Айя (СИ) - Рэй Даниэль Зеа. Страница 53
— Ты идешь? — тихо спросил Йори, наклоняясь к самому уху Орайи.
— Да.
— Странно, я думал, что ты не услышишь с первого раза.
Орайя обернулся к Йори и приподнял одну бровь.
— У меня абсолютный слух, Йори, если ты не знал…
— Ты понял, что я хотел тебе сказать.
— Госпожа Тали, супруга господина Корсби, каждое утро печет пирожки, — воодушевленно рассказывала Айя. — С вишней — мои любимые. И циррон они варят отменный!
— «Циррон»? — улыбнулся Орайя.
— Похож на кофе, только более густой. Его едят ложкой.
— Ну что ж, я хочу попробовать этот «циррон»!
***
Домашнее кафе господина Корсби было переполнено. Тем не менее Айя нашла, с ее точки зрения, простой выход: создала дополнительный стол прямо на улице. Госпожа Тали, женщина в желтом плаще, так обрадовалась новому творению Айи, что попросила ее добавить кованый заборчик, выложить брусчаткой дворик перед заведением и добавить еще несколько столов. Айя с радостью исполнила все просьбы, за что была удостоена отдельной большой тарелки, на которой лежала гора пирожков с вишней.
Орайя вставил ложку в темно-коричный циррон и понюхал отраву. Пахло кофе, причем, хорошим кофе. Орайя только поднес густую смесь ко рту, как Айя тут же заверещала:
— Слишком много! По чуть-чуть!!!
Уминая пирожок, она второй рукой ухватилась за ложку Орайи и, набрав кашицеобразной массы на самый кончик, протянула ему ложку. Орайя не стал мешкать, и ухватил ложку стразу ртом. Щеки Айи тут же залил румянец, и она отвернулась, махая кому-то из знакомых. В этот момент краска залила лицо самого Орайи, потому как кофейный концентрат под названием «циррон» был еще и перченым в придачу. Орайя закашлялся, запивая яд водой и отодвигая от себя кружку.
— Редкостная гадость… — прокомментировал Кейти.
— Для ценителей, — пожала плечами Имайя и начала поглощать свою порцию циррона.
Госпожа Тали вновь оказалась у столика, на этот раз возле Эрики. Судя по всему, тианку она увидела впервые в своей жизни. Глаза коренной женщины бегали от Бронана к Эрике. На них не было плащей, но сидели они слишком близко друг к другу. Женщина замялась и обратилась к Бронану:
— Прошу прощения! Не позволите ли вы сфотографироваться нашим детям с вашей супругой?
— Кем? — не сразу понял Бронан, приподнимая брови. — А, с Эрикой?!
— Я согласна, — кивнула Эрика и тут же встала.
Госпожа Тали заметно осунулась и, вновь бросив взгляд на Бронана, отвернулась.
— Иди с ней, — шикнула Имайя. — Быстро!
Бронан тут же поднялся следом. Эрика обернулась, не понимающе глядя на зрячего, предлагающего свою руку.
— Я сама…
— Без комментариев, — прошептал Бронан и улыбнулся госпоже Тали.
— Можно запечатлеть вас у входа?! Получится весьма оригинально!
— Конечно! — улыбнулась Эрика.
Бронан остановился в дверях, притягивая к себе матриати.
— Сейчас! Пожалуйста, всего несколько минут! Я соберу их!
— Да-да, не торопитесь, — кивнул зрячий, приподнимая брови и глядя на Эрику: — «Соберу»? Их так много?! — прошептал он, улыбаясь.
— Наверное, — ответила Эрика и отвернулась от него.
На этом Бронан не успокоился. Наклонившись к ее уху, он снова прошептал:
— Сейчас тебе придется проявить свой выдающийся материнский инстинкт…
— Помниться, он не воодушевлял тебя раньше.
— Эй, я же шучу!
— А я — нет, — буркнула Эрика, глядя, как госпожа Тали выходит со своими детьми.
Десять. Их было десять! Самому старшему около двадцати, а младшего одна из девочек несла на руках. У Эрики свело горло. Эта Тали просто мать-героиня!
— Ну, вот улыбочка!
Эрика растянула губы и прищурила глаза, пытаясь изобразить радость.
— Вот и все! Спасибо вам, господин…
— Бронан.
— И…
— Эрика, — тут же добавил зрячий.
— Очень приятно, господин Бронан и госпожа Эрика. Заходите к нам почаще!
Эрика кивнула женщине, провожая взглядом ее детей. Так ли уж плохо это «Равновесие»? К ней, как к матриати, никогда не обращались столь уважительно. И это дозволение Бронана… Смешно, конечно, но ведь эта женщина подумала, что он — ее муж.
— Хочешь, и у нас будет десять?! — невпопад ляпнул Бронан, и Эрика застыла, не в силах пошевелиться. — Eri? Я же так, просто…
— Пошутил… — скривилась она. — Ты всего лишь пошутил, Бронан.
— Eria, перестань. Пойдем за стол. Пирожки попробуем…
— Пирожки… Пирожки? Пирожки?! — закричала она и, оттолкнув его от себя, побежала по улице обратно к дому.
— Эрика! Эрика!!! — прокричал Бронан, бросаясь следом за ней.
— Эрика?! — не понял Террей, поднимаясь со стула и собираясь мчатся следом.
— Сядь! — приказным тоном произнесла Имайя.
— Что?
— Сядь. Это их дело — не лезь.
— Кто ты такая, чтобы…
— Она ребенка потеряла. Ему не сказала, а он и не понял. Сейчас поймет, наверное, только не знаю, станет ли от этого ей легче.
Айя положила пирожок на тарелку и отвернулась, глядя куда-то вдаль. Йори, Террей и Орайя опустили глаза, продолжая молчать.
— Впереди, в трех кварталах, есть фонтан… — монотонно произнесла Айя. — Там вода зеленая…
— Говоришь так, будто сама ничего не потеряла…
— Кейти! — зашипела Имайя.
— Отрицание не решает проблемы, Имайя! Мы все — бесплодны! Она, ты, я, они, Эрика, в конце концов. И если Айя не хочет говорить об этом, значит, для нее это — проблема!
— А еще можно пойти в парк… — голос Айи казался отрешенным. — Там птиц много…
— Что значит «бесплодны»? — спросил Орайя, обращаясь к Имайе.
— Вечная жизнь подразумевает отсутствие потомства, — пояснила она.
Орайя медленно повернулся к Айе и молча продолжал смотреть на нее. Так вот о чем говорила Квартли… Об этой цене…
— Можно было бы к зданию школы прогуляться, — щебетала Айя, — там мозаика во дворе интересная… Ты помнишь, Кейти, как я каждый день изменяла цвета плитки, пока меня госпожа Паола не вычислила? — она засмеялась и повернулась ко всем остальным, протягивая руку к недоеденному пирожку. — Ну и влетело же мне тогда!
— Думаю, тебя наказали не за это, — ответил Кейти.
— Я знаю, что не за это. Тем не менее…
— А за что тебя наказали? — спросил Орайя.
— За вранье, — пожала плечами Айя. — Я целую неделю доказывала всем остальным, что не имею ни малейшего отношения к происходящему. И все они, как ни странно, верили мне.
— Значит, ты была весьма убедительна.
— Этого у нее не отнять, — улыбнулся брат. — Обведет вокруг пальца и глазом не моргнет.
— Так уж и не моргнет? — засмеялся Орайя.
Айя прищурилась:
— Ложь — это колесо, которое ты начинаешь вращать именно в тот момент, когда говоришь неправду. Ты бежишь внутри, прибавляя ход и увеличивая скорость, потому что тебя несет вперед инерция лжи. Ты можешь бежать до тех пор, пока сам веришь в то, что говоришь. Но, как только ты запутаешься в паутине своего вранья, колесо станет неуправляемым, и ты упадешь. Когда Гвен разрешил мне пользоваться своей библиотекой, я получила возможность прочесть всю запрещенную литературу Академии Зрячих. И там достаточно хорошо освящен этот вопрос.
Орайя прищурился в ответ, принимая ее вызов и вступая в игру:
— Гвен не мог дать тебе на это разрешения.
— Он разрешил, — кивнула Айя, в упор глядя на Орайю.
— Нет.
— Да, он разрешил.
— Тебе? Да брось, он бы никогда этого не сделал!
— Он разрешил мне, вручив собственную карточку доступа в библиотеку, — кивнула Айя.
— Твою собственную?
— Свою собственную!
— Нет!
Айя продолжала сверлить взглядом Орайю и, в какой-то момент он действительно подумал о том, что все это может оказаться правдой.
— Н-н-нет, — протянул Орайя.
— Он отдал мне свою карточку и распорядился, чтобы меня допускали во все архивные сектора.
— Врешь.
— Он сделал это, Орайя. Я прочла все запрещенные рукописи в их печатных и электронных вариантах. Я держала в руках книги, которые другие аркаины не видели никогда!