По правде говоря (СИ) - Риз Екатерина. Страница 74

- Бурную деятельность развила. – Она вдруг усмехнулась, и этот смешок я, без всяких сомнений, узнала, я его помнила. – Ты, похоже, стала настойчивой и упрямой. Да?

- Где ты? – повторила я. И торопливо спросила: - С тобой всё хорошо?

- Конечно, - вроде бы удивилась Ксения. – Со мной всё хорошо. Как может быть иначе?

В моей груди всё разрастался и разрастался снежный ком, огромный и холодящий, потому что я уже примерно представляла, что услышу от сестры дальше. Я будто компьютерная программа считывала её интонации, её совсем не напускное спокойствие, и понимала, что мне фонтанировать восторгом и изумлением тоже не стоит. Ксения этого точно не ждет, по крайней мере, в этом не нуждается.

- Ксюш, - начала я, буквально преодолевая себя, - родители… Они столько лет верят в то, что ты вернёшься… Они так тебя ждут.

В телефоне повисла пауза. Какая-то по-особенному тяжёлая и зловещая. После чего Ксения сказала именно те слова, что я подсознательно от неё ожидала.

- Мне жаль, - сказала она. – Мне жаль, что я причинила им боль, но так всем будет лучше, Вик. Поверь мне. Если бы я вернулась тогда, я свела бы с ума и себя, и их, и, наверное, тебя. А сейчас уже поздно. Не нужно им знать о моём звонке. И я тебя прошу… - Снова короткая пауза и продолжение: - Я тебя прошу, сестрёнка, не лезь ты больше со своими вопросами и розысками. Перестань играть в детектива. Это уже никому не нужно.

- Что значит, не нужно? – От вспыхнувшего возмущения я невольно повысила голос. – Ты хоть знаешь, что мама с папой развелись после твоего исчезновения? Ты знаешь, что мама практически помешалась на тебе и твоих поисках? Ты хоть знаешь, что папа до сих пор сам не свой только при упоминании твоего имени?

В ответ на моё возмущение и почти что вырвавшийся крик, голос Ксении тоже изменился, он окреп и пропитался откровенным недовольством.

- Я сказала тебе то, что есть. Надеюсь, ты меня услышала. Тебя, кстати, уже попросили!..

- О чём попросили? – переспросила я.

- Никуда не лезть, - был дан мне чёткий ответ. – Вот и не лезь. У нас у всех давным-давно своя жизнь. – Ещё одна пауза, вздох, затем Ксения чуть мягче продолжила: - Вика, пусть всё останется так, как есть. Надеюсь, у тебя всё в жизни сложится. Будь счастлива, сестрёнка. Рада была тебя услышать! – выдали мне напоследок бодрое пожелание, и я поняла, что Ксеня вот-вот повесит трубку и возмущённо выдохнула:

- Не смей, не смей отключаться! Ксюша! – На момент произнесения её имени в телефоне уже звучала мёртвая тишина. Я принялась набирать её номер вновь, но мне тут же сообщили, что абонент находится вне зоны действия сети. Подозреваю, что это не изменится ни завтра, ни через неделю, ни ещё когда-либо. Телефонный номер попросту перестанет быть активным.

Но как же я была зла! Господи, мне казалось, что я кипела изнутри! А ведь в течение десяти лет была уверена, что моей радости не будет предела, если когда-нибудь случится чудо, и я услышу голос сестры в трубке. Чудо случилось, а я была переполнена негодованием. Причём, праведным.

Вот и закончились десятилетние поиски, и, кажется, что закончилось всё благополучно. Моя сестра жива, здорова, и, судя по всему, вполне довольна своей жизнью. С ней не случилось ничего ужасного, как мы с родителями боялись. Но почему-то от этой информации совершенно не легче. Я продолжала сидеть за столиком в ресторане, смотреть на тёмную улицу за окном и нервно комкать в руке салфетку, одну за одной. На столе скопилось уже несколько плотных, бумажных шариков. А я понимала, что мне нечем дышать. Все мои действия в отношении её поисков, все надежды, вдруг превратились в пустоту. А себя я чувствовала обманутой… Даже не так. Преданной.

До дома я доехала на такси. Покинула ресторан, когда поняла, что даже официанты посматривают на меня с непониманием и тревогой. Я ничего больше не заказывала, зато уничтожала салфетки. Им явно это не нравилось. Я расплатилась, вызвала такси и отправилась к Жанкиному дому. Вышла из автомобиля у подъезда и присела на лавку. Через какое-то время Жанна вышла из подъезда, видимо, приметила меня в окно, остановилась рядом и принялась меня разглядывать. Затем осторожно поинтересовалась:

- Вик, ты чего?

Я на подругу посмотрела, пожала плечами. К тому моменту злость и негодование ушли, осталось лишь непонимание и опустошение. Я всё пыталась понять, как же так… Как же так можно поступить, взять и бросить семью, всех близких людей и друзей, однажды выйти из дома и не вернуться.

- Мне нужно поехать в Москву, - сказала я Жанке.

Подружка нахмурилась, уперла руки в бока и переспросила:

- Зачем это? К нему?

Я перевела взгляд на Жанкино лицо, досадливо поморщилась.

- Ты можешь думать о чём-нибудь другом?

- Нет. А ты?

- А я могу, - упрямо проговорила я.

К подъезду очень вовремя подошёл Вовка с пакетом продуктов из соседнего супермаркета. Увидел нас и, конечно, остановился. Без всякого стеснения, будто мы до сих пор все были лучшими друзьями, деловито поинтересовался:

- Что обсуждаем?

Я на бывшего возлюбленного глянула и отвернулась, а Жанка тут же приняла воинственную позу. И с вызовом поинтересовалась:

- А тебе какое дело? Ты шёл и иди дальше, со своей курицей!

- С какой курицей? – немного обалдел Вовка.

- С замороженной, - ответила Жанна, кивнул на пакет в его руках.

- А-а, - несколько успокоено протянул Вовка, а сам всё на меня поглядывал. – Вик, тебе точно ничего не нужно?

Я головой качнула. Вовка сделал пару шагов к подъезду, но уходить не спешил. Стоял и грел уши. Правда, мы с Жанкой пока молчали, но он медлил, чтобы услышать наш разговор, без сомнения. Подруга, в конце концов, не выдержала, приблизилась ко мне немного и гневным шёпотом заговорила:

- Не пущу я тебя ни в какую Москву. Тем более, одну. Я по твоему лицу вижу, что всё плохо.

- Она там, - проговорила я негромко. – Я это чувствую.

- Кто?

Я на подругу посмотрела.

- Ксеня. Она в Москве. – Я усмехнулась, глядя в одну точку.

- С чего ты взяла?

Я на Жанку посмотрела и сказала:

- Она мне звонила.

Подруга буквально открыла рот от удивления.

- Твоя сестра? Тебе звонила твоя сестра? Живая?

- Ни фига себе, - послышалось совсем рядом.

Я кинула взгляд в сторону и поняла, что Вовка совсем рядом со мной, сидит на корточках и внимательно меня слушает. Я от неожиданности такого его близкого присутствия, даже сдвинулась на лавке чуть в сторону. А он ещё и бесцеремонно полез ко мне с вопросами.

- Что, взяла и позвонила? Через столько лет?

- Думаю, я была где-то совсем рядом с ней, - проговорила я. – Совсем рядом.

- Подожди. – Жанка в порыве эмоций взмахнула рукой. – Скажи толком, что она тебе сказала? Привет, как дела, я там-то там-то!..

- Она попросила её больше не искать. Что у неё всё хорошо, а я лезу, куда не просят.

Жанка приоткрыла рот, переглянулась с Вовкой, а тот поначалу удивлённо вздёрнул брови, после чего громко хмыкнул.

- Вот и приплыли, - проговорил он.

- Как же так, Вика?

- А вот так! – выдохнула я, снова ощутив небывалое возмущение. – По всей видимости, вот так!

- А как же твои родители? Ты её спросила?

- Очень хочу спросить, - ответила я. – Поэтому мне нужно в Москву.

- И к кому ты там отправишься? Куда пойдёшь?

Я с лавки поднялась, посмотрела на подругу, посмотрела на Вовку и спокойно ответила:

- К тому, кто просил меня не лезть не в своё дело и уехать. Думаю, именно ему есть, что мне рассказать.

ГЛАВА 16

Сказать легко, а вот как осуществить задуманное?

Жанка никак не соглашалась отпустить меня одну в Москву. Смешно, но Вовка ей вторил и даже вызывался поехать вместе со мной. Убеждал, что мне необходима мужская помощь и поддержка. Я по этому поводу промолчала, а вот подружка после этих слов, кинула на Вовку столь уничижительный взгляд, что бывшему стало заметно не по себе. Вовка крякнул, вздохнул, поморщился, но вместо того, чтобы отступить и не лезть с глупыми предложениями, начал меня убеждать, что он мне нужен. Представляете? Он мне нужен! В данный момент мне не хотелось с ним спорить, не хотелось выяснять отношения, я старалась не обращать на Вовку с его желанием оказать мне всяческую помощь и поддержку, внимания. С особенной старательностью проигнорировала его предложение пойти ночевать домой. Он так и сказал: «Домой», а меня это вдруг царапнуло, и я поняла, что с улицы пора уходить.