Враг государства (СИ) - Киров Никита. Страница 37

— Я больше не буду играть по его правилам! — воскликнул Пацини. — Это всегда заканчивается одинаково. Я не убивал вашего сына, но я знал, что это случится. И я знал, что вы придёте за мной. Вы всегда приходите, чтобы убить меня.

— Кто тогда его убил? — спросил Беда. — Говори!

Пацини вздрогнул.

— Если я скажу, Господь отомстит мне в следующий раз. Он запретил мне говорить правду. Но это обсерватор Хаден Айскадер приказал выставить мне всё в другом свете. Мне жаль, правда жаль, — дигерин смотрел ясным взглядом, непохожим на взгляд наркомана или сумасшедшего. — Каждый раз мне жаль. Но я больше не могу, я устал делать одно и то же. Он лжёт. Может, в следующий раз будет иначе, если у вас ничего не получится.

Виктор медленно подходил ближе. Пацини сел на подоконник.

— И отвечая на ваш вопрос, — он посмотрел Беде в глаза. — Мне снится моя смерть.

Он откинулся назад и исчез, тяжёлый стол покатился следом и упёрся в стену, но ремни были привязаны на совесть и выдержали. Беда выглянул наружу. Тело Пацини билось об стену. Шея сломана, голова вывернута под невозможным углом. Дигерин умер сразу. Кто-то внизу заметил случившееся, но Виктор успел убрать голову до того, как сработала вспышка фотоаппарата. А в кабинет управляющего вошли гости.

Один из мутахавиров достал очень большой пистолет. Это Инквизитор, модифицированный для автоматической стрельбы Палач, с удлинённым магазином и стволом. Такое оружие под силу только сверхсильным гвардейцам, обычный человек из такого стрелять не сможет. Ещё это оружие любили турсулунские штурмовики. Виктор не знал, почему из всех мыслей в голове остались только эти. Неужели это конец?

— За убийство родственника императора ты приговорён к смерти, — мутахавир ухмыльнулся и нажал на крючок.

Щелчок вместо выстрела.

Мутахавир передёрнул затвор, выбрасывая не выстреливший патрон.

Ещё одна осечка.

— Может, сначала допросишь? — спросил второй мутахавир, скрестив уродливые толстые руки на широкой груди.

— Можно и допросить, — первый пожал огромными плечами.

Беда подобрал со стола управляющего здоровенную чернильницу швырнул в гвардейца, но толстое стекло просто разбилось о твёрдый лоб. Мутахавир лишь стёр капельку крови и широкими шагами пошёл навстречу.

Виктор ударил его электрошокером, но гвардеец даже не почувствовал это. Удар кулаком был такой силы, что Беда упал и чуть не откусил себе язык. Воздух выбило из отшибленной груди, а мутахавир поднял Виктора за полы одежды. Маскировочный костюм опасно растянулся.

— Сейчас ты тоже шагнёшь в это окно, — мутахавир довольно лыбился. — Или расскажешь мне, кто ты такой, и кто тебя послал.

Беда одной рукой шарил в поисках револьвера, стараясь не орать, когда задевал что-то разбитым ногтем. Вряд ли этого хватит, чтобы прикончить здоровяка, но не висеть же без дела.

— Подожди минуту, — сказал второй мутахавир, всё это время стоявший в стороне. — Хочу кое-что сделать.

— Ну что? — гвардеец обернулся и будто не заметил, что Виктор ударил его по челюсти. Беда только отбил пальцы. Не сломать бы ещё один.

Второй вздохнул, приноровился и ткнул товарища по голове кулаком. Удар казался совсем слабым, но мутахавир вдруг осел на пол и отпустил Виктора. Глаза закрылись, будто он уснул, а не потерял сознание.

— И теперь скажешь, что мне надо было идти домой? — спросил Медведь, потирая руку. Как и всегда, его перевоплощение незаметно. Виктор не знал, как они это делают, но свойства тела никто из тех, кто пережил те эксперименты, менять не умел. Тут другое, что-то, воздействующее на мозги.

— Нет, Айзек, — Беда выдохнул. — В этот раз ты сделал всё правильно. Спасибо.

— Ты умрёшь только от моих рук, — Айзек дёрнул губами в пародии на улыбку и показал на ремни. — Ты узнал у него всё, что нужно? Или сразу убил?

— Потом. Лучше уходим отсюда. Ты в порядке?

Медведь потёр нос и посмотрел на пальцы. Крови не было.

— Да, в порядке. Уходим.

* * *

— А у тебя здесь уютно, — Блоха оглядел временное убежище Виктора. — Будь я бездомным, я бы тебе завидовал. Сухо и тепло.

— И вененатов нет, — сказал Виктор, перевязывая палец. Курок сломал кость. — Вполне себе тянет на отель. Только громко.

Для убежища Беда занял давно никем не посещаемое техническое помещение под одним из городских мостов, просторное, удобное, и нет никаких бездомных поблизости. Если придёт полиция, то маскировочный костюм в обычном состоянии вполне себе напоминает обноски бродяги. Хотя раздражали проносящиеся сверху машины, от которых всё вокруг дрожало. В будний день здесь будет ад.

— Значит, он тоже отправил тебя к Айскадеру, — Натан с опаской сел на надувной матрас. — И в чём был смысл убийства этих троих сопляков?

— Как в чём смысл? — воскликнул Медведь. — Они же знали, что Ник невиновен, и скрывали. А сколько ещё у них таких случаев?

— Я к тому, что они все убиты, но с мёртвой точки дело не сдвинулось.

— Они повязаны на этом и должны были сдохнуть, — сказал Беда. — Эти суки над ним издевались и оболгали. Может, я и не чувствую скорби, но они это заслужили. Но мне нужен Айскадер. Он должен знать правду.

— И как ты собираешься его искать? — спросил Натан. — Обсерваторы подчиняются напрямую магистру Дарнелиусу, их досье засекречены, тут тебя и Сова не поможет.

— Посплю, потом решу, — Беда задумался. Что-то не давало ему покоя, и он наконец вспомнил: — Натан, у тебя есть идеи насчёт последней речи Пацини? Молол какую-то чепуху, но сумасшедшим не выглядел.

— Ну, тут ты промазал. В файле было, что Пацини несколько лет назад лечился в клинике, очень дорогой, где ему вправляли мозги. Нула Мемориас. Синдром сурка.

— Что за синдром сурка?

— Очень редкое психическое расстройство, — пояснил Медведь, — Иногда бывает у тех, кто подхватил Мартирскую Оспу в лёгкой форме, — он смущённо откашлялся. — Ну я читал в газете пару лет назад.

— У тебя тоже было? — Натан спросил обеспокоенным голосом.

— Нет, — Айзек пожал плечами. — У меня была более тяжёлая форма. А может и было что-нибудь подобное, я мало что помню о детстве до клиники Михельсона. Только обрывки.

Он послал злобный взгляд в сторону Виктора, но сдержался от новых обвинений.

— Значит, он всё же полусумасшедший, — заключил Беда. — Тогда его разговоры не имеют смысла.

— Нет, подожди, ты не знаешь, в чём проявляется синдром, — перебил Медведь. — У тех, кто болеет этим, появляется навязчивая мысль, будто они проживают свою жизнь снова и снова. Потом, после смерти, всё якобы повторяется сначала. Такое чувство дежавю, которое никогда не проходит, если я правильно понимаю.

— А почему именно сурка?

— Хрен его знает, — Айзек пожал плечами. — Так повелось с давних времён, болезнь-то старая. Так что с точки зрения дигерина всё это уже когда-то было, может быть, поэтому он так себя вёл.

— И что, они типа видят будущее? — спросил Блоха.

— Нет, конечно, — Медведь чуть усмехнулся. — Просто так думают.

— В этом никакого смысла, — Виктор задумался. — Да, никакого. Но у нас два варианта. Первый — попытаться выйти на Айскадера. Пока это невозможно.

— А второй?

— Система Немезида. Натан, это же сделано на основе какого-то старого проекта Корпорации?

Блоха на минутку задумался.

— Нет, это устаревшая система дополненной реальности, которую в империи разрабатывали до того, как Корпорация продала им систему Адрастея. Когда Корпорацию уничтожили, то дигерины вернулись к Немезиде. Но я не знаю, как она устроена внутри, нужен специалист, и у кого есть доступ к ней. Я поищу, но сомневаюсь, что много найду. Я позвоню.

— Ладно, — Виктор поднялся, чтобы проводить братьев. — Решим завтра.

— Беда, одна вещь, — Медведь остановился на пороге. — На следующее дело я иду с тобой, как прикрытие. Не хватало ещё, чтобы ты сдох раньше, чем я сам тебя убью.

— Айзек, ну перестань, — Блоха поморщился. — Каждый раз одно и то же. Тебе не надоело?