Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 7 (СИ) - Афанасьев Семён. Страница 4

— Как?! — из сына как-будто выпустили воздух. — Откуда…?!

— Маса, ну ты же не думаешь, что я совсем лопоухая? И приняла за чистую монету все твои пируэты по обрезанию мне связи?

— Тебе же нельзя волноваться, — замогильным голосом отозвался блондин. — Хотел как лучше. И как давно ты знаешь?

— За всеми новостями слежу в режиме реального времени, — Нозоми указала на прикроватную тумбочку.

— А откуда у тебя ещё один телефон?! — неподдельно изумился её не самый современный ребёнок.

— Собственность клиники. Взяла на время, чтобы быть в курсе, — она ещё раз мягко улыбнулась. — Я рада, что ты так быстро повзрослел. В хорошем смысле. Не могу не спросить, простите, что повторно: где вы сейчас живёте? — смотрела она при этом больше на дочь Гэнки.

Если подумать, дом Томиясу конечно же подходил. Но это было как-то слишком… Нужное слово на ум не пришло.

— Не у меня! — тут же открестилась Рисако. — Хотя и можно было бы, — добавила студентка, озадачившись вслед за женщиной. — Но мы пока остановились все у Рейко. Это такая актриса…

— Я знаю, — кажется, улыбок за сегодня самая старшая Асада сделала больше, чем за предыдущую неделю.

— Получается, зря ехали, — констатировал светловолосый, без затей усаживаясь на край её кровати. — И зря тебя теребили. Мам, я теперь уже и не знаю, что теперь говорить.

— НЕ ЗРЯ ЕХАЛИ. — Нозоми легко пронесла ноги в воздухе над головой сына, после чего опустила их в больничные тапочки. — Я как раз собиралась домой: угроза снята, врачи разрешили. Сегодня по-любому выписали бы.

— Неожиданно. — Маса недоверчиво посмотрел на неё и задумчиво потер затылок. — Еще скажи, что это просто совпадение?

— Ну, не совсем, — призналась мать. — Я, честно говоря, не хотела сразу после похорон ехать в дом: слишком много воспоминаний о НЁМ. Но сейчас эмоции поутихли, а дом требует моего присутствия. Меня и так долго не было.

— А я на тебя хотел акции переписать, — шмыгнул носом её второй ребёнок. — И я теперь что-то типа первого руководителя в Джи-ти: мы с Длинным революцию затеяли. И провернули. Успешную.

— Я увидела изменения состава менеджмента на сайте. Знаешь, это был ещё один повод не торопиться, — призналась она во второй раз. — Когда ты, оставшись без опеки, начал показывать такие результаты, я уже поневоле решила выполнить одно из пожеланий твоего отца.

— Какое?

— Не мешать тебе развиваться, — пожала плечами Нозоми. — Вы на каком транспорте приехали?

Под больничным халатом на ней оказалась вполне пригодная для поездки домой уличная одежда.

— На минивэне Длинного. Он и пару человек сопровождения дал, на всякий случай. На улицах неспокойно, а вся его охрана — это именно что его люди, — разошёлся было в ненужных пояснениях сын.

— Я знаю, — снова мягко улыбнулась Нозоми Асада. — Маса, не считай меня за оторванную от жизни идиотку. — После чего она притянула сына к себе за шею и поцеловала его в висок.

Ей, в принципе, понравилось, как с другой стороны под локоть Масу держала Рисако, несмотря на неудобное положение тела.

Нет, Нозоми не имела ничего против красноволосой одноклассницы ребёнка (тем более что та тоже показала себя с более чем достойной стороны).

Но Рисако Томиясу — это Рисако Томиясу. Разумеется, студентка университета биотехнологий была с её материнской точки зрения самым идеальным вариантом. По целому ряду утилитарных (и не только) причин.

***

— А ты здесь каким образом?! — сказать, что Мивако была удивлена, значило ничего не сказать. — Откуда? Ты же должна быть в больнице?!

— Кто тебе позволил так обращаться с моим ребёнком? — Нозоми аккуратно и тщательно прикрыла за собой двери кухни.

Маса с Рисако, повинуясь её воле, пошли сразу на второй этаж — общаться с Ю.

— Знаешь всё уже, — кивнула бывшая секретарша, мгновенно возвращая на лицо маску уверенности. — Хорошо. Давай поговорим об этом.

— Кто тебе позволил так обращаться с моим ребёнком? — Асада-мать подошла ко второй жене и без размаха залепила ей оплеуху.

— Ты чего?! — от удивления Мивако поперхнулась возмущением.

— Кто. Тебе. Позволил? — Ещё два хлопка ладонями, с двух сторон.

Взвизгнув, бывшая секретарша ударила в ответ. Попала запястьем по подставленному локтю. Схватилась за отбитую руку.

А в следующий момент локоть правой руки Нозоми Асады ударил Когу снизу в челюсть, убивая тем самым надежду решить конфликт малой кровью.

_______

Через некоторое время, там же.

— А ты сама себя прокормишь?! — Мивако, несмотря на непостижимость случившегося, вернула самообладание и сейчас говорила относительно спокойно.

— Да. На твоей шее висеть не буду, — спокойно ответила Нозоми.

Кога не нашлась, что сказать.

Она налила себе стакан воды, медленно его выпила и только после этого спросила:

— Что дальше?

— Ничего. — Спокойно ответила женщина. — Сейчас не то время, когда семья может позволить себе слабые звенья. Ты едешь к себе.

В этот момент раздался стук в дверь:

— Мама, ты меня звала? — Ю, просунув только голову, видимо, не могла решить, выходить ли.

— Да. Заходи.

— Я думала, вы тут разбираетесь? — дочь избегала смотреть в глаза.

— Мы уже разобрались. Мивако уезжает к себе.

— Как так?! — непроизвольно вырвалось у Ю. — Навсегда?

— Как минимум, на пару дней. Там видно будет. Почему ты не поддержала брата?

***

Моя местная мать, как истинная дочь своего народа, до последнего момента скрывала свой контроль над ситуацией.

Приехав домой, она первым делом закрылась на кухне с Когой, отправив наверх меня с Рисако.

На втором этаже я вначале показал гостье свою комнату (теперь уже, наверное, бывшую), затем мы собрали кое-какие вещи под удивленным взглядом Ю: сестрица, кажется, так и не смогла поверить своим глазам.

Она всё время порывалась что-то сказать, но в итоге не отважилась.

На каком-то этапе мать потребовала вниз и Ю. Та, весьма неохотно оставив нас, спустилась.

— Я бы очень хотела перейти от слов к делу, — многозначительно ухмыляется дочь Томиясу, когда мы остаёмся с ней наедине.

При этом она подходит ко мне вплотную, упираясь в меня своим декольте.

— Но, если мне не изменяет интуиция, внизу сейчас начнётся самое интересное, — добавляет Рисако, упираясь своим лбом в мой.

— Не понял?

— Слышу отголоски скандала, — она указывает взглядом на свой нейро-концентратор. — Расширение слуха и обоняния качала, теперь вот пригодилось.

— Какой нетривиальный выбор, — правда, как здесь не удивиться. — Ты на моей памяти первая, кто озаботился такими необычными характеристиками.

— Я в пейнтбол играю, в университетской команде. Людей со зрением и твёрдой рукой хватает и без меня. А вот с обонянием и слухом…

Интересно, что там за пейнтбол. И зачем в нём нюх и слух, как у собаки и кота, соответственно.

— Не слышишь разве? — дочь Томиясу отстраненно ухмыляется, прикрывая глаза и указывая пальцем в сторону лестницы.

Подхожу на два шага ближе, напрягаюсь:

— Слышу теперь!

А в следующую секунду вприпрыжку бегу вниз, потому-что истерически голосят сразу два голоса.

Отсюда не могу понять, кто именно.

— Я с тобой! — Выдыхает прямо мне в затылок Рисако. — Может, чем-то пригожусь!

_______

На кухне я в первую секунду теряюсь.

Ю, прижимая к щеке ладонь, затравленно смотрит на мать с дивана.

Мивако, с нечленораздельным криком бросаясь вперёд, натыкается на удар пяткой в колено.

И падает задом на пол, чтобы сберечь ногу от перелома.

— Я буду наверху! — тактично шепчет сзади в ухо дочь Томиясу. — Если что, всё слышу!

Она бесшумно удаляется обратно вверх по лестнице.

— Мама, это не перебор ли? — вхожу, на ходу ломая голову, как их размирять и растаскивать, если что.

Глава 3

— Маса, ты же не считаешь, что взрослая женщина, вырастившая двоих детей, нуждается в дополнительном руководстве со стороны несовершеннолетнего пацана? — мать отвечает вопросом на вопрос, не сводя внимательного взгляда с секретарши. — Особенно если этот пацан является её младшим сыном?