Командир поневоле (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер". Страница 17

— Это хорошо, — ответил я, — ответь ты по другому, мне бы пришлось тебя казнить.

— Взамен решил оставить гнить здесь? — издевка из неё так и лезла, но я не обращал внимания, плевать, главное диалог идет.

— Была такая мысль, — кивнул я, продолжая подпирать спиной стену, — вот только есть другое предложение.

— Какое? — чуть хрипло переспросила та, глядя с подозрением.

— Не бойся, — усмехнулся я, отлипая от стены и подходя ближе, почти нависая над магичкой, — требовать принятия вассалитета не буду. Предлагаю клятву, на магии, что до конца войны, ни ты, ни я, не будем предпринимать попыток убить или помешать друг-другу, как прямо так и опосредованно. Ну а после войны, уже сама решишь, надо тебе это или нет.

Глядя на неё, всё ещё продолжающую недоверчиво, исподлобья коситься, жёстко добавил, — Это моё единственное предложение. Либо ты его принимаешь, либо я уничтожу тебя здесь и сейчас. Воюя с эльфами ждать ещё и удара в спину от своих, я не собираюсь.

— Мне надо подумать, — опустив голову, с лёгкой заминкой произнесла Элла.

С шелестом палаш покинул ножны и коснулся, правда, едва-едва, тонкой шеи замершей и напрягшейся магички.

— Считаю до пяти. Раз. Два. Три…

— Согласна! — выкрикнула та нервно, с нотками отчаяния в голосе, когда поняла, по чуть шевельнувшемуся клинку, что я не шучу.

Убрав палаш, я протянул ей руку, дождался когда она своей ладошкой вцепится в мою и, призвав в свидетели магию, ещё раз повторил условия клятвы. Когда затих голос Эллы, клятву подтвердившей, сухой электрический разряд проскочил меж наших сомкнутых рук, больно ужалив и заставив резко рукопожатие разомкнуть. Магия клятву приняла.

— Теперь я свободна? — угрюмо спросила девушка, потирая ладонь в месте куда ударила искра.

— Не совсем, — ответил я. Не дав ей что-то возмущённо воскликнуть, добавил, переходя на официальный тон, — Временно привлекаю вас к службе в составе гарнизона.

— На каком основании? — проглотив рвущееся изнутри возмущение, спросила Элла.

— Имею право, как инквизитор. Надеюсь, это оспаривать вы не будете?

— Не буду, — через силу произнесла та, в душе, уверен, обрушив на меня тысячи проклятий.

— Вот и славно, — я стукнул кулаком в дверь, крикнул стражнику, — отпирай. — Затем снова посмотрел на замершую в ожидании магичку, — Оружие и снаряжение тебе вернут, а пока пойдём к десятнику, познакомлю тебя с временным командиром.

Боеспособность гарнизона, на мой критический взгляд, была откровенно слабой. Три десятка солдат, из которых магов только два, да и то стихийники второго и третьего рангов. Что таким количеством можно было навоевать, я не понимал, поэтому и оставил Эллу тут, как-никак мастер, хоть и условно боевого направления.

Десятник, которого звали Рудый, от такого пополнения слегка взбледнул, особенно после моего великодушного разрешения командовать магичкой как ему заблагорассудится. Был он выслужившимся из простых солдат крепким сорокалетним мужчиной и осознание, что у него в подчинении целый мастер магии, его совсем не обрадовало, скорее наоборот.

В итоге договорились, что задачи Элле ставить буду я сам, чтобы не расшатывать десятнику последнее психологическое здоровье и так изрядно пошатнувшееся с моим прибытием.

К границе, на следующий день, мы отправились в сопровождении Рудого и десятка солдат, тут же взявших на изготовку щиты и копья, и окруживших нас кольцом, для большей безопасности.

Границу я представлял себе больше по фильмам из прошлой жизни, ни разу, до этого, не видя вживую. Но реальность немного разочаровала. Просто лес, может чуть более редкий, да попадающиеся то тут, то там прогалины, которые мы тщательно обходили стороной.

Когда я спросил десятника, что такого в этих участках страшного, потому что сам никакой особой магии там не углядел, то услышал ответ, что здесь, в пограничьи, в таких местах можно запросто влезть в эманации сильных заклинаний прошлого. Остатки, так сказать, очень сильного колдунства. Рудый сам лично видел, как людей там сплющивало, сжимало, переламывало все кости, выжимало, как тряпку, скрутив винтом, просто распыляло, оставив висеть в воздухе красноватое облако кровяной пыли.

В общем эффект был непредсказуемым, но почти всегда смертельным. И даже магическое зрение пасовало, так как это было не заклятье как таковое, не чистая магия. А перекорёженное магией физичекое пространство, где законы физики причудливым образом изменялись на совершенно иные.

В общем пыл исследователя и у меня, и у девчонок, тоже внимательно слушавших объяснения десятника, разом поутих и мы стали ждать появления собственно самой границы.

— Тут, — наконец произнёс Рудый, останавливая весь отряд, и давая команду паре солдатских троек проверить окрестности.

Осмотрев лес, который ничем не отличался от такового полчаса назад, я стал с сомнением приглядываться уже к магическому фону.

— Странно, не вижу полей с заклинаниями.

— Они дальше, святой отец, — произнёс десятник, — но я туда солдат не погоню, опасно. Туда только маги ходят, да и то, неглубоко. А последний рубеж, и вовсе только ведьмы видят.

— Понятно, — я оглядел серьёзные лица моих вассалок, вернулся взглядом к Рудому, с легким вздохом констатировал, — ну раз вам опасно, значит дальше мы сами. Да, эльфы или энты тут не появлялись?

— Нет, — качнул головой десятник, продолжая хмуриться, поглядывая в лес, — возле границы ни разу не встречали. А вот подальше от неё, пару раз приходилось. Как-то проскакивают к нам, но как, пока так и не поняли.

В этом тоже была некоторая странность, но стоило сначала взглянуть, что там с магическими ловушками, а то может давно проходы противник наладил и засылает по ночам через них диверсантов своих деревообразных.

Перехватив поудобнее посохи, мы гуськом двинулись вперёд.

Ни шума ветра, в покорёженных ветках с пожухлой осенней листвой, ни пения птиц, ни шороха в прелой подстилке… Даже меня подобная атмосфера начинала угнетать, что уж говорить о девчонках, идущих за мной след в след.

Пройдя с километр, я, в магическом зрении начал замечать первые, редкие, ещё пока стихийные ловушки. Судя по их состоянию, это было дело рук гарнизонных магов, регулярно их подновлявших. А вот дальше всё было куда хуже.

Плотность заклинаний, различных ловушек, магических мин и прочего ассортимента магической обороны, стала таковой, что приходилось, иной раз минут по пять кружить, ища проходы дальше, туда, где поля проклятий должны были отгораживать империю от эльфов.

— Видите? — спросил я у своих вассалок, когда мы наконец вышли на нужный рубеж. Всё-таки полоса голой земли присутствовала и здесь. Вот только она сильно отличалась от контрольно-следовой полосы моего мира, это была полоса абсолютно мёртвой земли.

Если тысячу лет воздействовать проклятиями на одно и тоже место, оно не оживёт уже никогда. Никогда не даст урожая, там не взойдёт ни единой травинки, даже животное, случайно забредшее туда, быстро зачахнет и очень скоро станет ещё одним высохшим трупиком которого не коснуться даже черви, потому что червей тут тоже нет.

— Жуть какая, — вымолвила впечатлённая увиденным Мерв, с опаской выглядывая из-за моей спины.

Сколько хватало глаз, всё было в ошмётках старых плетений. Земля, гнилые пеньки рассыпавшихся трухой деревьев, почерневшие от воздействия магии камни. Словно обрывки паутины, зацепившиеся за ветки, болтались, лениво колыхаясь, проклятья, многие из которых я даже не мог распознать, настолько деформировался их рисунок.

— А почему они шевеляться, — тихонько спросила Отришия, — словно на ветру?

— Здесь нет ветра, — так же негромко ответил я, — похоже это ток магии, дрейф магической силы вдоль полосы.

Не знаю, как на других участках, но здесь единого поля проклятий просто не существовало, а то что было, пересекались друг с другом в таких сочетаниях, что предсказать результат их действия не взялась бы и наша завкаферы — Элеонора, не то что я, простой студент. Ну не простой, конечно, но в плане проклятий, знания мои были не шибко больше чем у остальных.