчивое впечатление, но Вероника не понаслышке знала, сколько времени требуется на создание столь идеальной небрежности.

— Доброе утро, — поприветствовал Витя. — Отлично выглядишь. Тоже начала программировать?

— Привет, нет, но спасибо за идею. Теперь буду всем отвечать, что программирую по ночам, а то вчера многие решили, что у меня рак.

— Что стряслось?

— Вечером в пятницу я узнала, что Ханин изменял мне с Мальцевой, когда мы с ним еще были вместе. Такие дела… Но сейчас я в порядке. Ну, почти. В выходные было раз в сто хуже. Я почти ничего не помню, но было такое чувство, как будто на моих нервах играл целый оркестр, а Ханин был его дирижером.

— Понимаю. Не буду врать, что этот концерт скоро закончится, но со временем станет легче. У меня было нечто подобное в прошлой школе. Мне очень нравилась одна девушка, но у нее уже был парень, и поэтому я ничего не предпринимал. Потом он ее бросил, и я начал за ней ухаживать. Как мог, учитывая, что все это происходило в восьмом классе. Мы начали встречаться, а потом ее бывший, который, кстати, бил и обзывал ее, попросил ее вернуться к нему. И она вернулась. Мне она даже ничего не сказала. Просто перестала отвечать на звонки. А потом я увидел их вместе. — Витя ухмыльнулся. — И на этом все. Правда, через месяц он опять ее бросил, и она снова начала мне звонить, но это уже другая история.

— Как это другая? — возмутилась Вероника. — Это же самое интересное! Рассказывай, не томи! Неужели ты ее простил?

— Нет, конечно. Я не даю людям второго шанса. И тебе не советую. Я сказал «другая история», потому что эта история уже не о нас, а о ней. А что там у нее сейчас, я не знаю. Я везде ее заблокировал еще год назад. Как видишь, сейчас я в полном порядке. И ты тоже будешь. — Витя по-дружески похлопал ее по плечу.

— Знаешь, что самое тяжелое? Видеть его каждый день. Без этого было бы куда проще.

— Можем натравить на него Костика, если хочешь, — сказал Витя, пожимая плечами. — Скажем, что Ханин тебя преследует. Моему братцу это покажется совершенно недопустимым, ведь преследовать тебя может только он. Но это уже крайние меры. И, чтоб ты знала, я их не одобряю. Я бы лучше посоветовал переключиться на что-то другое. Забить голову, чтобы мысли постоянно были чем-то заняты. Поверь, это самый лучший способ. Наш мозг способен генерировать ощущение страдания бесконечно, он получает от этого какое-то мазохистское удовольствие. Со временем это входит в привычку, и человек становится заложником своей драмы.

В Витиных словах определенно имелось здравое зерно. Вероника вспомнила свой плакательный плейлист, под который были пролиты литры слез. В какой-то момент она стала ловить себя на мысли, что грусть и жалость к себе приносят ей что-то вроде морального удовлетворения. Она буквально упивалась своим депрессивным состоянием и никак не могла остановиться.

— Знаешь, а ты прав. Начну заниматься алгеброй и физикой в свободное время. Числа неплохо отвлекают. Я, наверное, не почувствую даже землетрясение, если буду находиться в процессе решения какой-нибудь сложной задачи. Хотя это довольно странно, учитывая, что я гуманитарий.

— Да, странновато. Обычно гуманитарии спасаются с помощью слова. Читают книжки, к примеру.

— Когда все действительно плохо, книги почему-то перестают помогать. Тревожные мысли не дают сосредоточиться. А цифры и числа как будто заполняют все свободное пространство и не дают думать ни о чем другом. — Она задумчиво нахмурилась. — Надо будет попробовать порешать задачки перед следующей репетицией. Вдруг это сработает, и я перестану замечать Ханина?

— У меня дома как раз есть прошлогодний сборник задач по физике для поступления в МГУ. Там довольно сложный уровень, так что должно сработать. Завтра принесу.

Глядя на Витю, Вероника никак не могла поверить, что он может оказаться третьим номером из вчерашнего гадания. Это просто не мог быть он. Стало быть, оставался только номер пять, человек с двойным дном, который хранил какую-то важную тайну.

«С каких это пор мы верим в гадания? — ехидно поинтересовался внутренний голос. — Совсем уже умом тронулась?»

Но в предсказании Цветаны Аметистовны было столько совпадений с реальной жизнью, что Вероника просто не могла перестать верить в его правдивость.

***

Костя пребывал в прекрасном настроении. Все шло ровно так, как он того хотел. Вчера он в последний раз насладился Алиной Саврасовой. Слушая ее стоны, он прикрывал глаза и представлял, что это стонет Вероника. Теперь ему предстоит запастись терпением. До Нового года у них с Вероникой — куча дел. У него — бесконечные лабораторные, у нее — какой-то дурацкий концерт. Осталось дождаться каникул, и стоны Вероники станут явью.

В последнее время Костя колебался, стоит ли ему бросать Алину до конца декабря. Можно ведь совмещать томительное ожидание с реальной практикой. Тем более, что Алина всегда была полна страсти и хотела его каждый день. Но вчера, увидев свою девушку в столь плачевном состоянии, он понял, что поступает не по-мужски. Мужчина должен быть сдержан и хладнокровен.

Костя не хотел быть как его отец, который уже многие годы изменял матери. Да, возможно, мать сама была виновата в этих похождениях. В силу возраста, она уже не могла удовлетворять все запросы, тем самым вынуждая отца пойти на сторону. Но как бы Костя ни старался, он не мог полностью оправдать измены с другими женщинами. Это было неправильно. Он должен стать лучшей версией своего отца. И раз он дал слово, то необходимо его сдержать.

Вероника, как и все женщины, обладала природной интуицией. Она знала, что он продолжает регулярно наведываться к Алине. В какой-то момент бедняжка просто не выдержала и сломалась. Костя больше не мог продолжать обманывать ее. Женщинам нельзя много нервничать, от этого портится их красота.

Вчера, закончив с Алиной, он рухнул на спину, чтобы восстановить дыхание. Она перевернулась на живот, довольно мурлыкнула и хотела было прилечь ему на грудь, но он оттолкнул ее.

— Нам нужно расстаться, — без лишних вступлений заявил он. Затем поднялся с кровати и начал одеваться. Нужно было покинуть ее квартиру, пока она не устроила ему сцену. Но, судя по лицу Алины, сцены уже было не избежать.

— В смысле расстаться? — вспыхнула она. — И ты говоришь мне это сразу после секса??

— Именно. Предпочел расстаться на приятной ноте. Ты получила от меня желаемое и должна быть довольна, ведь так? — Он поднял глаза к потолку и, вздыхая, произнес: — Но когда женщины ценили манеры?

Алена обернулась простыней и вскочила с кровати. Ее лицо исказила гримаса ярости, глаза горели. Костя поднял с пола свой свитер и уже начал его надевать, но она вырвала вещь у него из рук.

— Нет, сначала ты объяснишь мне, какого черта происходит! Что за бред ты придумал с расставанием?? Это какая-то тупая шутка? Мы только что трахались, и тебя все вполне устраивало!

— Тебя тоже, — заметил Костя. — Но ты должна понимать, что рано или поздно любые отношения подходят к своему логическому завершению. Я думал, такие простые умозаключения не вызовут у тебя трудностей.

— Это все ради той потаскухи из класса для отсталых? Только не говори, что да. — Алина нервно рассмеялась.

— Она не потаскуха. Хотя бы потому, что не раздвигает ноги при первом же запросе.

— Что ты сказал? Ах ты мразь! — девушка налетела на Костю с кулаками, пытаясь попутно расцарапать ему лицо. — Значит, это я потаскуха, потому что спала с тобой?? Я думала, мы встречаемся! Получается, ты просто использовал меня, а потом решил бросить, потому что эта сука готова меня заменить??

Костя держал руки Алины, чтобы она ненароком не выцарапала ему глаза. Он уже пожалел, что решил расстаться с ней по-джентльменски. Женщины все равно этого не ценят. Лучше бы он просто сообщил ей обо всем по телефону. По лицу Алины текли слезы, оставляя под глазами черные полосы. Она вся покрылась пятнами, чем напоминала привокзальную бомжиху.