Магическая таверна (СИ) - Мещерская Татьяна. Страница 56

Мы помолчали.

— Насчёт родословной. — Даэль быстро вернул себе хладнокровие. — Тёмный — это значит испорченный. Кое-кто в Эсшаоре помешан на чистоте крови, Ника. Всегда был. А фамилия Танар'ри однозначно указывает, что однажды к крови моих предков, могущественных драконов, сплошь огненных магов, добавилась кровь демонов. У моего рода демонические корни.

Дан оценил мой потрясённый вид, погладил подушечкой большого пальца основание ладони, вызвав тёплую волну по телу и счастливые мурашки, и продолжил.

— Собственно, «однажды» имеет конкретные даты. Исторические летописи дотошно фиксируют год. Это было очень давно, тех предков вполне можно считать основателями рода, тем более тогда династия чёрных драконов раскололась на две. Была одна ветвь огненных магов, а стало две. У второй открылись дополнительные таланты, привнесённые демонической стороной. Огонь стал иным, в чём-то сильнее прежнего, но выявились и слабые стороны. — Даэль внимательно посмотрел на меня. — Тут надо понимать, что в нашем обществе слабые стороны магии — это позор. Это приговор. Несмываемое пятно на репутации. Слабые драконы ещё могут себе такое позволить, но только не императорский род. Имеющий изъян не может быть правителем, но разве это волновало предка! Его звали Маэдо Ридэль и он, являясь императором, встретил попавшую в Эсшаор демоницу и полюбил. Ему было всё равно, что она из другого мира. Он взял её в жёны как чистокровную драконессу, что очень возмутило аристократию. Вся семья оказалась под ударом; пришлось воевать, доказывая право на престол. Но не всё было гладко и внутри рода. Когда от императора потребовали отказаться либо от жены, либо от трона, он выбрал жену. Оставил престол своему брату, а сам устранился и из чувства мстительности взял фамилию жены, которую мы с тех пор носим. Привязал её ритуалом к крови, чтобы никто из потомков не мог сделать того же: сменить имя рода, тем самым подвергнув демонессу забвению. По легенде женщина из мира демонов принесла роду мужа не только особенный огонь. А также чёрный рубин, умеющий адсорбировать враждебную магию. Оскорблённый неприятием его возлюбленной Ридэль вставил чёрный рубин в меч и получил оружие небывалой мощи. С ним он ходил воевать и выглядел при этом бывший властитель вовсе не бывшим, что дополнительно раздражало врагов.

Я слушала, затаив дыхание. Род Танар'ри принявший своё имя благодаря настойчивости, и мятежной любви мужчины к выбранной женщине, получивший в дар демоническую магию и волшебный рубин… Догадываюсь, что именно тот меч изображён в виде татуировки на груди Даэля и, хотя у меня ещё оставались к некоторым деталям вопросы, я решила ими пока не озадачиваться.

— У них были дети? — выдохнулось само собой.

— Да. Два сына.

— Как же так вышло, что сейчас на престоле Танар'ри, если твой предок отказался от титула и императором стал его брат?

— Севший на престол дракон с чистой магией не нашёл свою избранную и умер бездетным. Спустя много лет, отправив своё. Завести детей от другой он не смог, так что можно считать, что пунктиком обоих братьев случилась любовь. И трудно сказать, кому из них больше не повезло. Демоническая магия, кстати, своевольная вещь. Она проявляется не у всех. Может дремать в крови, не подавая признаков существования; дракон начинает считать, что обошлось, а потом — оп! — проявляется в нём или ком-нибудь из потомков. Кого она примет всегда сюрприз. После смерти брата Ридэля на трон взошёл один из сыновей последнего. Он был стопроцентным магом огня и от тёмного пятна на репутации осталась только фамилия. С таким на троне смирились. Хоть и не сразу.

Как у них тут всё сложно! Поведанная история заставила сердце биться чаще. Было в ней что-то будоражащее, цепляющее, призывающее ворошить факты, обдумывая их вновь и вновь.

— А у тебя? — с замиранием сердца прошептала я. — Есть демонический огонь?

— Надеюсь, да, — с расстановкой, прищурившись, произнёс Даэль.

Я фыркнула.

— А знаешь, что я ещё поняла? Получается, страсть к иномирянкам у тебя в крови! Кое-кого поведение Ридэля мне напоминает.

— Похоже на то, — Даэль мягко улыбнулся.

Его руки начали медленно, но постепенно всё более активно поглаживать мои, не целомудренно переходя с запястьев выше.

— И ты, после всего этого говоришь, что у меня безрассудное поведение и тайны, — посетовала я. — Твоя история несоизмеримо круче. Куда мне с моими попытками вычислить «припылённого»! Мы с Тео всего лишь пришли в таверну.

— И нарвались на неприятности. — Дан поморщился. — У кого-то из вас фантастическое умение находить сложности быстро и качественно. А у меня до сих пор чешуя дыбом, как вспомню что ты в опасности.

 Танар'ри посерьёзнел. Тем временем мы дошагали до перехода где арочный наружный коридор сворачивал в расширяющийся холл, украшенный многочисленными окнами, статуями и разбегающимися в разные стороны лестницами, что так восхитил меня в день первого знакомства с академией. Остановились, не заходя внутрь.

— Ника, я хочу позвать тебя в одно место, — негромко, но от этого казалось, что он ещё более серьёзен, произнёс Даэль. — Я просто обязан это сделать, после того, что произошло между нами.

— Вот как? — мне стало смешно. Я улыбалась вовсю, тем более жаркие ладони мужчины добрались до моих лопаток и поглаживали там, даря тепло. — То есть сначала ночь любви, и только затем официальное предложение?

К моему удивлению Даэль смутился.

— Согласен, девушка, с которой я провёл ночь, достойна большего. Да, Ника, считай это официальным предложением, после которого у меня будут все права на тебя.

Опять двадцать пять! Бездна забвения! Я ему о чувствах, а он о возможности прикарманить меня и рычать, чтобы никто не подходил. Драконище! Собралась возразить, но не успела. Даэль потирался об меня, целовал лёгкими прикосновениями губ, обжигал дыханием, тёрся носом об нос, и голова поплыла, радостно утопая в тумане чувственности. По спине заструились мурашки, подгоняемые ладонями Танар'ри. Сочетание нежной почти-робости с огненной страстью, которую я за ним уже знаю, как оттенки одного большого пикантного блюда. Так нельзя. Так я на всё соглашусь! Даэль приподнял пальцами мою голову и поцеловал. Наши губы слились, и поцелуй вырубил последние остатки соображения.

— Кэнстин!

Властный голос гаркнул на всю Вселенную, резанул уши, эхом раскатился под сводами. Я моргнула, не сразу сообразив к кому это относится. Лишь спустя пару ударов сердца догадалась, что к нам. Точнее к Даэлю. Его первое, официальное имя, как однажды мне пояснили. Но никто не звал Дана здесь так. Кто бы мог обратиться к нему по формальному имени, да ещё так сурово?

Даэль оторвался от моих губ. Он не оглядывался, но весь будто закаменел. Скалится, мне отлично видны заострившиеся зубы под вздёрнутой верхней губой, глаза наполняются янтарной яростью. Я молча наблюдаю за происходящими преображениями. Красиво и пугающе. Не оторваться. В следующий миг сильные крылья с шумом вырываются из спины, грозно хлопают и плотно охватывают меня, укутывая в подобие кокона. Даэль надменно вздёргивает подбородок и плавно поворачивается вместе со мной.

— Отец.

В каком смысле отец? Сюда что, явился сам император? Но откуда? Зачем?! Паника зарождается в груди. Отец Даэля, а мы тут… Мы… И в такое двусмысленное время! Не самый удачный момент для первого знакомства. Взгляд скользит вперёд, и я вижу замершую посередине парадной залы группу существ. Розовый флёр льётся в арочные окна, расположенные на разной высоте, романтично наполняет огромную залу рассветной дымкой, бодрящей пеленой свежести, вот только алые оттенки лучей воспринимаются угрожающе, вспыхивают тяжёлыми искрами на золотом шитье наряда императора. Он выделяется среди остальных и до меня доходит что с того места где стоит он и остальные наблюдатели, им был отлично виден наш поцелуй. Справа от императора переминается с ноги на ногу Гэллаис, в таких же парадных, расшитых одеждах, что стройному эльфу очень идёт, чуть поодаль Вестальд Ирр с нечитаемым выражением лица, за его спиной, кажется, Тео, парень сконфужен, а слева, гордо выпрямившись в струнку, довольная Трия Кьюрсон. На её лице победоносное выражение и она ехидно улыбается. Эта здесь какими судьбами? Мысль взвивается в розовеющему потолку и растворяется.