Убежать от себя (СИ) - Бини Оливия. Страница 37

Вступление охватывало какие-то экономические понятия и рассказывало о бирже. Я попыталась вслушаться и уловить суть, и сначала это было довольно сложно, так как предмет статьи был для меня в принципе неинтересен. Но затем я сосредоточилась и начала ловить каждое слово. Когда Карло прочитал заключительное предложение своей статьи, я взглянула на часы и с удивлением обнаружила, что длинная стрелка пошла на новый круг — было двадцать минут десятого. Неужели чтение длилось так долго?! О чем вообще говорилось в основной части? Я этого совершенно не помнила. Может, я вообще заснула?! Мне стало дико неловко, но Карло вел себя как ни в чем не бывало, поэтому я отмела эту идею, как не имеющую под собой никаких оснований. Хорошо, что еще мое мнение о статье не спрашивали, а то я вообще не знала бы, что сказать.

В среду вечером произошло то же самое. Снова диван и кресло, снова статья и снова я понимаю, что ничего не помню, а на часах пропали двадцать минут из моей жизни. Хотя в этот раз я помню, что мыслями улетела куда-то в детство. Может, я задумалась о своем? Скорее всего так и было.

А в четверг я ужинала с Йонасом. Он написал мне сообщение и пригласил встретиться. Я согласилась. Это был вечер без Карло, потому что у него были дела в университете. Я ничего ему не сказала, потому что не считала нужным.

Мы договорились, что я заеду за ним в восемь. У Йонаса не было машины, а толкаться в метро вечером мне совсем не хотелось. Он предложил сходить в паб, где, по его словам, делали потрясающие гамбургеры. Для себя я решила, что если и выпью немного пива, то только из бутылки, которую откроют при мне. Память о новогодней ночи, вернее следующем дне была еще свежа. Со мной не было Нины, а Карло понятия не имел, куда я поехала.

Паб в центральной части города оказался густо наводненным студентами. Шум стоял невообразимый: тут разговаривали, смеялись, кто-то умудрялся петь. Пока мы пробирались к свободному столику, я насчитала десять национальностей, которые смогла различить по внешним признакам. А сколько разных языков здесь можно было услышать на самом деле?! Рим, безусловно, тоже город, привлекающий студентов, но такого этнического разнообразия я еще никогда не видела.

Йонас шел, прокладывая мне дорогу, и здоровался направо и налево. Казалось он знал тут всех, и его тоже. Это было здорово! Я в свои студенческие годы не смогла обзавестись даже половиной такого количества друзей.

Мы сделали заказ и я спросила, откуда он знает всех этих людей. Йонас ответил, что мало бывает в комнате, которую снимает, и что с друзьями они ведут активную жизнь: волонтариат, игра в музыкальной группе, различные социальные проекты. Он предложил поучаствовать мне, а я отшутилась, ответив, что являюсь той, которая обычно выписывает чек. При этом мой спутник так подозрительно на меня посмотрел, что мне даже стало неловко. Не знаю, как именно он воспринял мои слова и не уверена, что положительно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍На протяжении всего вечера меня не покидало ощущение, что я в этом месте чужая. К нашему столику как паломники тянулись знакомые Йонаса, поэтому даже толкового разговора не вышло. Вообще я не понимала, куда делась та непринужденность, которая была в машине, когда мы возвращались в Лозанну. Может быть, потому что любая тема, начатая или мной, или им непременно терялась или забывалась после очередного знакомства или приветствия.

— Йонас, мне пора, — я едва дотянула до начала одиннадцатого, чтобы не было заметно что я хотела сбежать.

— Тебя проводить? — было видно, что ему совсем не жаль. — Ах да, ты же на машине!

— Спасибо. Я справлюсь. Доброй ночи.

И я стала выбираться из паба. Народу стало еще больше, и в зале появилось облако дыма, несмотря на то, что курить внутри было запрещено. У меня сохранялось стойкое ощущение себя как переростка на детском празднике. Лица посетителей туманились и веселели, а мне надо было возвращаться домой.

Я вышла на улицу и огляделась по сторонам, припоминая, где оставила машину. Не смотря на центральное расположение, переулок, где находилось это заведение, был довольно темный. У двери справа и слева стояли молодые люди и девушки. Они курили, не знаю, правда, что именно. Но судя по их смеху, не просто сигареты. Я поспешила выйти из переулка, так как машина стояла за углом. Но я не сделала и пары шагов, как меня окликнул знакомый голос. Внутри все похолодело и я помедлила лишь пару секунд, а потом снова стала двигаться, постепенно ускоряя шаг.

— Постой же, Звева.

Голос проблеял мое имя, слишком смягчая первую «в», отчего «е» получилась, как в слове «вещь». Я остановилась и, глубоко вздохнув, развернулась к звавшему меня человеку.

— Добрый вечер, Пабло!

Он был обкуренный. Может, быть принял еще что-то, угадать было невозможно. Белки глаз были красные, а зрачки расширены даже тогда, когда он вышел под яркий свет фонаря. После новогодней ночи я его больше не видела и даже думать забыла, поэтому сейчас мое состояние было на грани удивления и страха. Кто знает, что ему может прийти в голову? По тому, как отчетливо он проговаривал слова и активно жестикулировал было ясно, что дозу он принял изрядную и просто так не собирался меня оставлять в покое.

Он предложил мне вернуться в паб и выпить, но я вежливо отказалась и снова направилась к машине. Тогда он догнал меня и резко дернул за руку, чтобы я остановилась. Его лицо выражало нехватку терпения и решимость. У меня неприятно сдавило в груди. Я даже не сразу попыталась высвободить руку. Резкие движения могли спровоцировать приступ агрессии.

— Пабло, — осторожно начала я, стараясь вытянуть руку, но он ни капли не ослабил хватку, — отпусти, пожалуйста, мою руку. Мне нужно поехать домой, а тебя ждут твои друзья.

Я старалась скрыть дрожь в голосе, потому что ситуация начинала меня пугать. Я очень пожалела, что не носила с собой перцовый баллончик, но в Италии он был запрещен, поэтому я даже никогда его не покупала. А стоило бы носить его все равно.

— Нет, — осклабился Пабло. — Пошли лучше выпьем.

Он мне подмигнул, и я подумала, что он намекал на коктейль с наркотиком в новогоднюю ночь.

— Нет, я не пойду, — настаивала я, поглядывая то на двери паба, до которых было не менее двадцать метров и никого вокруг, то на угол, за которым стояла машина.

— Нет, пошли, — упрямился он противным детским голосом, — потом я отвезу тебя домой.

Пабло стал потихоньку тащить меня к пабу. И тут самообладание покинуло меня. Наверное, надо было бы пойти в паб и сделать заказ, а потом уйти в туалет и попробовать сбежать или в крайнем случае позвонить Йонасу или Карло, но я отупела от напряжения. Поэтому со всей силы замахнулась тяжелой угловатой сумкой от Майкл Корс и ударила Пабло по его пустой голове. Звук получился глухой, он пошатнулся и разжал пальцы, а я понеслась к машине. На ходу я нажала кнопку на пульте, чтобы открыть ее и завести. Поэтому когда я села, мне осталось только вставить ключ и тронуться с места. Но у меня дрожали руки. Лучшее, что я могла сделать, — это заблокировать все двери и немного прийти в себя. Прошло минуты три, а мне так и не удалось привести сердцебиение в порядок. Я решила все равно поехать, пусть медленно, но надо хотя бы сместиться с этой улицы. Как только я стала выворачивать на дорогу, так меня подрезал какой-то лихач на мопеде. Я засигналила. А из-под шлема мне улыбался совсем отупевший Пабло.

— Провожу тебя до дома, — рассмеялся он.

Я смотрела на него, а сама рукой лезла в сумку, чтобы найти телефон. Когда, наконец, я его нашла и стала подносить к глазам, чтобы найти номер Карло, Пабло сильно газанул. Я подпрыгнула и выронила телефон на пол перед пассажирским сиденьем.

— Какого хрена, — заорала я и резко вывернула с парковки.

Пабло посторонился и поехал за мной. Он не отставал от меня ни на метр. Иногда обгонял, бесстрашно подрезая мне дорогу, иногда медленно тащился впереди, и я не могла его обогнать. Я пыталась сообразить, как мне быть дальше, куда ехать, чтобы не показывать, где я живу, но, прокатавшись вокруг да около минут двадцать, я сильно утомилась. Пабло не давал расслабиться, он совершал такие безбашенные фокусы, что я была вся как на иголках. Что он мог вытворить на следующем перекрестке?! Как на зло бензин в баке закончился и зажегся индикатор, сообщающий об этой неприятности. У меня было максимум тринадцать километров в запасе. Делать было нечего, надо было возвращаться домой. Я сделала еще пару попыток оторваться от него, но мопед был куда проворнее. Поэтому в конце концов я свернула на улицу, где жила. Незадолго до поворота в подземный гараж я ускорилась. И Пабло тоже. Он стал опасно приближаться к дверце с моей стороны, и я засигналила ему в ответ. Он смотрел на меня и ржал диким хохотом. Я сбавила скорость перед поворотом, а он в очередной раз подрезал меня. Тормоза завизжали, но я не успела. Прежде чем машина совсем остановилась, я услышала звук удара и меня тряхнуло. В следующую секунду сработала подушка безопасности.