Командир поневоле (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер". Страница 42

— А давайте я, — почувствовав вдруг какой-то даже азарт, кивнул в ответ с сомнением нахмурившемуся инквизитору, — комплекции у нас практически одинаковые. Тем более всё из-за меня заварилось, значит мне и расхлёбывать.

— Ты маг, — буркнул тот, — а Фадранг дара не имел.

— Во-первых, проклятий, — возразил я, — что не так-то просто обнаружить, а во-вторых, у меня повреждено эфирное тело и определить, что я маг сможет только адепт проклятий, да и то уровня мастера, а таких среди вампиров нет.

— Повреждено эфирное тело? — брови Игнациуса взлетели вверх.

— Долго рассказывать, — махнул я рукой, — лучше скорей вашего специалиста по иллюзиям вызывайте, мне надо вживаться в роль.

Мало просто назваться Фадрангом и иметь его внешность, даже голос не гарантия успеха, потому что в первую очередь чужака выдаст поведение. Не те привычки, не такая жестикуляция, иные характерные словечки, слова-паразиты. В какой позе стоит, как смотрит на собеседника. Всё это мне надо было знать досканально, чтобы достоверно, даже не сыграть, стать сотником, полностью вжиться в его шкуру.

Сильно помогло, что за ним давно вели наблюдение и опрос наблюдателей много дал в понимании взаимоотношений Фадранга с сослуживцами, затем в палатку привели его самого и я долго со стороны наблюдал как он общается с дознавателем. Как отвечает на вопросы, как себя ведёт. Старался перенять его манеру общения.

Вечером прибыл хороший знакомый Игнациуса, мастер иллюзий, явно плотно сотрудничающий с инквизицией мужчина совершенно безликой не запоминающейся наружности, которой долго работал над сотником, заставляя того выполнять всевозможные движения и даже корчить различные гримасы, тщательно фиксируя все параметры.

Из протокола допроса мы точно знали как и где должна пройти встреча с агентом вампиров, Фадранг вкладывал всё без утайки, это даже я мог благодаря кольцу определить, но оставалась небольшая вероятность, что он просто мог какие-то детали опустить, либо забыть, находясь в состоянии перманентного панического страха.

— Главное не суетись, — инструктировал в который раз Игнациус, когда мы закончили со всеми приготовлениями. Время было третий час ночи и на сон оставалось всего-ничего. — Если что-то пойдёт не так, старайся думать хладнокровно, паника всё только усугубит. Нельзя исключать, что будет проверка и тебя будут пытаться подловить на незнание личной биографии Фадранга, поэтому постарайся хорошенько запомнить всё что по нему есть, — инквизитор похлопал по папке дела, лежащей на столе.

— Плохо только, — ответил я, привыкая к одетому на меня полному облачению сотника, — что точно неизвестно кто придёт на встречу.

— Это да, — хмуро произнёс Игнациус, — с ним контактировало четверо, но кто будет в этот раз, особенно после того как вы уничтожили их лагерь, сложно предугадать.

— Ладно, как-нибудь выкручусь.

Инквизитор третьего ордена ещё похмурился немного, не слишком довольным моим слегка легкомысленным настроем, затем махнул рукой, — Сделали всё что можно, теперь вся надежда только на удачу.

— Прорвёмся, — улыбнулся я.

— Мы рядом быть не сможем, поэтому ты уж постарайся, — не удержался тот от прощального напутствия, выходя. Ну а я остался обживаться в сотниковской палатке.

Самого сотника усыпили, заодно наложив личину меня, уверили что будет спать двое суток как миленький и положили в выделенном для нас гостевом шатре, а Вигир с ещё несколькими нашими братьями стали там же инсценировать разнузданную пьянку.

Походив ещё минут десять по шатру в армейской броне, я разоблачился и улёгся на укрытую тонким матрацем кровать. Надо было урвать часа три до общей побудки, на которой мне предстояло выдержать первый экзамен, для всей манипулы, включая неведающих о подмене тысяцкого со своим замом и Фадранговой же сотни, достоверно изобразить сотника. Если не заподозрят они, то больше надежд, что и вампиры не учуют обмана.

— С возвращением, — достаточно радушно поприветствовали меня другие сотники, поутру, когда мы все собрались у шатра командира манипулы.

Кто-то доброжелательно хлопнул по спине, заставив чешуйки офицерского ламмелярного доспеха негромко звякнуть, кто-то протянул руку для рукопожатия. В целом было видно, что Фадранг был среди них своим.

Покрутив шеей, хохотнул чуть натужно, заявил, переклыдывая шлем в другую руку, — Да уж, братцы, инквизиция не шутит, думал всё, кончился сотник Фадранг, уже не выпустят.

— А чего это они так на тебя, — поинтересовался ещё один, — неужели из-за бегунца твоего?

— А из за кого ещё! — с возмущением в голосе воскликнул я, — всё выпытывали, уж не я ли его к дезертирству склонил. Да вы знаете эти их подходы, а почему, а из-за чего.

— А ты что?

— Да я так и сказал, что каждому в душу не залезешь, я же не маг, мысли читать. Что у него там на уме было. Переклинило в мозгах и всё, был хороший десятник, раз и уже дезертир, а виноват я.

Мне, конечно посочувствовали, но, в то же время, я видел, что здесь и сейчас такое поведение братьев инквизиторов воспринималось нормально. Как-никак, война идёт и на носу решающее наступление. Понятно, что контрразведка по каждому случаю будет рвать и метать, прессуя всех кого только можно.

Потом был разговор с тысяцким, затем уже в своей сотне я ходил и гонял десятников, тыкая в обнаруженный беспорядок. Косых взглядов и странных вопросов вроде не заработал, значит был вполне в образе, что слегка приободрило.

Встреча была запланирована недалеко от лагеря, за ручьём, в небольшой рощице. Через рощу и дальше шел глубокий овраг и было несколько мест, где можно было организовать встречу.

Выскользнуть из лагеря было не таким простым делом, как может показаться, но настоящий Фадранг схему раскрыл, заставив инквизиторов из тройки вновь хмурится, потому что это была реальная дырка в безопасности.

Схема была проста до безобразия. Раз в неделю, один десяток каждой сотни ходил в рощу за лапником, которым устилали в палатках земляной пол, для того чтобы не разводить пыль и грязь. И Фадранг, прекрасно зная эту периодичность, под видом необходимости проверять своих людей, организовывал встречи с вампирами, в такие выходы.

Со стороны выглядело замечательно. Ну прямо ответственный командир, контролирующий каждый аспект жизнедеятельности своего подразделения. Тысяцкий даже в пример ставил, перед другими. А по факту позволяло спокойно покидать лагерь и устраивать встречи вне его.

Взяв нескольких легионеров, уже под вечер, я решительно направился к выходу из ворот лагеря. Был бы один, на это обязательно бы обратили внимание, но со мной было полный десяток с десятником во главе — целый отряд.

Минут за десять мы достигли рощицы, но я скомандовал пройти дальше, потому что здесь все хвойные деревья были ободраны чуть ли не до середины ствола, тем самым углубившись дальше и совсем уходя из поля зрения дозорных.

Принявшись дружно ломать и рубить ветки десяток поднял такой шум, полностью увлёкшись делом, под бдительным оком десятника, что скрыться с глаз было делом плёвым, тем более что главный тут я и меня никто не контролировал.

Да места рандеву было недалеко, всего-то чуть углубиться и спуститься в овраг. А там уже будут и вампиры.

Страха не было. Был азарт подогреваемый небольшой толикой злости, что не туманила разум а наоборот, заставляла держаться в тонусе. Но главное было не забыть, что я сейчас не инквизитор Ширяев, а сотник имперского легиона Фадранг. Это и я и повторял про себя, вновь и вновь, огибая деревья, перешагивая через вылезшие из земли корни и стараясь слишком сильно не шуметь. Поминутно оглядывался, словно боясь слежки, потому что, по моему разумению, вести себя сотник должен был именно так.

Спустившись по осыпающемуся склону на дно оврага, я огляделся, не видя никого, принялся нервно расхаживать туда-сюда. Мысли, что вампиры не придут, я старательно гнал от себя прочь, но, когда за спиной вдруг прозвучал незнакомый голос, тихо и облегчённо выдохнул — они всё-таки пришли.