Попаданка для дракона (СИ) - Верховцева Полина. Страница 20

— Кто там сегодня? — подал голос второй стражник, — Сэм, наверное. Этот дурачок вечно все мимо ушей пропускает.

— Он сказал, что я не пленница.

— Так и есть, но по шапке за беспечность он точно получит. Будет завтра весь день картошку чистить и полы в казармах драить. Поселение на ночь закрыто. От заката и до рассвета никто не может ни зайти внутрь, ни покинуть его.

— Пожалуйста. Мне очень надо! — взмолилась я.

— Чего тебе надо, крошка? Оказаться в лапах бандитов? Или может ищешь встречи с выжлами, — снисходительно поинтересовался он, — Иди к себе. Скоро расцветет, и комендант примет тебя. Расскажешь ему о своей беде и почему торопишься. Он мужик мировой, уверен, пойдет навстречу тебе.

Этот мировой мужик схватится за топор и вилы, когда увидит, во что я превращаюсь.

Просить и умолять было бесполезно. В отличие от первого желторотика, это были матерые вояки, для которых приказ — это святое.

— Хорошо, — сдалась я, — пойду обратно.

— То-то же, — довольно сказал солдат и отпустил мою руку.

Я сделала шаг по направлению к калитке, чтобы притупить их бдительность, а когда они отвернулись — прошмыгнула мимо и бросилась бежать.

— Ах, ты зараза! — прогремело мне вслед, — я за ней. Ты оставайся.

— Огонь возьми, а то в темноте скроется.

Один из вояк, тот, что помоложе и попроворнее бросился следом за мной. Я неслась во весь опор, но слышала, как тяжелые шаги за спиной становятся все громче. Он был быстрее, сильнее, выносливее, и все-таки настиг меня, когда до спасительной кромки леса оставалось совсем чуть-чуть.

— А ну-ка стоп! — прогремело над самым ухом.

Я взвизгнула и припустила еще быстрее, но было уже поздно, крепкие пальцы сомкнулись на моем локте.

— Куда тебя несет, окаянная. Проблем захотела? — он рывком развернул меня к себе и замер.

Я оказалась прямо в центре светового круга, представая перед солдатом во всей красе.

— Твою ж мать, — он разжал пальцы и отпрянул, выставляя между нами факел.

— Роб, поймал? — раздался голос издалека, — Тащи сюда, а то комендант с нас шкуру спустит.

— Выж…— его рука привычно дернулась к поясу, но перевязи там не было. Он скинул ее у ворот, когда бросился меня догонять.

Я попятилась. До спасительного леса оставалось всего пару десятков метров. Мне бы только добраться до него, а там уж спрячусь, укроюсь в какой-нибудь дыре.

— Выжла! — наконец прогремел мой преследователь во всю мощь своих богатырских легких, и в тот же миг раздался рев сигнального горна.

Он взмахнул факелом, метясь мне в грудь, но споткнулся на скользкой траве, и мне удалось увернуться. Пригнулась, откатилась в сторону и снова бросилась бежать, а со стороны крепостной стены вслед уже летели горящие стрелы, озаряя предрассветное небо золотыми всполохами.

Я думала, что страшно — это очнуться связанной в погребе, в другом мире, или столкнуться с разбойниками, решившими присвоить тебя ради вполне определенными желаний, но все это меркнет по сравнению с солдатами, основная задача которых — нейтрализовать опасность, а именно догнать и убить.

Тот служака, который обнаружил мою постыдную тайну, быстро пришел в себя и бросился в погоню. У него была решимость, скорость и факел, а у меня только желание жить.

Не знаю откуда взялись силы, но я бежала так быстро, как никогда до этого. Специально выбирала заросли, скопление елей и кустов. Там, где маленькая я проскакивала, громоздкий солдат тормозил и ругался, с каждым разом позволяя мне оторваться чуточку больше.

Где-то вдалеке звучали голоса других преследователей. Они как гончие псы шли по моему следу, наполняя кровь леденящим ужасом. Я все надеялась, что им надоест погоня и они махнут на меня рукой, решив, что прогнали выжлу достаточно далеко. Может, они очень радели за общее дело, а, может, их зацепило то, что я была у них под самым носом, но смогла улизнуть. Так или иначе, но они не останавливались.

Рассвет еще не наступил, и в потемках я то и дело наталкивалась на ветки, царапая руки и лицо, цеплялась за кривые корни и высокие стебли травы. У меня кололо в боку, щипало глаза от слез, но я продолжала бежать, пока очередной мой шаг не обернулся падением. Земля внезапно ушла из-под ног, и, не успев даже охнуть, я кубарем покатилась вниз по склону.

Это конец.

Я зажмурилась, попыталась прикрыть голову, чтобы ненароком не проломить себе череп о скрытые во тьме камни, но судьба решила надо мной сжалиться и просто сбросила на мягкую кучу прошлогодней листвы.

Меня трясло. Руки, ноги не слушались. Я просто не могла заставить себя встать. Да какое встать, дышать не могла! Голоса преследователей становились все ближе и ближе. Еще немного и они увидят меня!

Словно змея, извиваясь всем тело, я зарылась в прелую листву, и замерла, за миг до того, как совсем рядом раздалось:

— Куда она побежала?

— Не вижу. Упустил из виду.

— Раззява!

— Я точно вам говорю. Где-то здесь она!

Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! Уходите!

И снова удача оказалась на моей стороне — где-то впереди раздался треск. Я не знаю, кто это был — просто обвалившийся сук, или неосторожный зверь, но солдаты решили, что это я.

Из своего убогого укрытия я наблюдала, как при свете факела один из них махнул рукой в сторону шума и скомандовал:

— Всем туда! Поймать любой ценой. — они помчались дальше, проскочив всего в десяти метрах от меня, притаившейся на дне оврага.

Время шло. Я замерзла и уже не чувствовала своих ног, но боялась даже пошевелиться. Ждала.

Шум погони давно утих. По кронам деревьев уже скользили первые солнечные лучи, и надо было решать, что делать дальше. Лежать и ждать кончины прямо тут, под старым кленом, или идти дальше.

Лучше все-таки идти. Так остается меньше времени на тяжелые мысли.

Я выбралась из своего незамысловатого убежища, которое при свете солнца выглядело совсем уж надежным, и мелкими перебежками добралась до ивняка, юркнувь под тяжелые ветви, склонившиеся до самой земли.

Вроде никто не заметил. Оторвалась.

Несмотря на то, что было страшно и противно, я все-таки заставила себя спустить штаны до колен и, закусывая от волнения губы, посмотрела на свою ногу. Зелень уже поднялась до паха и первые тонкие прожилки медленно перетекали на живот. Как быстро!

Скуля от отчаяния, я снова натянула штаны, завязала покрепче тесемки и обессиленно опустилась на землю, растирая по щекам слезы. Я не ревела, они сами текли, оставляя за собой горячие мокрые дорожки.

Очень хотелось есть. То ли от нервов, то ли потому, что все выжлы отличаются отменным аппетитом. В этом я успела убедиться прошлой ночью возле лесной сторожки. Они с таким аппетитом пожирали того мужика, что только хруст стоял.

Я нашла несколько кустиков лесной земляки, аккуратно собрала сочные ягоды и, смакуя их по одной, отправилась куда глаза глядят, уходя все глубже в лес.

Интересно, выжлы могут жить на одних ягодах?

Через несколько часов мне удалось выбраться из чащи на берег небольшой речушки.

Не раздеваясь, я зашла в воду и окунулась с головой, позволяя реке обволакивать, уносить мою боль. В висках стучало, но я продолжала прятаться в толще воды. Мне так было проще. Казалось, что вот оно решение. Заплыви поглубже, вдохни полной грудью и конец мучениям. Не останется больше ничего. Ни этого мира, ни выжл, ни болотной хвори, стремительно захватывающей мое тело.

Когда легкие уже горели как в огне, я все-таки вынырнула, с жадными сипами втягивая воздух.

Я не могу.

Вокруг равнодушный лес, где-то вдали, утопая в рассветном мареве виднелись очертания гор. Воздух такой свежий, сладкий. Казалось бы жить, да жить. Но увы.

Я стояла по плечи в воде и не знала, что дальше делать. Куда идти. Налево, направо, прямо. Куда? Да и какая разница. Какое бы я направление не выбрала, мой путь будет недолгим.

Я снова набрала полные легкие воздуха и опустилась на дно. Здесь было тихо. Возле ног, постепенно смелея, сновали маленькие любопытные рыбешки, над головой скользили солнечные зайчики.