Тайна заброшенной часовни - Устинова Анна Вячеславовна. Страница 5

– Павел Потапович! – донеслось ее восклицание до внуков. – Как вы можете верить подобной чуши! Вы же ученый!

– Между пгочим, моя догогая, наука подобного не опговеггает, – заметил Павел Потапович.

– Не знаю, не знаю, – снова заговорила Анна Константиновна. – Верить в каких-то призраков! И вообще, кто вам такое сказал?

Услышав это, близнецы, уже намеревавшиеся было показаться бабушке, резко изменили свое решение и продолжали слушать.

– Ах, Анна Константиновна! – воскликнул Павел Потапович. – Ах, я стагый гвупый козев!

Димка не выдержал и хрюкнул.

– Молчи, «гвупый козев»! – давясь от смеха, прошептала ему в самое ухо Maшa.

– Пгостите, пгостите вевикодушно стагого дувака! – продолжал тем временем распинаться передпожилой ученой дамой Павел Потапович. – Я же вам не сказав самого гвавного. Всю эту таинственную истогию мне поведава моводая хогошенькая пейзанка.

– Что еще за пейзанка? – озадачился Дима.

– Это по-французски «крестьянка», – шепотом отозвалась сестра. – Даром, что ли, тебя уже три года французскому учат?

– Отстань, – отмахнулся Дима. – Слушать мешаешь.

Так вот, мивая моя Анна Константиновна, – вещал на веранде Павел Потапович. – Эта самая пейзанка пгодает нам твогог и мовоко. Значит, пгихожу я к ней сегодня утгом, а она сама не своя. Вицо бведное, гуки дгожат.

– Слушай, Машка, – наклонился к уху сестры брат. – Что руки дрожат, я понял. А вот что такое «вицо бведное»?

– Это он так выговаривает «лицо бледное», – хмыкнула Маша.

– Помилуй вас бог, Павел Потапович! – раздалось исполненное иронии восклицание бабушки. – Если я правильно вас поняла, вы на основе бледного лица и дрожащих рук вашей молочно-творожной пейзанки приходите к заключению, что в окрестностях появился призрак князя Юрия Борского?

Близнецы едва не подпрыгнули и стали слушать еще внимательней. Павел Потапович, попросив Анну Константиновну не торопиться с выводами, изложил историю; в ней повторялось почти все, что Дима и Маша слышали утром от Вовы. По словам Павла Потаповича, «пейзанка» столкнулась с призраком не одна, С ней был сын, которого академик назвал «пгевестным бевобгысым мавьчонкой».

– Слышал бы Вовка… – Маша едва сдерживалась от хохота.

– Если бы Вовка услышал, то умер бы, – сдавленным шепотом отозвался Дима. – Превратился бы в призрак. И в отместку Павлу Потаповичу стал бы являться по ночам у него на даче.

У Маши вырвался какой-то странный писк, и она быстро ретировалась на кухню, где наконец смогла дать волю смеху. Дима, который обычно в подобных случаях не выдерживал первый, на сей раз проявил чудеса героизма и стойкости. Справившись с приступом хохота, он продолжал слушать разговор на веранде.

– Полагаю, тут просто имел место массовый психоз, – говорила Анна Константиновна.

– Нет, моя мивая, – горячо возражал ей почтенный Павел Потапович. – Это пгосто в вас говогит научная косность. А, между пгочим, вюбимый ученик вашего покойного мужа пгофессог Ввадимиг Ковкин недавно опубвиковав статью, где с точки згения биовогии доказывает: посве смегти из тева чевовека выдевяется некая субстанция, имеющая энеггетическое пове. Иными свовами, он обосновывает возможность существования того, что в пгостогечии называется пгизгаками.

– О боже! – воскликнула Анна Константиновна. – Никогда бы не подумала, что Володя Коркин займется подобной чепухой!

– Вовсе не чепухой! – Павел Потапович был явно обижен таким заявлением.

И от волнения картавя даже сильнее обычного, он принялся объяснять, что Владимир Коркин уже делал на эту тему доклад во время какого-то очень крупного международного конгресса биологов. После чего получил грант от Фонда Сороса для дальнейшей работы над темой.

– Хорошо, что мой Дима не дожил, – заявила Анна Константиновна. – Он так верил в талант Володи. Подобная профанация убила бы моего мужа.

– Но почему пгофанация? – хнычущим от обиды голосом переспросил Павел Потапович. – Между пгочим, пегвый муж вашей бвизкой подгуги Натавьи Ввадимиговны тоже еще в начаве нашего века обосновав появвение пгизгаков.

– Ах! – Анна Константиновна сардонически расхохоталась. – Вы бы еще Нострадамуса вспомнили! Или фараона Тутанхамона.

– Пги чем тут Тутанхамон! – с силой топнул Павел Потапович и разразился целым научным докладом о поистине бесценном вкладе Парнасского в изучение паранормальных явлений. – И это не товько мое суждение! – выкрикнул почетный и действительный член множества академий мира. – Ваш Когкин тоже так считает!

Маша уже успела вернуться из кухни и с интересом прислушивалась ко все более разгорающейся научной дискуссии.

– Кажется, они сейчас подерутся, – шепнула она брату.

– По-моему, тоже, – кивнул Дима.

Однако бабушка и достопочтенный ученый муж не оправдали ожиданий близнецов. Спор их внезапно был прерван далеким от науки заявлением Анны Константиновны:

– Ой! Мне давно пора кормить внуков! Куда же они подевались?

– Ах, Анна Константиновна, догогая! Пгостите! – мигом рассыпался в извинениях Павел Потапович. – Совсем я вас забовтав!

Близнецы, быстренько ретировавшись из гостиной на лестницу, сделали вид, будто спускаются из своих комнат на втором этаже.

– Бабушка! – наперебой кричали они на бегу. – Куда ты пропала? Мы обедать хотим!

– А где вас, интересно, столько времени носило? – строго посмотрела на них Анна Константиновна.

– Нигде, – с ангельским видом ответил Дима. – Мы просто ждали, пока ты освободишься.

– Какие гебятки! Какие внучки! – восторженно просюсюкал Павел Потапович и, игриво подмигнув бабушке близнецов, добавил: – Гастет моводежь. А мы с вами стагеем. Но ничего. Еще покоптим небо. Есть погох в погоховницах.

Почтенный академик еще раз игриво подмигнул Анне Константиновне и побежал оповещать о появлении призрака других многочисленных знакомых.

– Ну, мойте руки, – обратилась к внукам бабушка. – А я сейчас быстренько все разогрею.

И она скрылась в кухне.

– Ты все слышала? – включив посильнее воду, прошептал сестре Дима.

– Если не все, то главное, – отозвалась Маша. – Теперь я знаю, что Вовка нам не наврал.

– Это ежу понятно, – отмахнулся брат, – Интересно, а что пишет о призраках этот Владимир Коркин?

– Спроси у Павла Потаповича, – предложила сестра.

– Еще чего, – решительно воспротивился Дима. – Он же немедленно раззвонит на весь поселок, что мы интересовались статьей Коркина.

– Пожалуй, ты прав, – согласилась Маша. – К Павлу Потаповичу нельзя.

– Может, бабушке скажем, чтобы она у самого Коркина спросила? – поглядел на сестру Дима. – Все-таки любимый дедушкин ученик…

– А бабушка наша, по-твоему, совсем дурочка? – скривила губы в усмешке Маша. – Внучек Димочка попросит. А бабушка как начнет допытываться, по чему мы вдруг призраками заинтересовались и…

Больше она ничего сказать не успела. Дима в задумчивости оперся всем телом на раковину, и кронштейн, не выдержав такого напора, вылетел из стены вместе с шурупами. Раздался грохот. Дима с истошным криком отскочил в сторону. Раковина упала на пол и раскололась.

– Что случилось? – влетела в ванную комнату Анна Константиновна.

– Да вот такие дела… – указав на расколотую раковину, растерянно произнес Дима.

– Бабушка, мы с Димкой мыли руки, а эта штуковина вдруг грохнулась, – добавила Маша.

– Хорошо, я успел отскочить, – буркнул Дима. – А то бы прямо мне на ноги.

– Как ты мог! – воскликнула Анна Константиновна.

– Вопрос поставлен неверно, – с нахальным видом заявил внук. – Ты лучше у этой штуки спроси, как она могла. – И Дима ткнул пальцем в разбитую раковину.

«А ведь и правда хорошо, что не на ноги им упала», – пронеслось в голове у Анны Константиновны.

– Ладно, – сказала она вслух. – Идите обедать. Я потом слесаря вызову.

И, мысленно сетуя на «халтурщика», который так плохо установил новую финскую сантехнику, Анна Константиновна первой направилась в кухню.

– Ну Терминатор… – украдкой состроила Диме зверскую рожу Маша.