Ответный удар (СИ) - Шу Алекс. Страница 60

– Этого делать ни в коем случае нельзя, – ответил Ивашутин. – Дело в том, что техника будет транслировать не только наши голоса, но и радиопомехи, шорохи, шарканье по паркету, другие звуки. Если мы уберем жучки, наступит полное радиомолчание в эфире, что уже само по себе насторожит спецов двенадцатого отдела КГБ, занимающихся прослушиванием вашей дачи.

– Понял, – кивнул Николай Анисимович. – Тогда предложение такое. У меня есть комната для гостей. В ней изредка ночуют Игорь и Ирина, другие родственники и друзья. Там не так удобно как в кабинете, но кроме кроватей, ещё стол небольшой есть и телевизор. Можем поговорить там.

– Отличный вариант. Только нужно перенести туда видеомагнитофон. Телевизор транслировать видео сможет?

– Сможет, – подтвердил министр. – Дети его пару раз в комнату забирали. Кино какое-то смотрели. Телевизор у нас «Джи Ви Си», а видеомагнитофон «Сони» и всё прекрасно работает.

– Отлично. Тогда я зову своего сотрудника.

– Зови, – кивнул Щелоков. – И, Петр Иванович, перестань уже ко мне на «вы» обращаться. Мы с тобой практически ровесники, оба воевали, зачем эти политесы разводить? Давай без этих выканий, я их не люблю, будем на «ты», по-товарищески.

– Как скажешь, Николай Анисимович, – улыбнулся Петр Иванович. – Сейчас позову.

Через минуту начальник ГРУ вернулся с невысоким мужчиной в кителе с капитанскими погонами. В руках военный держал железный чемодан, на плече висела объемная сумка.

– Здравия желаю, товарищ министр, – браво отрапортовал капитан. – Какую комнату проверить надо?

– Здравствуйте, – Николай Анисимович пожал руку военному. – Идемте, я покажу. Надо подняться на второй этаж.

Он двинулся к широкой лестнице. За ним потянулись Ивашутин и капитан с сумкой и железным чемоданчиком.

На втором этаже Щелоков остановился возле первой приоткрытой двери в начале коридора.

– Вот эту комнату надо проверить, – министр отошёл в сторону, пропуская вперед капитана с чемоданчиком и Ивашутина. – А я сейчас видеомагнитофон принесу.

Когда через десять минут Николай Анисимович принес видеомагнитофон, капитан уже с деловитым видом паковал чемодан.

– Что, уже всё? – спросил Щелоков.

– Да, товарищ министр, всё, – подтвердил офицер техотдела ГРУ. – Давайте выйдем.

Он вместе со Щелоковым и Ивашутиным вышел в коридор, и аккуратно притворил за собой дверь.

– Подслушивающих устройств детектор не зафиксировал. Всё чисто, – отрапортовал капитан. – Рекомендую, вынести имеющийся в комнате телефон за пределы помещения.

– Зачем? – не понял Николай Анисимович. – Или вы думаете, что там тоже жучок? Но ведь трубка лежит на рычаге.

– Дело в том, в конструкцию телефона входит мощный микрофон, – пояснил капитан. – Даже в пассивном состоянии, когда трубка лежит на рычаге, теоретически он может использоваться для прослушивания. Насколько мне известно, работы над подобными технологиями ведутся активно и достаточно давно. Я не знаком со всеми устройствами, которые применяет двенадцатый отдел КГБ и их возможностями. Многое они скрывают даже от ГРУ. Могут, например, использовать новую разработку, официально ещё не поступившую в ОТУ. Например, с целью тестирования практической работы. Поэтому, во избежание проблем, настоятельно советую убрать телефон из комнаты. Бережённого, товарищ министр, как говорят в народе, бог бережёт.

– Хорошо, – кивнул Щелоков. – Так и сделаем. У вас всё?

– Так точно, – улыбнулся военный. – Всё.

– Тогда у меня к вам вопросов больше нет, товарищ капитан.

– Михайличенко, иди в машину и жди меня там, – добавил Ивашутин.

– Слушаюсь, товарищ генерал армии, – вытянулся капитан. – Разрешите выполнять?

– Разрешаю.

Капитан спустился на первый этаж, придерживая сумку ладонью и держа перед собой железный чемоданчик.

Щелоков обернулся к Ивашутину, открыл дверь и жестом пригласил войти….

Через два часа, когда изображение на телевизоре сменилось мельтешащей серой рябью, Щелоков с силой протер лицо ладонями. Когда он убрал руки, в глазах могущественного министра плескалось потрясение и растерянность. Через мгновение лицо Щелокова окаменело, на скулах заиграли желваки, губы сурово сжались, превратившись в узкую полоску, и в зрачках начал разгораться опасный огонек набирающей силу ярости.

– Я…, - начал он, замолчал и взорвался, – Млять, Петр Иванович, я просто поверить в это не могу. Как они могли?! Ублюдки! Это же измена!

– Вот так и могли, недаром Сталин периодически чистил это предательское племя. Не доработал, к сожалению, отец народов, – невозмутимо ответил Ивашутин. – А поверить придётся. Я поэтому к вам с целой папкой доказательств пришёл. С документами вы ознакомились, видеоматериалы посмотрели, мои пояснения выслушали. Доказательства не железные – железобетонные.

– Надо ехать к Леониду Ильичу с этими документами и кассетами, – твердо сказал Щелоков. – Он должен всё увидеть.

– Согласен, – кивнул Ивашутин. – Но не сейчас. Через день. В четверг, 18 января, 1979 года.

– Почему? – хладнокровно поинтересовался министр.

– Потому, что ранее на даче Гришина, соберутся члены Политбюро. Им продемонстрируют эти документы и видеоматериалы. Затем по плану, должно быть принято решение поехать к Леониду Ильичу Брежневу. Когда до этого дойдёт, я сразу же звоню вам. Вы выдвигаетесь к генеральному секретарю, со своими людьми. Вас примут в любое время. У вас насколько я знаю, активно формируется и тренируется собственное спецподразделение, способное реагировать на теракты и обезвреживать преступников? Оно готовится обеспечивать безопасность на Олимпиаде-80, правильно?

– Так и есть, – осторожно подтвердил Щелоков.

– Держите его в боевой готовности. Как только вы начнёте демонстрировать товарищу Брежневу документы и видеоматериалы, счёт вашей жизни пойдёт на минуты. «Девятка» находится в подчинении Андропова, и он тщательно следит, чтобы членов Политбюро и Леонида Ильича охраняли верные ему люди.

Пусть Леонид Ильич пригласит на дачу Цвигуна. А пока тот будет ехать, жизнь генерального секретаря будет в ваших руках. До прибытия Семена Кузьмича, нужно организовать охрану товарища Брежнева. И не подпускать к нему никого, ни сотрудника «девятки», ни Чазова, ни кого-то из его подчинённых. Вы сами всё слышали. У Андропова нет времени, петля на его горле стягивается, и он это чувствует. Единственное спасение для него и других заговорщиков, убрать Леонида Ильича, забрать чемоданчик с компроматом, хранящийся у Брежнева, экстренно провести заседание Политбюро, и самому стать генеральным секретарем. Исходя из составленного психологического портрета Юрия Владимировича и информации, которая имеется у нас, попытка ликвидации товарища Брежнева будет проведена в самое ближайшее время, ориентировочно, в 20-ых числах января.

Ваша задача, когда я вам позвоню, приехать к Леониду Ильичу, и, повторюсь, пока он будет смотреть документы и видео, обеспечить его охрану, до приезда Цвигуна и остальных членов Политбюро. Километрах в десяти от дач, будут ждать два отделения нашего спецназа. Командир – майор Андрей Валентинович Спесивцев. Он поступает в ваше распоряжение.

– Хорошо, – кивнул Щелоков, – Но у меня есть два вопроса. Первый: почему Цвигун, а не Цинев? Мне было бы удобнее работать с ним.

– Семен Кузьмич – более предан Леониду Ильичу, чем Григорий Карпович. Я знаю, что вы находитесь в приятельских отношениях с Циневым, знаете друг друга, воевали вместе. Но есть нюансы. Подозрения в шпионской деятельности Полякова, впервые появились в 60-ых годах, разработку изменника остановил Цинев, сменивший в то время Банникова на посту начальника Второго Главного управления КГБ, занимавшегося контрразведкой. Он заявил: «Генералы предателями не бывают». И к каждому факту измены относится скептически. Не говоря уже о том, что ведет двойную игру, заигрывает с Андроповым, и при этом всячески подчеркивает, что является человеком Брежнева. Цинев может убедить Леонида Ильича не торопиться, разобраться во всем досконально, даже, несмотря на то, что доказательства неопровержимые. А значит, шансы заговорщиков на победу возрастают. Поймите, любое промедление для нас будет катастрофой. А Цвигун будет действовать так, как ему скажет генеральный секретарь. И, кстати, у вас никаких проблем с Циневым в будущем не возникнет. Ведь вызывать Цвигуна будет Брежнев. Всегда можно сказать, что это было его решение.