12-й Псалом сестры Литиции (СИ) - Рудианова Анна. Страница 38
Город-без-Темзы сегодня темнее обычного. Его окутал туман, гуще и плотнее обычного. К постоянной непогоде добавился дым от угля, активно внедряемого в производство новых мануфактур. Он словно трясина, затягивающая город.
Мы решили наведаться в собор Святого Павла. Напарник утверждает, что молитва прочистит ему мозги, я же планирую просто отоспаться.
– Правда – в Боге, – поправляет Константин.
– Ну и у него, тоже. Не зря же он меня отправил к тебе, – пихаю его локтем в бок.
– Не зря, – протяжно отвечает напарник. И я понимаю, что шутку он не допёр.
– Как-то это двусмысленно прозвучало.
– Совсем нет. Мне понравилось.
– Забудь.
– Нет. Это было красиво.
– Да пофиг.
– Нет.
– Что ты заладил?!
– Мне приятно, что вы дождались меня, а я дождался вас.
Замираем напротив друг друга, пройти еще один квартал, и мы на месте. Но ноги после его заявления двигаться отказываются. Зеленые глаза напарника слегка прищурены, губы растянуты в улыбке, куски тумана завязли в его буйной шевелюре.
Глубокое «До–о–о–он» разрывает пространство. Двенадцать часов, время обеденной.
– Вот что это за фразочка такая была сейчас?! Забыл, что я мужик? А если б ты в теле тетки оказался? Приятно тебе бы было?
– Мне было бы все равно.
– А вот и врешь.
– Я никогда не вру.
– Твоя правда, – приходится признать, потому что Богомол не врет. Никогда. Даже если мне этого очень хочется.
– Если бы в итоге я был с вам, меня не волновало бы в каком теле находится моя душа.
Закатываю глаза и несусь в храм. Меня подгоняет осиный рой, жалящий моими же переживаниями.
– Хватит глупости вещать! – но признание напарника приятно греет душу. Сердце стучит, будто сваи нового дома заколачивает. Нового дома моей сумасшедшей души. Психбольницы, если точнее разобраться. Кажется, я краснею. – А если б в курицу попал? Тоже радовался?
Довольный Богомол лыбится во все свои нахальные веснушки:
– Почему сразу в курицу?
– Их старушка Аврора любит иголками пытать.
– Литиция, зачем сразу переходить на личности? – Константин неторопливо тащится следом. Пропускает кэб, с которым я чуть не сталкиваюсь. Упряжка останавливается. Из нее выходит мужчина и извиняется.
– Нет мне интересно, вот стал бы ты рыбой в Темзе, а там не река, а филиал ада. Что б делал? – отмахиваясь от надоедливого кэбмана, пытаю напарника.
– Некорректный вопрос.
– Согласен. Переборщил.
– Через край.
– Ладно, – пора заканчивать с зоологическими фантазиями. Но пока мы не зашли в храм: – А гусеницей?
Добить напарника финальным вопросом про Богомола не дают. Нас нагоняет высокий гражданин в клетчатой кепке. Тот самый, что чуть не переехал мое Преподобное тело.
– Мне необходима ваша помощь, – говорит он, – Меня зовут Джозеф Белл. И я знаю, где прячут детей.
6. Кукла со стажем
Новый знакомый подозрительно выглядит, пространственно рассуждает о психических отклонениях в развитии маньяков и настойчиво запихивает нас с напарником в кэб. У меня нет оснований ему доверять. Это опасно. Шишка на затылке красноречиво напоминает о последствиях необдуманных действий и о том, что мы, все-таки, совсем не терминаторы.
Но я помогаю затолкать упирающегося Богомола в коляску. Со стороны это, наверное, походит на похищение: взрослые дядя и тетя совращают молодого подростка. Кхм. Почему сразу “совращают”?!
– Поэтому-то я и пришел к выводу, что похищения сфабрикованы. Это логично, – завершает повествование Джозеф Белл. Нить разговора давно потеряна, но 100% этот Белл никак не связан с созданием телефона. – Еще я спас вас из горящего здания.
А он умеет удивить. Мне казалось, что мы сами себя спасли.
– Я отвлек девочку и её слугу. Они собирались проследить, как вы сгорите и придавили дверь балкой. Если бы вы не вышли, я бы вас вытащил. Не успел. Вел парочку до их логова. Это было важнее.
Его наплевательское отношение к посторонним западает в сердце. С такими друзьями и врагов не надо. Он мне определенно симпатичен.
Константин садится рядом со мной, оставляя чужаку место слева, спрашивает:
– Почему три дня молчали?
– Не был уверен. Все-таки трудно поверить, что ребенок на такое способен. А сегодня появилась новая жертва…
Кэб слишком мал для троих. Мы жмемся друг другу, выдавливая плечами соседа: Я, Богомол и Белл. Три девицы под окном в малометражной коляске. Кэбмен смотрит на нас уничтожающе. Явно хочет спасти Константина, интимно прижимающего к незнакомцу. Столько презрения от извозчика ни одна кобыла, наверное, не получала. Кэб дергается и несется прочь от собора Святого Павла. Эх, даже не помолились на дорожку.
Белл пересаживается бочком и раскладывает личность Потрошителя по полочкам:
– Дафна Меридит Олден у него не первая. Джек – кукла со стажем. Он знакомится с детьми в кондитерских или в парках и что-то с ними делает. Что-то из вашей компетенции, – это намек на одержимость. Вот зачем мы ему понадобились. – Волочится за женщинами в борделях и уводит их оттуда. Я слежу за ним уже две недели. И кажется дети управляют им, а не он детьми. Но это выше логического объяснения. Они собрались в заброшенном доме на Флит-стрит. И кажется, главная их цель вы.
Как здорово, когда в дело вступает настоящий знаток сыскного дела.
– А ты собственно кто по профессии? – решаюсь прервать невеселый монолог. Джозеф Белл до икоты напоминает мне одного человека. Особенно знакомо выглядит его клетчатая кепка.
– Врач-хирург.
Киваем на пару с напарником. Мы, собственно, тоже не детективы и зарплату за них не получаем. Зато пашем на славу. И за них, и за Орден.
А доблестная полиция на нас доблестно плюет.
7. Паутина лжи
Дом заброшен, это сразу заметно. Многолетний плющ на стенах высох, окна разбиты, стены разваливаются.
Это настолько бросается в глаза, что даже я понимаю, на Флит-стрит не может быть таких домов. Слишком хорошая улица, слишком Богатый район.
В окне мелькает тень. Кажется, нас ждут.
Ну что, второй раз в одну и ту же ловушку?
– Констеблей я предупредил. Мы можем их ждать здесь или попытаться спасти мальчика. Ваше решение? – Джозеф Белл говорит с такой решимостью, что становится стыдно за свои сомнения. Пулемет мне и гарду! Пойду на врага грудью, ни шага назад! Благо грудь есть.
Константин кивает.
И мы входим в дом.
Дверь даже не заперта. Перед нами длинная лестница среди широкого холла. Рваные шторы трепещут на сквозняке, количество паутины и пыли просто невероятное. Напарник берет большой в человеческий рост подсвечник и проверяет наличие свечей в нем. Их, конечно же, нет. Зато пауки разбегаются по его рукам, словно гастарбайтеры в день проверки регистрации. Константин отплевывается, отряхивается и отбивается от насекомых подсвечником.
Шума от нас непрофессионально много.
– Разделяемся, я – наверху, вы внизу, – говорит Белл.
– Не, не, нельзя! Нас по одному переловят, – я-то знаю рассказы про дома с привидениями, маньяков по одному вырубающих своих жертв. И “Пилу” я тоже помню. – Только вместе! Хотите, можно еще за руки держаться.
Константин отвечает снисходительным кивком. У него из оружия – распятье. У меня – пара кольтов. Белл достает короткий Кобольд Харрингтона – новенький полностью литой револьвер, на который у меня не хватило финансов.
На втором этаже слышен скрежет. Кто-то, не оставляющий следов на пыльном полу, двигает мебель.
Возражений нет. Дружно поднимаемся.
Каждая ступенька скрипит реквием, каждый шаг поднимает серое облако к лодыжкам.
Как только оставляем лестницу позади, на первом этаже смеётся ребенок.
Оглядываюсь: три цепочки подошв прекрасно иллюстрируют нашу находчивость. Вот идиоты! Трехглавый монстр справедливости спешит на подмогу, но есть вероятность что по пути сдохнет! Возмущаться собственной тупости мне никто не запрещал.