Мастер паутины - Нелин Дмитрий. Страница 17

– Во-от, – довольно протянул Андрей, – так какой смысл бояться этой точки? Это же, наоборот, освобождение. Это праздник. И в Мексике это прекрасно знают. Там, когда умирает человек, все устраивают гуляния и веселятся, а не как у нас. Плачут, рыдают, ходят месяц с постными рожами и устраивают поминки с водкой. А все эти похороны? Драки за землю на кладбище. Огромные деньги уходят на то, чтобы просто закопать труп в землю. Зачем? Мертвому они уже не нужны, и зачем превращать родственника в памятник? Зачем ездить к нему на могилку и разговаривать с ним? Он уже не здесь. Он вообще на другом уровне. Он тебя уже не услышит. Он ушел. Навсегда. А ты ездишь к нему на могилку несколько раз в год и наводишь порядок.

– Лучше поставить урночку с пеплом на полочку, – согласился я, – и никуда ездить не надо, подошел, достал батеньку или мамочку, высыпал на газетку на столе, поговорил, захотел – занюхнул, потом обратно засыпал, убрал, на полочку поставил. Дешево и сердито.

– А ты циник, Саш, – Андрей захохотал, – это отличная черта характера, но с ней не стоит перебарщивать. Наше современное общество еще не готово морально к таким занюхиваниям.

– Это могло бы стать идеей для романа Сорокина, например, – предложил я. – Типа, человек вдыхает пепел своих родителей и получает внеземной кайф, а также доступ к их воспоминаниям. А? Каково? Книга начинается с рядового дворника, у которого оба родителя погибли в катастрофе. Он приходит в крематорий, а ему по ошибке выдают прах президента… Вот уже интрига! Дворник получает доступ к воспоминаниям усопшего, вынюхивает его до конца и узнает, кто правит планетой на самом деле, но тут его находят особисты и начинается…

– Звучит по-модернистски, – заявила Полина, которая села рядом со мной, – но идея отличная. Саш, ты не пробовал писать?

– Пробовал, – признался я, – сначала всякие дерьмовые стишки, потом рассказы и романчики.

– Какие? О чем они были?

– Да говно всякое. Фэнтези, фантастика там. Низкопробный жанр. Попкорн для быдла. Безыдейное и бездушное приключалово. Ну вы знаете. Типа герой-подросток, просыпается в другом мире и хочет стать великим магом. И вот он начинает страдать, приключаться, и весь мир против него.

– Но есть и хорошая фантастика. Разве тот же Сорокин не пишет фантастику? – заметил Андрей.

– Сорокин – это художник. Он творец! Он не пишет фантастику. Он рисует ее. Словами. Это совершенно разные вещи. А говно в его книгах – это просто метафоры.

– Ладно, давайте не будем спорить о вкусах, – примиряюще сказала Полина. – Саша, убери пистолет. Он меня пугает.

– Хорошо, – я спрятал ствол в карман и забрал второй магазин, – я и не думал применять его в споре. Ладно, а чем вы тут занимаетесь? В этом офисе.

– Принимаем людей и записываем их сны, пойдем я покажу тебе, – ответила Полина. Андрей подмигнул мне, и девушка встала с дивана. Она демонстративно взяла меня под руку, явно надеясь вызвать какие-то чувства у Андрея, и мы вышли в коридор. Да, я оказался в интересном положении. Меня явно пытаются использовать как инструмент для ревности, но мне плевать. Мне важно сейчас другое. Полина может делать что угодно, если она научит меня ходить по чужим снам. Ух, тогда я оторвусь!

Мы прошли в приемную, и девушка подала мне табуретку. На экране ноутбука замелькали таблички.

– Мы недавно изучаем сны, Саш, – призналась она, – но у нас есть четкое понимание, что они принадлежат не нам.

– Хм, – я почесал подбородок и глотнул кофе, – то есть ты хочешь сказать, что наши сновидения приходят извне? Это как фильмы по телику?

– Типа того, да.

– Забавная у вас теория, – я кивнул, – про нечто такое мне уже рассказывали.

– Это не теория, – Полина нахмурилась, – у нас есть доказательства! Вот смотри.

Тонкие пальчики девушки замелькали над клавиатурой.

– Видишь, второго сентября почти тридцати людям снился Колизей.

– Это который в Италии? – уточнил я.

– Да, он самый. Люди видели огромную круглую арену и сражения на ней! Некоторые даже участвовали. Ты просто подумай, что тысячи людей видят один и тот же сон одновременно!

– Круто, конечно. Но, учитывая, что нас – людей, куча миллионов, это может быть совпадением, нет?

– Нет. Мы проверяли.

– Ладно, – я кивнул, а про себя позабавился. Очень интересные ребята. Сны приходят извне. Первый же вопрос – кто их посылает? Второй – зачем? А бывают ли сны собственные, не извне? Конечно, Полина не знала ответы на первые два, но на третий ответила утвердительно. Бывают. Ну что же, ничего удивительного. Если бы девушка твердо сказала, что сны нам посылают рептилоиды или секретный отдел ФСБ, я тут же бы вернул ствол и пошел домой. Шутка, не вернул бы, просто ушел.

Конечно, они бы меня нашли в моих снах. Но что они сделают? Будут бить меня? Превращать мои сны в кошмары? Фигня. Ну да, напугают парочку раз, а дальше я уже просеку и дам им просраться по полной программе. Один чувак мне рассказывал, что в собственном сне я главный и могу делать все что угодно. Да и Полина боялась персонажей моего сна. А я ведь могу ими управлять. Так что бояться этих сноходцев смысла нет. Не такие уж они и страшные, хотя да, пытаются накинуть себе очков. Мы такие загадочные, таинственные. Вон бегаем по всей стране. За нами ФСБ охотится. Вот тебе даже пушечку боевую дадим, чтобы ты понимал – тут все серьезно. Тут не сборище жалких магов-неудачников и шарлатанов. Тут другой уровень. Все по-взрослому. Ладно-ладно, поверим.

Дальше выяснилось, что каждый день в офис приходит почти тридцать человек и рассказывает о своих снах. Ксения и Полина их записывают. Задают уточняющие вопросы и заносят в базу данных. Оплата чисто символическая, но всяким бабушкам хватает, чтобы протянуть до следующей пенсии, а молодежи – на пиво. Сегодня вот выходной, а завтра начнется. Надеюсь, что мне не придется работать дворецким, открывать всем двери, а затем провожать. Нет. Пока я буду сидеть с Полиной и слушать их истории. Так хочет Андрей. Нельзя придумать занятия глупее. Мне Олька часто про свои сны рассказывала, а я только зевал и думал, как бы от нее свалить подальше. Они у нее были яркие, долгие и постоянно заканчивались потрахушками. Причем в виде сексуального партнера ей снился только я. То ли врала, то ли ей моей ласки не хватало. Поди разберись теперь. Но вообще сны, конечно, прикольная вещь. Мне пару раз в жизни снились забавные, пророческие сны, но я все равно относился к ним как к случайностям. Во всякие там сонники я тоже не верил. Просто жизнь ни разу не столкнула меня с людьми, которые бы убедили меня в том, что сны могут стать реальностью. Что они заслуживают серьезного отношения.

Теперь же все переворачивалось с ног на голову, но я воспринял это холодно. Меня разными байками не проймешь – я их уже столько наслушался от всяких поехавших.

Полина рассказывала про свою работу, показывала таблички, пыталась убедить меня в том, что ребята делают великую и колоссальную работу, однако я видел, что она устала. Девушка была вымотана. Темные круги под глазами, слегка трясущиеся пальцы.

– И вот Маргарита Владимировна рассказывает нам, что видела во сне красную машину. Это было десятого июля. Мы тут же сравнили с другими результатами, и оказалось, что люди видят красный транспорт десятого июля каждого года! Да, у кого-то это не машина, а самолет или велосипед, но суть не меняется. Это средство передвижения. Понимаешь? – Девушка посмотрела на меня.

– Я понимаю, – спокойно сказал я, – тебе нужно развеяться. Ты устала, Полина. Предлагаю сходить погулять по набережным Невы, а потом забуриться в какой-нибудь ресторанчик.

– Это свидание? – девушка широко раскрыла глаза. – Но я не готова, даже не накрашена толком, а косметичку дома забыла…

– Я тоже не накрашен. И что? У нас есть десять минут. Я почищу одежду, ты попросишь нужные вещи у Ксении. Ты же читала Кастанеду? Как там это дерьмо называлось? Ну когда ты делаешь нечто такое, что тебе совсем несвойственно?