Безопасность непознанных городов (ЛП) - Тейлор Люси. Страница 3

Порой, в момент скрытных наблюдений на железнодорожном перроне или в терминале аэропорта, взгляд Вэл притягивало какое-нибудь особенно необычное лицо, привлекательная линия чьей-то руки или рта, запоминающаяся форма груди или щиколотки, и если предмет интереса оглядывался, то могло завязаться знакомство, возникнуть симпатия, и тогда мелькала мысль: «Передо мной возможная сестра, брат, близкий друг до конца жизни. Или возлюбленный».　

Порой эти люди действительно становились любовниками Вэл, но красота, обещанная первому взгляду, никогда не оправдывала ожиданий полностью, как и далекие города на горизонте. Одни поражали блеском, гордо вздымаясь в небо фаллосами ажурных минаретов и башнями из стекла и бетона, в других глаз натыкался на приземистые обшарпанные домишки, грязные от копоти и служившие рассадниками болезней, но и те и другие не дотягивали до ее мечты.　

Вот почему Вэл все время пребывала в движении. Из города в город, из постели в постель, потворствуя двум своим слабостям: одержимости переменой мест и одержимости сексом. Основным страстям ее жизни.

Правда, последние несколько месяцев Вэл толкала в путь новая цель. По излюбленным массажным салонам и частным клубам поползли странные слухи. Время от времени чей-нибудь язык развязывался под действием алкоголя или секса и нашептывал об одном месте, воплощении грез, где она до сих пор не бывала, о городе, в котором разврат достиг настолько извращенных высот, что они не укладывались в уме, о городе, в сравнении с которым бледнели развеселые Содомы и современные Гоморры известного мира.　

Рассказчик всегда ограничивался туманными намеками, однако в историях не раз упоминался человек, известный только как Турок. Вход в Город, уверяли сплетники, зависит от него.　

Погоня за Турком, не суть важно реальной личностью или плодом фантазии умов слишком продажных, чтобы отличить правду ото лжи, и привела Вэл в «Дас К***». Согласно расписанию, через несколько минут предстояло пойти с молотка одному молодому филиппинцу. Днем он работал обычным грузчиком в гамбургских доках, а по ночам потакал своей тяге к садо-мазо. Прошел слух, что он встречал Турка и даже отважился побывать в Городе. Заинтригованная, Вэл решила встретиться с этим парнем.　

Нервничая в предвкушении, она потягивала «Курвуазье» за столиком у сцены и наблюдала за официантом с панковской стрижкой, который в сетчатых колготках и атласных шортах жеманно прохаживался неподалеку.　

Время перевалило за полночь. Вэл сидела в клубе с десяти и предпочла бы удалиться с кем-нибудь в одну из приватных комнат в конце заведения, к которым и из которых постоянно тек поток пар, трио и групп, но тогда она могла бы упустить то, ради чего приехала, и остаться без красавчика и нужной информации. Так что Вэл нетерпеливо ерзала, ожидая того, за кого собралась сражаться, и пыталась не обращать внимания на клитор, назойливо пульсировавший в атмосфере страсти и феромонов.　

Вэл было немного за тридцать. Стройная, с серыми глазами в изумрудную крапинку и черными волосами, которые, падая на загорелое овальное лицо, частично скрывали из виду довольно симметричные черты и отсутствующее выражение, что делало ее если и не классической красавицей, то по меньшей мере загадочной. В комнате, полной невероятно броских и даже нарочито чудных людей, ее собственное лицо и манеры выглядели до подозрительности заурядно. Джинсы по фигуре, но не настолько тесные, чтобы затруднить ток крови. Свободная шелковая блуза. Зашарпанные ковбойские сапоги, наверное более уместные на Диком Западе, а не в европейском секс-клубе. Минимум косметики, никаких украшений в ушах, на шее и пальцах, если не считать кольца с большим сапфиром на среднем.　

Стороннему наблюдателю было тяжело определить сексуальную ориентацию Вэл, а она такое положение дел любила и всячески поддерживала.　

Пока с аукциона продавали пару близнецов, двух молодых нигериек с широченными носами и темно-красными губами размером с лепестки розы. В итоге девушек приобрел пожилой мужчина в бифокальных очках и твидовом пиджаке — предположительно, университетский преподаватель.　

Молодую блондинку в корсете и на поводке купила лесбиянка в кожаном комбинезоне, тут же надевшая на свою добычу наручники. Затем с аукциона ушел мужчина — этакая неторопливая гора мускулов, покрытая сложным кружевом зеленых татуировок, которые оплетали его руки и ноги, будто эпидермальный кудзу [4]. За него выложило непомерную сумму вычурного вида создание с блестками на фальшивых ресницах и выпуклостью в промежности, обтянутой леггинсами из спандекса.　

Но вот на сцену вывели филиппинца, которым заинтересовалось сразу несколько пожилых мужчин. Молодой, с прессом как стиральная доска, почти никакой растительности на теле. Намасленная кожа казалась слишком тугой, подчеркивая каждую мышцу, кость и сухожилие, словно корсет из гладкой и мягкой кожи, созданный специально, чтобы сорвать его кнутом для лучшего доступа к скрытым под ним радостям. Вэл подождала, пока все сделают ставки, а затем стремительно назвала столь огромную сумму, что никто не посмел перебить. Несколько соперников-мужчин метнули злобные взгляды. Может, и сам раб разочарован? Что, если он не в состоянии обслужить женщину даже под давлением обстоятельств? Не важно, за него заплачено и теперь он принадлежит ей. По крайней мере, на ближайшие часы.

На пути в кассу она почувствовала чей-то взгляд и медленно обернулась. Из бара на нее смотрел парень с платиновыми волосами и зелеными рысьими глазами, одетый в шелковую рубаху и атласный жилет свободного кроя. В ухе сверкала бриллиантовая серьга, макияж глаз а-ля зомби мог посрамить боевую раскраску любой шлюхи. Бледная кожа казалась полупрозрачной, сшитой из тончайших крылышек насекомых. Поймав взгляд Вэл, парень в шутливом тосте поднял крошечную рюмочку с каким-то золотистым ликером.　

Вэл не снизошла до ответа, хоть парень и был красивым. Сейчас ее интересовало только недавнее приобретение.　

Вскоре, расплатившись за раба, Вэл позабыла о призрачно-бледном видении у бара. Она отвела филиппинца, чье имя, по словам аукциониста, было Сантос, в комнату пыток наверху, одна стена которой представляла собой настоящую мечту садиста: кожаные стеки, восьмихвостки, приспособления для фиксации.　

Вэл начала с того, что разделась сама и раздела Сантоса, после чего приказала себя оттрахать. Раб подчинился с удовольствием и пылом, но через несколько минут Вэл притворилась недовольной и заковала его в кандалы на стене. Затем выбрала из коллекции плеток самую крепкую и хлестала парня по обнаженным спине и ягодицам, пока его блестящая орехово-смуглая кожа не покрылась сетью выпуклых розовых полос.　

За все время наказания раб не проронил ни звука, что несколько разочаровало Вэл. Основное удовольствие при порке ей доставляли крики и стоны нижнего, и она принялась хлестать с удвоенной силой, но так и не вырвала ни единой мольбы о пощаде.　

Наконец Вэл освободила парню руки и разрешила себя трахнуть. Вскоре он довел их обоих до разрядки и кончил, содрогаясь всем телом, но по-прежнему не издал ни звука.　

Какое-то время они пролежали, вдыхая пикантный запах оргазма и слушая смех и аплодисменты, которые доносились снизу, где еще продолжался аукцион.　

— Я узнала о тебе в Париже, — неспешно оглаживая член Сантоса, начала Вэл на корявом немецком. — Мне говорили, ты настоящий эксперт по части извращений.　

Он с улыбкой пожал плечами. Не понял? Владеет немецким еще хуже нее? Вэл перешла на английский, но Сантос лишь тупо уставился на нее и томно обвел пальцем ее сосок.

Тогда она призвала на помощь зачаточные познания в испанском:　

— Это правда, что ты знаком с человеком по прозвищу Турок? И что ты был в месте под названием Город?　

И снова слабая, полустрадальческая улыбка, полная кокетства, но на этот раз не оставившая никаких сомнений, что он понимает. Стоило произнести «el Turco», как пенис в руке отвердел.