Посмотри на меня. В плену у чудовища (СИ) - Райт Кира. Страница 21

Хотя в его глазах я её не видела, в них было не только и не столько желание, сколько безграничная теплота, восхищение и какое-то спокойствие. Не знаю, откуда там спокойствие в то время, пока я стирала колени о траву, приближаясь в краю пропасти, цепляясь за его плечи до дрожи, кусая свои губы, из которых всё равно вырывались слишком пошлые стоны.

Пока же я дрожала всем телом от оргазма, таки сорвавшись и находясь в прострации, он всё еще продолжал смотреть, ловя каждый мой прерывистый вздох. И только когда немного успокоилась, наклонил, осторожно прижав к своей груди, и придерживая мои бедра на весу, начал вколачиваться, упираясь пятками в землю, в каких-то пару секунд, кончив, но не отпуская.

Мы так и лежали на берегу озера, обессиленные, прижимаясь друг к другу. Я чувствовала тепло его тела, его в себе, вокруг себя. Он был везде. Но главное – он был в моей голове.

И кажется, теперь там останется навсегда.

Глава 30

– Идем домой?

Как-то незаметно давно стала называть землянку домом. Уже успела искупаться сама и помочь ополоснуться мужчине. Вещи высохли, вода набрана. Можно и отправляться. А по дороге нужно еще попробовать собрать ягод и орехов.

Неожиданная сегодня физическая активность потратила много сил.

Зверь тяжело поднялся, уже совсем немного держась за меня, даже забрал из моих рук покрывало.

Очевидно, ему стало гораздо лучше за время, что мы провели тут. Казалось даже подживающие раны больше похоже на затянувшиеся шрамы. Его регенерация удивляла и радовала. Особенно, учитывая, что обратный путь занял гораздо меньше времени, как и количество остановок.

В итоге к землянке мы подошли еще засветло. И хотя я всю дорогу периодически оглядывалась по сторонам, боясь, что вчерашний хищник вернется, мой спутник вел себя уверенно и спокойно. И вообще весь его вид излучал спокойную безмятежность.

Мою попытку забаррикадировать дверь изнутри доской, тоже пресек, удержав ладонь своей огромной лапищей.

Вообще после вчерашнего происшествия в лесу он был на удивление тихим, не рычал почем зря, в принципе издавал звуки по минимуму, а если и порыкивал, то едва уловимо хмурился, будто ему самому это неприятно.

Я видела изменения, но на вопрос «Что с тобой?», он, конечно, промолчал, а как спросить об этом, чтобы он мог только кивать, пока не придумала.

Мы поужинали тем, что принесли. Про себя понадеялась, что завтра он будет в состоянии выйти на охоту. Ведь если я и почти привыкла к вынужденной диете, сбросив пару кг, что отразилось на внешности, на мой взгляд, больше положительно, то ему совершенно точно нужно было что-то более существенное, чем растительная пища.

Правда, я сорвала еще пару грибов по дороге с его молчаливого согласия. Попробую завтра их запечь на костре, если будет солнечный день. Или можно просто на солнце подсушить. Вообще вроде и сырыми грибы можно.

А нет, не подсушу. И сырыми можно точно. Мужчина жевал гриб, даже не морщась. Я же говорю, проголодался за день.

На закате мы сидели на улице у бревенчатой стены, ловя легкий ветерок, прислонившись боком друг к другу.

– Как ты думаешь, волк больше не придет?

Этот вопрос не давал мне покоя. Мой бесстрашный защитник чуть сжал мою руку, приподняв верхнюю губу, многозначительно глядя в глаза.

– Да, это ты вчера его здорово напугал…

– И меня тоже, – улыбнулась лишь уголками губ, искоса следя за реакцией, которая не заставила себя ждать.

Он провел ладонью по моей щеке, даже скорее погладил, будто успокаивая.

– Ну сейчас-то я не боюсь, просто вчера было неожиданно. Не думала, что ты так умеешь…

Кажется мужчина хмыкнул.

– Тебе очень больно? – кивнула на его шрамы.

В ответ – чуть приподнял подбородок и посмотрел в глаза, всем видом демонстрируя, что чувствует себя отлично.

– Хорошо, а то я переживала, что нечем тебя лечить. Слышала, что к ранам прикладывают подорожник, но смутно представляю, как он выглядит.

Кажется, мой молчаливый собеседник поперхнулся от моих идей лечить его подорожником, – а затем приобнял, прижав к себе и уткнувшись носом в мою макушку.

Сидеть с ним вот так, рядом, в тишине, было приятно и хорошо. Но глаза закрывались.

Видимо, почувствовав, что я вот-вот усну, мужчина поднялся и, похоже, собрался брать меня на руки. Мало того, что сам еле ходит, еще и я.

Лететь с двухметровой высоты совсем не хотелось, поэтому пришлось его остановить.

– Спасибо, я сама, – чуть улыбнулась, – пойдем спать?

Снизу вверх заглянула в его небесные глаза, даже в полутьме лучащиеся умиротворением. А ещё после похода на озеро он постоянно прикасался ко мне, гладил, приобнимал, целовал нежно. Я буквально физически ощущала наше притяжение и появившуюся особую, необъяснимую связь.

Вместе мы укладывались на лежанку, когда я заметила, что пара ранок на груди кровоточит. Смочив тряпку водой, протерла их. И почти закончила, когда заметила, что татуировка на груди стала намного светлее.

Наверное смывается или выцветает со временем. Она всегда вызывает во мне иррациональный страх. Как хорошо было бы, если бы она стерлась до конца…

Бездумно провела по ней мокрой тряпкой, нажимая на рисунок, как никогда желая от него избавиться. И ведь знала же, что он всегда агрессивно реагирует, если до нее дотрагиваюсь. Помнила.

Но забылась всего на мгновенье – и этот раз превзошел все предыдущие.

Протянув ладонь, чтобы остановить меня, но не успев вовремя, мужчина вдруг замер, а потом резко оттолкнув мою руку, и меня вместе с ней так, что больно ударилась о твердую землю, служившую полом, бешено зарычал, почти как недавно в лесу. На лице – выражение психа.

Начал кидаться на стены, мечась от одной к другой, разбивая о них кулаки, задевая меня ногами и отталкивая в бешенстве, ломал лежанку, разрывая покрывало, разбрасывая траву и доски.

Я прикрывала лицо руками, прижавшись к стене, и не заметила, как одна из них спикировала и приложила меня по голове.

Резкая вспышка боли, мой вскрик, его отрезвевший разом взгляд и… темнота.

Глава 31

Приходила в себя тяжело, голова раскалывалась. Дышать было сложно, во рту сухо настолько, что при попытке его приоткрыть, лопнула губа. Металлический привкус крови на языке подтвердил ощущения.

Да что же это за невезуха-то такая? Я за всю жизнь теряла сознание раньше раза два максимум, а тут…

Издали услышала глухой стон. Встрепенулась.

Ему тоже плохо?

Ах, это мой.

Попыталась повернуть голову, но тут же почувствовала касание чужих горячих рук ко лбу. С трудом разлепила глаза и сквозь режущие лучи заходящего солнца увидела смутный, но такой знакомый силуэт.

Он немного приподнял мою голову и поднес к губам теплый душистый чай.

Ого, сам сделал? Наверное, ягод много положил, сладко даже. Я, конечно, показывала ему, учила, но раньше не получалось. Видимо, пока я была в отключке, нашел время потренироваться.

Вспомнив про историю с волком, дернулась, чтобы посмотреть на дверь, но ту же застонала от новой вспышки боли. Мужчина же, убрав термос, качал меня на руках, словно ребенка, баюкал, гладил по голове, а потом начал аккуратно, едва ощутимо, но очень нежно целовать лицо, шею, плечи.

И от этой простой ласки стало так хорошо, так спокойно. Будто я наконец-то на своем месте, где тепло, уютно и надежно.

И плевать, что этот самый мужчина едва не пробил мне голову и столько раз причинял боль. Он действительно становится другим, боле внимательным, заботливым, человечным. Даже его взгляд менялся.

И мне действительно он нравился, хотя я не знала о нем ничего, слова от него не слышала, но настолько стал дорог, что я готова была встать на пути хищника, лишь бы продлить его жизнь хотя бы на несколько минут, и простить нечаянно причиненную боль.

Услышав мой едва уловимый стон, когда перекладывал меня на другую руку, осторожно опустил на лежанку (видимо вернул ее в прежнее состояние, чтобы уложить мое бессознательное тело) и прилег рядом. Взгляд преданного хаски с необычными зрачками меня завораживал.