Ночь со зверем (СИ) - Владимирова Анна. Страница 17

Айвори вскрикнула, когда со злостью насадил ее на член, и сжалась внутри так, что едва не взвыл я. Будто и не было вчера ничего между нами, такой голод скрутил внутренности. Я потерял контроль, захлебываясь жаждой и злостью, но лишь потому, что она позволила. Не было это все вокруг моим миром… до того момента, как она оказалась подо мной на этом диване. И вот теперь — да! Ее стон наполнил пространство по-настоящему нужной вибрацией, а запах секса наэлектризовал воздух так, что я еще долго буду видеть эту картинку вживую — ее дрожащие ресницы и открытый рот. Я вжимался лбом в ее висок, нависая сверху, и одержимо наслаждался тем, как вздрагивает на каждое мое движение.

Если бы у нее был опыт, она бы читала меня в каждом вдохе. Но она не умела — слишком болезненно сжималась при каждой возможности. Приходилось открывать снова и снова. В конце концов я запустил пальцы в ее сердцевину, чтобы она забыла обо всем. Только утащила в забытье и меня… Я ласкал ее все жарче, не жалея, вжимая в диван и трахая все жестче, забыв обо всем. Ее вскрик и дрожь немного отрезвили, но тут же безжалостно бросили к финалу меня самого.

Стереть над ее верхней губой капельки пота стало чистым удовольствием. Я зажмурился на несколько жадных вдохов, прижимаясь губами к ее виску. А она оцепенела. Я чувствовал — снова сломлена и сбита с толку. Казалось, что мы оба снова в клетке. И нет у нас выбора. У меня — просто нет, а ей я его не дам.

Наконец, Айвори заерзала, пытаясь высвободиться:

— Отпусти, пожалуйста.

Пришлось наступить зверю на горло и отстраниться. Без поддержки она сразу сползла и съежилась ненадолго, но тут же выпрямилась и оглянулась в поисках вещей.

— Молчи, — вдруг приказала, и я усмехнулся против воли. Наверное, в эту секунду я понял, что она — моя. И даже стало легче дышать. Но она этого не замечала, заматываясь от меня в одежду. — Можно мне теперь домой?

Ее голос дрожал так, будто заплачет. А у меня все сжалось внутри.

— Подпишешь договор — поедешь домой, — надавил.

Она вскинула на меня блестящий влажный взгляд. Ее щеки все еще рдели от удовольствия, и пахла она так, что хотелось поехать с ней… к себе домой. И не выпустить оттуда уже никогда. Но я отвернулся, застегивая рубашку и пытаясь взять себя в руки.

Сидя в клетке год назад, мы были свободней. Сейчас у нее был чужой ребенок, а у меня — ответственность за семью Таты и Кая и месть людям.

Айвори попыталась вернуться в кресло по прямой, но пришлось ловить на полпути, а потом с трудом выпустить, помогая сесть. Я видел, как она прикрыла глаза, когда зашла секретарь с новым договором. Не глядя поставила подписи и вскочила с кресла, собираясь сбежать и забиться в темный уголок…

— Айвори. — Она обернулась. И мне до смерти захотелось ее в этом уголке отыскать. — Ты забыла свою копию.

Она дождалась, пока я вручил ей бумаги:

— Изучи, пожалуйста, внимательно, и не нарушай условий.

— Плевать тебе на договор, — дрожащим голосом выдавила она. — И никто меня не защитит, если нарушишь что-то ты. Ты все равно сделаешь то, что хочешь.

— Сделаю. Я — не самый лучший кандидат на первого и последнего мужчину в твоей жизни, и ничего мы с этим уже не сделаем. Я не могу без тебя…

Она заслуживает это признание. Снова. Пусть она их не слышит, это не делает слова легче. Я уже знаю, как быть без нее. Но до одури хотелось узнать, каково быть с ней.

Когда наши взгляды встретились, я подумал, что еще не один пункт придется урегулировать на моем диване, ведь она ни черта не прочитала договор полностью. Айвори будет сопротивляться… Но у меня не было возможности вписаться в ее мир как-то иначе, кроме как разрушить в нем все подчистую.

Не забиться под сиденье автомобиля стоило всех сил. Я сидела с прямой спиной с невозмутимым видом до самого конца поездки, ничего не видя перед собой. Мне казалось, я до сих пор там, с ним, голая и взмокшая. Уилл попытался открыть мне двери, но я выскочила раньше. И на его оклик не остановилась, врываясь в подъезд. Но и тут меня, вопреки ожиданиям, не развезло и не сломало пополам от рыданий. Я прокралась мимо двери Сони, прислушиваясь к тишине, неслышно вошла в свою квартиру и застыла посреди маленького коридора в ожидании. То ли у меня поехала крыша, то ли… нет, она все же поехала. Я же только что отдалась зверю с потрохами, как последняя шлюха! Казалось, каждый посетитель бизнес-центра слышал мои стоны на его диване! И что — ничего? Теперь это моя жизнь?

Я добрела до окна и оперлась на подоконник, пытаясь найти опору для взгляда. Но ничего не видела. В ушах все еще стояло хриплое дыхание зверя, тело горело от его прикосновений, а кожу немного саднила от укусов… И это все, что я чувствовала. Что он со мной сделал? Почему я не чувствую ничего, что должна? Где омерзение и злость? Где безысходность? Я сошла с ума? Или зверь меня свел?

Или… может, я всегда была шлюхой внутри, а Эйден просто вытащил меня настоящую? Уже стоя под душем, я, наконец, разревелась. Стало мерзко, но от себя самой. Я не могла понять, почему отдалась ему… снова… Там, в клетке, не было выбора. Но сегодня выбор был! Я знала это, чувствовала! Эйден бы не стал насиловать. Да он никогда и не насиловал. Он просто немного нажимал, и я продавливалась, подчиняясь ему сама. И это обескураживало, лишало какого-то стержня и основания сопротивляться. Смысл? Если, по сути, я и правда его? Стоит ему протянуть руку…

Душ немного привел в чувства, и я выползла на кухню опустошенная и раздавленная.

Я влезла в спортивный костюм и поплелась к Соне. Рон спал, но на мое появление сразу же встрепенулся и заулыбался, радостно перекочевав в перевязь.

— Что случилось? — тихо спросила Соня, заваривая чай.

Я не сразу смогла ответить.

— Я вляпалась, похоже, — выдавила глухо, сделав глоток с ложечки, чтобы не облить сына ненароком. — И у меня нет сил бороться…

Мысль, что не стоит говорить, пусть и хорошей знакомой, такие слова, не сразу пришла в голову. Но когда я поймала на себе встревоженный взгляд женщины, было поздно.

— Рассказывай, — села она рядом.

— Все идет наперекосяк с того момента, как я уехала из дома, — покачала головой, шмыгнув носом. — Меня нашел отец Рона.

Соня не лезла в душу, поэтому у меня не было повода наплести ей баек, откуда у меня ребенок, и что я делала до переезда в общежитие. Но теперь я четко понимала, что одна не справлюсь. Мне нужна будет ее помощь с ребенком, потому что теперь в моей жизни появился Эйдан. И игнорировать его не выйдет.

— Отец ребенка? — переспросила она изумленно. — И что он хочет?

— Он не знает, что ребенок его, — тихо прошептала, испуганно глядя ей в глаза. — А я боюсь, что… Он что-то сделает.

— Ну, значит, у тебя есть основания.

Я кивнула.

— Хотела уехать утром, но он не позволил, — съежилась.

— А сегодня что было, когда поехала с этими?..

— Предложил стать кем-то типа содержанки. — Я криво усмехнулась, уставившись на облезлый столик. — Даже совершенно точно.

— Значит, хочет именно тебя, — спокойно предположила Соня. — Думаю, этим надо пользоваться.

— Наверное.

Я пропускала мимо ушей слова Зверя о выборе и невозможности от меня отказаться. Вернее, меня вообще не интересовали его мотивы, потому что все, что мне хотелось — бежать. Но теперь, похоже, придется его услышать — бежать мне больше некуда.

— И что ты решила?

— Он не оставил выбора, — судорожно вздохнула, пытаясь не вспоминать, как именно он это сделал.

— Почему ты думаешь, что он что-то сделает с тобой, если узнает, что ребенок его? — осторожно спросила Соня. — Или боишься, что отберет?

Я раскрыла широко глаза, тяжело дыша. Мысли мыслями, но когда это произнесли рядом, страх накрыл с головой, и стало трудно соображать.

— Если бы ты была на моем месте, ты бы тоже боялась, — выдавила я.

Что при этом делать с ребенком-оборотнем, я так и не решила. Все, что меня занимало последнее врем — как прокормить нас, потому что это была самая большая проблема. Ни на какие другие решения средств и сил все равно не было.