Рожденные в СССР. Часть Первая. Пришествие (СИ) - Коруд Ал. Страница 48

— Представляешь, у нас многие так про нынешнее телевидение рассуждают. Ты вот мне скажи лучше, — генерал подался вперед, — хуже стал русский солдат в будущем? Честно, как на духу ответь!

— Нет, товарищ генерал армии, — Воронин смело смотрел в глаза бывшего фронтовика. — Мой опыт показывает, что они готовы умереть за родину так же, как и их предки. Ну а трусы, они были всегда, по ним обо всей армии не судят.

— Не судят… — проговорил задумчиво Ахромеев, кому как не ему знать об этом. Война быстро раскрывает в людях их внутреннюю сущность. Сидящий сейчас перед ним крепкий мужчина видел смерть, посылал на смерть, с таким разговаривать проще. — Не претит тебе служить тоталитарному Совдепу?

— Я служу Родине, Сергей Федорович, — теперь улыбался уже полковник, — и своему народу. Я бы посоветовал…

— Что? — тут же всколыхнулся Ахромеев, он уже был в курсе, что Воронин тот еще молчун, слова лишнего не вымолвит.

— Вернуть обратно обращение «Служу трудовому народу», так будет честнее для солдат. Большинство из них ведь из семей рабочих и крестьян.

— Вот прямо так? — министр широко улыбался, не ошибся он в этом полковнике. Наш он, настоящий советский офицер! — Хм, а знаешь — подумаем. Не все из прошлого стоит выбрасывать на свалку истории. Да и из вашего опыта уже многое учтено и внедряется в войска.

— Можно спросить, что именно? Меня тут как бы держат в некотором неведении.

— Получишь полный допуск — будешь лично получать новости. Конкретно из твоего направления, — Ахромеев задумался. Сорок лет срок немалый, технологии, наука, политические реалии ушли далеко вперед. Что из предложенного стоит внедрять немедленно, а что покамест отложить, та еще задачка. — Десант, части спецназначения, а затем сухопутные соединения в Германии вскоре получат форму и экипировку нового образца. Конечно, внедрить сейчас полнокровно вашу «цифру» мы не сможем, как и охватить всю армию. Больно масштабы у нас огромные, но лучших оденем по стандартам будущего. Про вооружение говорить пока рано, хотя технические задания в конструкторские бюро ушли, новые элементы боевой подготовки в войска уже внедряются. Генштабу также дано поручение начать разрабатывать обновленный Боевой Устав. Но здесь очень многое завязано на внешнюю политику. Это уже не наш профиль, ждем политического решения. Да, вот и самое главное — создаем объединённый Центр частей специального назначения, учтя ваш горький опыт будущего. Там будут служить только сверхсрочники.

— Жилье для военных?

— Не беги впереди паровоза, Илья! Всему свое время.

— Значит будет сокращение?

— Будет, — Ахромеев встал и нервно зашагал по кабинету, — только не так, как при Кукурузнике и вашем этом Ельцине. Офицеров на улицу точно выбрасывать не будем, и танки в чистом поле оставлять.

— Вы уж постарайтесь, Сергей Федорович. О вас осталась слава честного и порядочного человека.

Министр остановился на месте, уставившись в окно. Хотелось сначала проглотить комок в горле, и чтобы воздух из открытой форточки высушил глаза. Приятно и одновременно горько слышать такие слова от далекого потомка. Только что же они такие честные и порядочные страну от развала не уберегли?

— Спасибо на добром слове, Илья Иванович. Больше вас не задерживаю, если что будет необходимо для работы — просите у вашего куратора, не стесняйтесь, я уже дал личное распоряжение.

— Сделаем, товарищ Министр Обороны, — ответил официально Воронин. — Разрешите идти?

Генерал Ахромеев застыл у оконного стекла. Окна в кабинете были большими, а стены светлыми, создавая эффект разомкнутого пространства. Поэтому ничего менять при заселении в кабинете новый Министр Обороны не стал, и без этого дел хватает. Внезапное возникновение в Союзе людей из грядущего враз поменяло многие судьбы. Те, самим своим появлением, начали изменять их альтернативное будущее. Генерал не знал, удастся ли внедрить в Вооруженные Силы первого социалистического государства все элементы армии двадцать первого века, оснастить её солдат всем необходимым. Но он точно знал, что не допустит бойни в Афганистане, дав КГБ и МИДу втянуть страну в иноземную политическую свару.

Это же надо — решиться в практически еще феодальной стране начать строить социализм! Мы со среднеазиатскими басмачами боролись аж до пятидесятых годов, а пережитки их дикости до сих пор расхлебываем. Здесь же и вовсе чужая страна, пока, кстати, вполне нам дружественная. Так зачем у самых наших границ устраивать бардак с гражданской войной? «Правда, хваленым американцам также впоследствии не удалось навести там порядок!» — подумал он злорадно, но тут же осекся.

Среди попаданцев оказался человек, серьезно интересующийся афганским конфликтом, с его помощью органы смогли подготовить достаточно профессионально исполненный доклад по этому вопросу. Жаль этого «любителя» тут же забрала себе Старая Площадь. Природный дар аналитика у попаданца оказался. Почему его самого не использовали в будущем по назначению? Человек самостоятельно кропал аналитику и выставлял в так называемый Блог, нечто виртуальных страниц определённого направления. Что ж, тогда здесь пригодится! Ахромеев повернул голову к внезапно зазвонившему телефону. Тот самый, так называемая вертушка. Кому это он понадобился к концу рабочего дня?

— Сергей Федорович? День добрый, это Брежнев тебя беспокоит.

— И вам доброго… — генерал кинул взгляд на часы, — вечера, Леонид Ильич.

— Не смог бы ты сейчас подскочить ко мне. Тут у товарища Примакова возник вопрос, который нам без тебя никак не разрешить.

Примаков после добровольного ухода Громыко возглавил многострадальный МИД и в иерархии высших должностных лиц неожиданно поднялся на самый верх. Невероятный взлет из кресла заместителя директора ИМЭМО был во многом предопределен послезнанием будущего. В стенах зарубежных МИДов его назначение вызвало настоящий переполох. Не привыкли там к таким стремительным кремлевским рокировкам.

— Хорошо, через двадцать минут буду.

— Договорились!

Министр нажал конку селектора и вызвал дежурную машину, затем собрал со стола документы, часть их переложил в кожаную папку, остальные убрал в скрытый дверью личный сейф. Затем генерал подошел к зеркалу, поправил мундир и зашагал к лифту, который вел в персональный подъезд. Не хотелось зря терять времени, проходя через центральную лестницу. Уже будучи в служебном ЗИЛе, он вспомнил его осенний вызов в Кремль еще в качестве Начальника Генштаба.

Леонид Ильич тогда был непривычно мрачен, то и дело трогал пальцами свои знаменитые «Рогатые» часы. Важнейший для себя вопрос генеральный секретарь уже решил, сейчас оставалось обсудить среди самых доверенных лиц последние моменты. Генерал тогда отметил даже такую деталь, что его машину пропустили до самого подъезда и отдельного лифта, предназначенного только для генерального секретаря. Особое доверие согласно особым обстоятельствам из будущего. Ахромеев практически не виделся ни с кем кроме личной охраны Ильича.

Разговор в тот день вышел непростым, но из кабинета главы советской страны уже вышел новый министр обороны. Вот как начали быстро крутиться шестеренки государственного механизма. Припекло всех и забегали как наскипидаренные, подумал тогда злорадно он. Ахромеев, собственно, уже работал над грядущей военной реформой, о чем Брежнев был отлично осведомлен и на что дал карт-бланш. Сейчас предстояло исполнить обещания в точности и в срок.

Глава 16. Новосибирск. Площадь Свердлова. 21 мая 1975 года

Константин Маслов еле успел запрыгнуть на заднюю площадку отходящего от остановки автобуса и сразу же направился к небольшому ящичку с торчащей из него билетной лентой. Это молодежи будущего дико слышать о такого рода оплате проезда. В семидесятые же обычное дело сунуть в прорезь пятачок или набор другой мелочи, прокрутить немного барабан и оторвать самому себе проездной билет. Главное потом его не потерять. Контроль на линии проводится регулярно, штраф — рубль, так что зайцем ездить чрезвычайно накладно и самое главное жутко стыдно. Вот такие порядки — быть жуликом совершенно непочетно и невыгодно. Странные нравы в стране Советов насаждают, не правда ли?