Фен (СИ) - Евдокимов Юрий. Страница 5

— Там, где могут убить меня, не могут убить тебя. Вернее, могут, но ты будешь возрождаться. А там, где могут убить тебя…Ну если только отключить твой цифровой вариант. Но я не знаю, где это можно сделать, в моей проге нет такой инфы. Но такой инфой должны обладать Черные маги, те твари темные, что меня ловили. Они же как то могли отключать мне подобных.

— И где эти маги?

— Последний раз я видел их в Цифре. Но если мне их и прийдется увидеть снова, то это однозначно мне конец. Как ты понимаешь, мне такого не хочется. Мне и тут хорошо.

И Фену действительно тут было хорошо. Всю неделю Фен устраивал калейдоскоп картин времени и пространств. Мы жарили картошку на вершине Эвереста и пили виски в батискафе на дне какого то немыслимого океана, играли в хоккей против звезд НХЛ невзирая на то, что я в жизни не стоял на коньках, но моих умений не требовалось — Фен рулил программой, как фокусник, стараясь меня удивить. Как он выразился — ему нравились мои очумелые глаза при очередном "фокусе". Как то, на Луне, изображая бегуна в трусах и белоснежной майке перед ошарашенным астронавтом из экспедиции американцев, старался попасть в кадр кинокамеры, снимающей установку американского флага. Я сказал Фену, что это — смешно, но я это уже где то видел. На что Фен хмыкнул:

— Конечно, я же все беру из картинок твоего мозга, я, конечно, могу и сам слепить что то подобное, но вряд ли ты этому обрадуешься.

Лунный пейзаж сменился на потоки лавы, вырывающиеся из тверди земной. Или не Земной? Вокруг свистели пролетающие каменные глыбы, с грохотом разлетающиеся от ударов о такие же глыбы, разлетаясь миллионами осколков, которые не падали, а превращались в облака пыли и грязи. Желтый туман покрывал пенящуюся землю. Сквозь туман пробивался оранжевый пятак светила, но его свет почти не проникал до земли. Шум, свист, грохот и опять свист.

— Что это?

— Это Каморра, родина Черных магов. Срисовал у клиента.

— Знаешь, не весело как то. Давай что нить попроще, потише и вкуснее. Я проголодался.

Мы сидели в кафешке на набережной Геленджика, мимо катились на спортивных великах озабоченные своим здоровьем туристы, чайки лениво перекрикивались на реях стоявших у причала яхт. Напртив меня сидела Аленка и ковыряла пластиковой вилкой мороженое в огромном стекляном бокале. Фен, откусывая листочек герани в горшке, смотрел то на меня, то на Аленку и явно что то планировал своей рыжей головой. Я пододвинул ему блюдо с местной жареной барабулей:

— Жуй лучше это. Барабуля. Рекомендую. Правда, слишком засыпана специями, но тут так всегда. Вчерашнюю рыбу опять жарят для киентов, отбивая запах кучей специй.

— Не надо. Рыба свежая, ее только что поймали и пожарили. — Фен оскалился. Или тебе вчерашнюю?

— Не. Видишь на набережной цыган? Тащи их сюда. С медведем и гитарой.

Под раскатистые напевы и мелькающие цветастые наряды южного народа я наблюдал за Аленкой. Какая она на самом деле? Я запомнил только картинку, общие черты, все остальное дорисовал Фен, дополняя ее внешность элементами, взятыми из плейбоевских журналом моего бесшабашного детства.

Потом мы катались на яхте, разогнли ее до скрипа под ураганным ветром и разнесли вдребезги о прибрежные камни, имитируя кораблекрушение. Я геройски спасал Аленку, нес ее на руках по хрустящей гальке, мокрую и напуганную, глядящую восторженными глазами на своего героя. Фен путался под ногами, а я старался наступить ему на хвост, давая понять, что нас нужно оставить на часок-другой на едине где нить в шезлонгах на уединенном пляже. Но Фен ловко уворачивался и оставлять нас не собирался. Наконец, мне надоело бесконечно нести свою ношу. Я поставил Аленку на ноги и поймал рыжую бестию:

— Ты мог бы нас оставить на едине хоть на чуть-чуть?

— Зачем?

_ Хочу размножаться. — Я заржал.

— Ты вообщето понимаешь, что она — это я? Она — часть моего воображения. И размножаться ты собираешься со мной. — Фен уже не смеялся, он дико попискивал от волн давящего хохота.

— Эммм. Мне тут же стало не весело и скучно. — Я не зоофил. Давай домой.

Грузовик с оторванным капотом, вокруг пустые пластиковые бутылки и обертки от конфет. Все то же светило, так и не убежавшее за горизонт. В тени машины свернулся калачиком Фен, пряча мордочку от летающей песчаной крошки. Картина последних дней. Унылая и скучная. Но-родина. Я улыбнулся. Надо же, за родину уже принимаю этот пустынный кусок из песка, глины и палящего солнца.

Подобрал кусок сухой глины и запустил в Фена. Фен приоткрыл один глаз, кусок глины перед его мордочкой взмыл вверх, с треском разлетевшись о небрежно завернутый тент грузовика.

— Фен, так жить можно долго. Мне тоже нравится путешествия в пространствах и времени. Ну кое что если исправить. Я намекал на рандеву с Аленкой.

— Хорошо то хорошо, да ничего хорошего.

— Ты о чем?

— Я сниму мою картинку. Посмотри на себя, во что ты превращаешься от печенья и конфет.

Вместо грузовика возникло огромное стекло, за которым сидел на песке какой то синюшного цвета заросший и взлохмаченный тип. Бомж нечесаный. Порваная в колчья одежда ничем не лучше самого человека, сквозь дыры одежды проступала изможденная фигура. Видно, что человек доживает свои последние денечки. Бедняга. Стоп, он кого то мне напоминает. Если убрать козлиную спутанную бороденку… Да это же я. Зеркало. Я отражаюсь в нем. Мгновенно пробежал холодок по спине и бомж дернулся, привставая и хватая своими давно не мытыми руками взлохмаченную шевелюру. Под руками пробежали спутанные волосы и в нос ударил чужой запах давно не мытого тела.

— Фен. Фен, черт тебя побери, что за нафиг?

— Ну ты же понял, что это ты так выглядишь на сегодняший момент.

— Но я же купался, я ел и прибарахлился на ярмарке в Лондоне? Почему так выгляжу?

— Опять двадцать пять. Ты жил моими цифрами, а тут жрал печенья, пил минералку и закусывал конфетами. Потому что другого тут нет. И потому скоро уже оставишь меня одного. Я же предупреждал.

— И что делать?

— Скрасить оставшиеся дни посещениями картинок твоей памяти. Я вот там нашел одну забавную вещь. Давай устроим мировую войну и нападем на Америку? Ты возглавишь эскадру ядерных эсминцев, адмирал на лихом коне… Нет, на лихой белой яхте с ядерным чемоданчиком. Ракету туда. Ракету-сюда. Пусть все горит белым пламенем под карающей рукой…

— Фееен. — Я заорал. Хватит экспериментов. Нужно срочно отсюда линять. Ты сюда знаешь вход, значит должен знать выход.

— Ну, выход то есть. Только куда? С твоими умениями и подготовкой тебя сразу схватят и отправят опять сюда. А может и не сюда. Не знаю. Хочешь сбежать — научись для начала выживать. А там не сладко. Впрочем, можно тебя и через Систему в цифровой мир отправить, — Фен задумался. — Можно то оно можно. Только нужно захватить контролера. Ну это я смогу. Потом через Центр исследований необходимо засунуть тебя в Цифру. Только не знаю, как Система тебя воспримет. Может, сразу Черных магов пришлет. И тогда результат-не известен. Впрочем, для мира ты не пригоден — тебя уж точно там сразу сгнобят.

— Это почему?

— Да потому что ты хилый и тупой. Вернее, нуб. Точнее — не приспособен к Цифре, к реалиям игрового мира. Но попытаться можно. Если тебя подготовить.

— Так подготовь, я же не возражаю, я действительно хочу от сюда сделать ноги.

Фену долго не считать. Программа моей подготовки была уже через считанные секунды. Я сотрел на пробегающие перед глазами пункты и офигевал.

Боевая подготовка. Меч. Кинжал. Секира. Лук. Метательные ножи. Арбалет. Катапульта. Тактическая подготовка. Оперативные карты. Отряд — пати. Тактики данжей. Система данжей. Опять мечи, только двуручные, шпага, опять кинжалы, только бытовые ножи и так далее, сточка за строчкой, сотни сторок.

Физическая подготовка. Выносливость. Тело. Бег и ходьба. Меткость. Растяжка. Уворот. Тактическое распределение силы. Восстановление силы. Здоровье и его восстановление. Здоровье и факторы влияния на него со стороны игрового мира. Здоровье и тело. Здоровье и природа влияния. Здоровье и его сбережение. И еще строки. Здоровье. Здоровье. Здоровье.