Ответный удар (СИ) - Шу Алекс. Страница 2

Эндрю вздохнул и спросил:

– Что теперь делать?

– Меня срочно вызывают в Лэнгли. Там уже, естественно, в курсе событий. Будут иметь, во всех позах, – поджал губы полковник. – Дело может окончиться даже моей отставкой. Но я постараюсь убедить начальство дать нам срок до середины января.

– До первого заседания нового конгресса? – сообразил Вуд.

– Именно, – усмехнулся главный аналитик Центра Стратегических операций ЦРУ. – Пока не соберется новая Палата Представителей, импичмент старине Джимми не грозит. А быстро она не соберется. Скандал только начинает раскручиваться. И наша группа, если у меня получится убедить адмирала Тернера и Кейси, а им – президента, продолжит заниматься этим делом. Правда, потом на нас спустят всех собак. Если, конечно, мы не сумеем хоть частично компенсировать свой провал, удачной акцией. И здесь тебе Эндрю представляется случай хоть как-то реабилитироваться. Я предварительно связался с адмиралом. Он, конечно, в гневе, но согласие дал. Тебе выделят наших лучших русских агентов, любые финансовые и технические фонды, в разумных пределах, естественно. Только поймай мальчишку. Пацан, регулярно общающийся с Ивашутиным, участвующий в операциях ГРУ, очень непрост. Есть у меня ощущение, что он ключ ко многим происходящим событиям. А интуиция, как ты знаешь, меня ещё никогда не подводила.

– Сделаю, сэр, – в голосе оперативника появились стальные нотки, на скулах заиграли желваки. – Всё что смогу, и не только.

– Иди, работай, – вздохнул полковник.

– Окей, – кивнул Вуд и встал.

– Подожди, – окликнул его шеф возле двери.

Эндрю неторопливо обернулся. На лице Росса играла злобная ухмылка.

– Кстати, ты в курсе, что не только мы накосячили? Наши друзья из КГБ тоже жидко обделались.

– Да. Сегодня утром они пытались взять деда школьника. Генерал начал отстреливаться. Он погиб как мужчина в бою, положив двух сотрудников, приехавших его брать, – улыбнулся оперативник.

– Мария сказала? – уточнил шеф.

– Да, она как раз от вас возвращалась со сфабрикованными документами на Шелестова-старшего. А почему бы и нет? Мы работаем над одним делом.

– Понятно, – задумчиво протянул шеф. – Беда с этими Шелестовыми. И мы, и КГБ о них зубы обломали. Ладно. Как там у русских говорится? Первый блин комом?

– Именно, – кивнул Вуд. – Известная пословица. Покойный Майкл её любил. Я с ним и раньше в паре дел пересекался. Жалко парня и всех остальных тоже. Особенно Мэтью и Джину. Хорошие оперативники были, хоть и со своими тараканами.

– Можешь идти, я тебя больше не задерживаю, – сухо распорядился нахмурившийся полковник. – У тебя есть шанс поймать мальчишку и отомстить за их гибель.

– Конечно, сэр, – кивнул Вуд и открыл дверь.

26 декабря. Кремль. Кабинет Андропова. 19:40

– Что скажешь, Евгений Петрович? – голубые глаза Андропова из-под очков смотрели холодно и отстраненно, губы сжались в тонкую полоску. Холеное лицо председателя КГБ было спокойным и немного презрительным. Но внешняя невозмутимость была обманчива. Давно знавшие Андропова сослуживцы и близкие могли увидеть, что Юрий Владимирович напряжен и очень зол. Тонкие пальцы периодически постукивали по столешнице. От фигуры председателя КГБ веяло арктическим холодом и суровой монументальностью, как перед вынесением расстрельного приговора. Питовранов, обладавший чутьем матерого волка, отточенным ещё во времена сталинских «чисток», оценил настрой шефа и внутренне напрягся.

– Виноват, Юрий Владимирович, прокололся. Задание мы не выполнили. Мои сотрудники, конечно, напортачили, спорить не буду. Но здесь ещё сыграло роковое для нас стечение обстоятельств. Люди, опытные, и клянутся, что делали всё чисто. Ни одного громкого звука не издали при проникновении в дом генерала. Не знаю, почему Шелестов не спал, как ему удалось заметить наших оперативников, но факт остается фактом. Когда мои люди открыли отмычкой дверь, он уже их ждал с пистолетами в руках. Я сначала подозревал, что где-то протекло. Но тщательно всё обдумал и решил, что это невозможно.

– Почему невозможно? – Андропов продолжал сверлить глазами Питовранова, ожидая продолжения.

– Потому что, приказ они получили в последний момент. Я специально дал инструкции, чтобы во время подготовки акции они были вместе. Теоретическая возможность, что кто-то из них смог узнать телефон генерала и предупредить его, имеется. На практике это бы заняло определенное время и в таком случае, Шелестов-старший нашёл бы как обезопасить себя. Подключил бы Ивашутина, устроил бы ловушку во дворе, и взял бы моих людей «тепленькими». Или просто уехал бы с дачи. На самом деле, все обстоятельства перестрелки говорят о том, что наших людей он обнаружил в последний момент, и времени хватило только на то, чтобы схватить пистолеты и приготовиться их встретить.

И ещё один аргумент в пользу моей версии. А какой смысл, неоднократно проверенным сотрудникам, которых мы использовали в самых деликатных делах, предупреждать незнакомого генерала? Тем более самим подставляться под пули. На волге приехало четверо. Двое убито. Один ранен тяжело, другой – легко. Целым не ушёл никто.

– Очень плохо, Евгений Петрович. Сейчас такая буча поднимется. Константин Николаевич Шелестов – не какой-то мальчишка, а генерал-лейтенант со связями и друзьями в самых высших кругах Министерства Обороны. С ним даже Дмитрий Федорович в приятельских отношениях, – Андропов не повышал голоса, но каждое слово звучало очередным гвоздем, забиваемым в крышку гроба Питовранова.

– Мы можем всё обернуть в свою пользу, – торопливо заговорил глава «Фирмы», надеясь переубедить шефа, – вчера я общался с нашими американскими партнёрами. Они уже сфабриковали документы по сотрудничеству Шелестова с ЦРУ, спрашивали по каким каналам их слить.

– Не надо уже ничего сливать, Женя. Поздно, – вздохнул Юрий Владимирович. – Раньше надо было это делать, а не тянуть время. И Остроженко я отбой дал. Хорошо, что он наш человек и дальше его это не пойдет.

– Но как? – растерялся Питовранов. – Почему? Да, Шелестов погиб, но мы можем все равно использовать эти материалы для его дискредитации и, соответственно, дальше по цепочке подтянем Ивашутина.

– Женя, ты, похоже, совсем думать разучился. Или неудача с Шелестовым тебя так потрясла, что два плюс два сложить не можешь, – председатель КГБ, тяжело вздохнул, снял очки. Дужки громко клацнули о поверхность стола.

– Поясните, Юрий Владимирович, – подобрался Питовранов.

– Что тебе пояснить? – устало вздохнул Андропов. – Все же очевидно. Если бы нам удалось взять генерал-лейтенанта и выбить с него показания, мы бы были на коне. Все эти успехи Ивашутина, встречи обоих с Машеровым, не просто так. Я нутром чую, что они что-то задумали. Смотри, что получается, ГРУшники обезвреживают предателей сами. Они наплевали на правила игры, на необходимость прежде всего уведомить Следственный комитет КГБ. Арестовывают офицеров в серьезных званиях. Значит, что получается? КГБ и его председателю они не доверяют. Почему? Здесь возможны два варианта. Первый. За Ивашутиным стоит член Политбюро, который хочет меня подсидеть. Вопрос, зачем, мы пока откладываем, вариантов много, будем все рассматривать, потеряем время. Но это маловероятно. Я всех как облупленных знаю. Никто на такую игру против меня не способен. Кроме Щелокова. Он, да, может. Но зачем Николаю Анисимовичу Ивашутин? У него достаточно средств и людей, чтобы под меня копать. А личная дружба с Лёней позволит чувствовать себя неуязвимым. Разумеется, пока Брежнев генсек. Возможно, что Щелоков обратился к Ивашутину, поскольку у начальника ГРУ, есть внешняя агентура и специалисты, способные накопать на меня компромат. Но это слишком фантастично звучит. Не каждый будет работать против председателя КГБ. К тому же у нас своя агентура в ГРУ есть. А там тишь да гладь, ничего особо подозрительного, за исключением успехов со шпионами.

На всякий случай мы проверили. Никаких контактов между Щелоковым и Ивашутиным не обнаружено. Знают друг друга, да. Здороваются при редких встречах. Но и только. Здесь ещё много вопросов возникает. Например, как сотрудники ГРУ за короткий срок провели масштабную чистку предателей? Поэтому первую версию я решительно отбрасываю.