Абсолютная гарантия - Иванов Борис Федорович. Страница 62

Переведя взгляд на пол под ногами, он вдруг увидел причину, породившую, по всему судя, докучный морок. Разумеется, это было зловредное сочинение Фила Исмаэлита. Именно там, на задуманной, как всегда, наугад странице он прочитал эти, так напомнившие ему далекое прошлое слова «иные места»... Он подобрал книгу с пола, привычным уже движением открыл на запомнившемся месте и хмуро по второму заходу прочитал очередное откровение Судьбы

«Не потому вовсе тоскует душа человеческая по чужим краям и местам иным и странным и томится в местах родных и исполненных удобств и комфорта, что пресыщается она теплом родного очага, – учил добродетельный Бон-ни Пиз тех, кто хотел у него хоть чему-то учиться, – а потому, – говаривал он, приободрив себя кружкой доброго эля, – что пришла она в этот мир из этих иных мест и в иные и странные миры удалится, когда придет ей на то срок...»

Благие эти поучения Злобный Свистун Грогги иначе как бредом и маразмом не именовал и, укрепив душу свою щедрой – за счет заведения – толикой джина, говаривал, что манят нас места иные не чем иным, как просто-напросто надеждой найти отдохновение от истомивших наши души забот мирских и от намозоливших нам глаза рож, по необходимости нас окружающих. «Но нет нигде такого убежища. И не будет его никогда, – добавлял он при этом, – потому как, дорогие друзья мои, каждый из нас тащит на своей душе положенный ему с рождения груз забот и страданий, подобно тому, как почитаемая лягушатниками за лакомство садовая улитка тащит на себе свое собственное жилище И никуда не уйти нам от себя. И потому именно мечта свершившаяся всегда несет нам разочарование, а слово изреченное оборачивается ложью. А оттого дух наш, не желающий с тем мириться, и помещает царство мечты во времена далекие и места иные, чем те, что населены нами и нам подобными, за грань нашего бытия...»

Шишел с треском захлопнул книгу и запустил ее в угол. Помянул недобрым словом того дурня, который снабдил его этаким чтивом, прошел в кухонный отсек и сунул голову под кран, забыв, что крутить его бесполезно: подача воды, как и все остальные коммуникации «Снежной», была перекрыта. Пришлось вылить на голову бутылку холодной водки – стараясь, чтобы больше по усам текло и меньше в рот попадало.

Холодная струя, однако, вернула ему вкус к жизни, и, приведя себя в порядок, он сверился с часами и решительно двинулся в зал.

Гай все-таки задремал на посту Бог его знает, почему посреди дня зыбкий нервный полусон-полудрема сморил его Притулившись в удобном кресле, он лишь в самый последний момент краем уха услышал шаги приближающегося Шишела и, встрепенувшись, поднялся ему навстречу. Сон сразу как рукой сняло.

– Кажется, я заработал пару нарядов вне очереди, – виновато улыбнулся он, протирая глаза.

Уж он-то знал, по опыту Седых Лун, что за сон на посту можно схлопотать как минимум фонарь под глаз. Но Шишел был благодушен.

– Продолжайте, рядовой, как там тебя? Дансени, – прогудел он. – Словом, можешь кемарить дальше. Моя вахта.

– Кажется, я свою норму уже набрал… – отмахнулся от соблазнительного предложения Гай. – Так что лучше составлю тебе компанию...

– Ну что ж, – хмыкнул Шаленый. – Оно и верно – веселее как-то будет.

Какое-то время они бродили по залу, поглядывая за окна и рассматривая миниатюрные изваяния богов Пестрой Веры, расставленные на настенных полках и в небольших нишах Перед одной из этих фигурок Шишел задержался. Ему снова припомнился его стремный сон, и он, пощелкав зажигалкой, скормил огню пару федеральных баксов – на алтаре Донгин-Донга – Грустного Бога Иных Мест.

Чтоб не травил душу.

Гай остановился позади него, молча наблюдая за этим мини-жертвоприношением.

– Послушай, Дмитрий, – начал он осторожно, – Как вышло, что ты сидишь здесь на полной мели?

– А где ты мне прикажешь быть? – с досадой в голосе вопросом на вопрос ответил Шаленый.

Взгляд его, полный тоски, сосредоточился на трепетном огоньке, на глазах тающем по краям миниатюрного алтарика.

– Ходили слухи... – все так же осторожно продолжил Гай,– что... Да какие там слухи – вся, извини меня, Федерация год целый на ушах стояла после того, как ты с компанией угнал с Квесты какой-то доисторический звездолет. Или что-то в этом духе... Об этом только и жужжали... Что, врут?

– Да нет, не врут...

Шишел подхватил со стола непочатую банку пива и откупорил ее.

– И правда, что командовала кораблем какая-то самозваная принцесса?

– Принцесса Феста. Это точно. А вот насчет самозванства... Если разобраться, так все принцессы, принцы, короли, императоры и подобная публика – чистые самозванцы. Если не сами, так их предки. Родоначальники... Но про Фесту ты меня не расспрашивай – мы с ней друг друга обходили за три версты. Чувствовали, что характерами не того... Не сходимся... Тебе про нее лучше бы Клайд рассказал. Клайд Ван-Дейл, вроде как друг ее...

– То правда был Корабль Предтечей? Шаленый тяжело вздохнул и отхлебнул толику янтарного напитка.

– Знаешь... Темное дело-то было. Да темным и осталось... И рассказывать о том стремно...

Об этом действительно стремно было рассказывать.

Что и как можно было рассказать о многих и многих месяцах, проведенных в нутре громадного, по своей воле блуждающего по Космосу чужого, до предела чужого и чуждого всему человеческому корабля? Как рассказать о тех странных краях, в которых пришлось побывать за эти неполных два года локального времени?

– Был. Был он – корабль этот клятый,– признал Шишел.– Всякого, скажу тебе, натерпелись, прежде чем...– Тут он снова отхлебнул пива и только после довольно дол– -гой паузы продолжил:

– С Квесты этой... С Малой Колонии мы тягу очень вовремя дали. Но экипаж тот, что был подготовлен как раз на Квесте, знал о Большом Космосе в основном только то, что он большой...

Шишел был не совсем справедлив к пилотам древнего звездолета. Квеста, в конце концов, не была такой уж дырой, в которой нельзя было бы найти полудюжины классных пилотов-дальнобойщиков. Тамошний диктатор Свободного Лесного Народа положил две трети своей жизни и сгноил половину своих подданных для того, чтобы найти в чертовой чащобе плато Капо-Квача и выкопать из древних напластований звездолет Предтеч. Или, быть может, не Предтеч, а кого-то другого, столь же древнего... Он скупил лучшие головы Квесты – и не только Квесты,– чтобы понять его устройство и принцип действия. Он заплатил чудовищные деньги инженерам, которые в глубокой тайне адаптировали негуманоидную технику к системам контроля и управления, разработанным людьми и для людей.

Единственное, чего ему не удалось – это обеспечить корабль командой, в которой хоть один человек имел бы малейший опыт вождения космических судов, построенных не людьми много тысячелетий назад. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, более или менее удачно войдя в подпространство прямо в атмосфере над столицей Малой Колонии – номер, который никому до сих пор так и не удалось повторить,– «Хару Мамбуру» вынырнул из него совсем не там, куда целил. Некоторым извинением такой промашки можно было считать крайнюю спешку, в которой новоиспеченным звездоплавателям пришлось ретироваться со ставшей для них крайне негостеприимной Квесты.

– У меня глаза на лоб так и вылезли,– рассказывал Шишел, с горькой миной рассматривая опустошенную явно раньше времени банку.– И не у меня одного...

– Ну, это типичное,– успокоительным тоном отозвался Гай.– После Скачка всегда так – и мутит тебя, и тошнит и вообще жить не хочется... Последействие.

– А то б тебе! – возмущенно возразил Шишел.– «Последействие»... Похмелиться малость – и нет тебе никакого последействия... Там куда похлестче жуть получилась...

Жуть получилась и вправду куда как похлестче постпереходной депрессии. Заключалась она в том, что вопреки всему, что было известно роду людскому о физике подпространственных Скачков, стартовав из фазы газообразной, финишировал звездолет Предтечей в фазе жидкой – в толще океана некой землеподобной планеты, о которой ни астрономы, ни разведчики-изыскатели и слыхом не слыхивали.