Добыча ярла Бьорка (СИ) - Сакру Ана. Страница 11

К горлу подкатывает вязкая дурнота. В нос лезет запах сырой птичьей кожи и перьев. Хочется отпрыгнуть подальше, но в реальности ничего не остаётся, как только принять наполовину ощипанную дохлую тушу.

- Садись, - Уна встаёт со своей низкой табуреточки, - А я пока потрошками займусь.

При упоминании потрошков я как-то разом веселею. В конце концов, перышки выдирать- не самое страшное. И опускаюсь на табурет.

- Сегодня тут поможешь, печорка,- деловитым тоном вещает над моей головой Борга, пока я кручу в руках гуся, не зная, с какой стороны к нему подступиться. Аккуратно дергаю перышко и зачарованно рассматриваю его, - А вообще поставлю тебя дом мести да мыть. Как раз Бри, этим ведущая, второго дня померла.

Я вздрагиваю от излишне будничного тона домоправительницы, так не вяжущегося со смыслом её слов, и кошусь на продолжающую быстро вводить меня в курс дела женщину.

- Вот и настил её в женской займешь, - Борга энергично потирает руки, видимо, довольная, что не надо думать, куда меня отправлять спать, - Вечером покажу твоё место. Сейчас все равно рано тебе отдыхать. И Уну слушайся, печорка, Помни...

Толстый палец Борги назидательно взлетает вверх.

- Розги у меня всегда наготове, девочка...

Я сглатываю, киваю и утыкаюсь взглядом в несчастного гуся на моих коленях. Борга, больше не обращая на меня внимание, начинает зычно раздавать указания, поторапливая итак суетящихся как муравьи красных от духоты, замученных служанок. В носу стоит запах вареного мяса, лука, чадящих очагов и кисловатых потных тел.

С неожиданно накатившей злостью вырываю клок пуха из гуся. Руки дрожат от сдерживаемых эмоций. И вот это теперь моя жизнь? Вот это? Это долбаный ярл называет "я пока о тебе позабочусь"? Я грязная, вонючая, босая, лохматая, вся чешусь и сижу посреди каких-то варваров на огромной кухне своего "хозяина" с трупом птицы в руках. Если бы Хотборк спросил у меня про свою судьбу сейчас, я бы с удовольствием рассказала ему что-нибудь про медленную унизительную смерть.

5 

К тому моменту, как огромная зала в доме ярла начинает забиваться шумной толпой воинов, я уже валюсь с ног от усталости. Кажется, за всю мою прошедшую жизнь меня так часто не называли неумехой и бесполезной, как за последние пять часов. Готовка никогда не являлась моей сильной стороной - шарлотку я искренне считала своим фирменным блюдом. Поэтому, когда Уна сначала попыталась меня заставить правильно разделать того самого несчастного кое-как ощипанного гуся, а потом, ругнувшись под нос и выразительно махнув рукой, отправила лепить какие-то их мудреные маленькие пирожки, ничего путного из этого не вышло.

Кончила я свои горестные метания по кухне напротив целой горы лука, который было необходимо почистить и мелко нарезать. Жмурясь от жгучих слёз и возмущенно шмыгая носом, я, воюя с очередной луковицей, сначала с завидной фантазией проклинала чертового Хотборка. Но постепенно поняла, что возможность беспрепятственно реветь в течение нескольких часов, не вызывая раздражения и подозрений у окружающих, оказалась очень кстати. Накопившийся стресс, тисками сдавливающий грудь, мешающий нормально дышать, отступал под градом луковых крупных слёз. На душе становилось всё более пустынно и легко, и я судорожно сладко всхлипывала, ощущая наконец хоть какое-то успокоение. Мир вокруг заиграл новыми красками, став ярче от пролитой солёной влаги словно пожухлый июльский луг после грозового ливня. Служанки, суетящиеся рядом со мной на кухне, вдруг показались не такими уж поголовно злыми и неприятными. А их нескончаемая болтовня между собой во время кипящей работы стала вызывать жгучее любопытство. Я начала внимательно прислушиваться к каждому произнесенному слову, особенно жадно ловя имя своего "хозяина" Хотборка...

***

- Ох, и закатил пир молодой ярл, и зачем только созвал столько народу? - бурчит сухонькая женщина неопределенного возраста с морщинистым словно речной берег лицом.

- Ты, Риза, делай, а не языком мели, - Борга смеряет её тяжелым взглядом исподлобья, пробуя из половника густую грибную похлебку,- Не нам решать, кого новому ярлу звать - кого нет.

- Да я-то что? - всплескивает в ответ белыми от муки, тонкими руками Риза,- Я ничего, пусть... Да как бы богов не прогневил. И двух лун не прошло, как он один из Хотборков остался. Должен же ещё весь в чёрном ходить как ворон, а он что? Пир...

- Да, - кивает рядом с ней молодая симпатичная блондинка, ловко шинкующая капусту, - И главное для кого? Было б для кого! А то, Хольмы! Тьфу, уби...

Последнее слово девчонки тонет в резком звуке удара кулаком по столу. Борга гневно сопит, сверкая водянистыми глазами и медленно поднимает на вздрогнувшую и тут же притихшую блондинку свой толстый указательный палец.

- Думай, что говоришь, Агнес, - быстро оглядывается по сторонам и шипит тише, - Думай! Вот как женится наш ярл на Кире Хольм, что тогда будешь делать со своими словами, а? Что?

Блондинка обиженно поджимает губы и утыкается взглядом в разделочный стол.

- Ангус Белый сказал, что не даст согласия, тетя Борга, не женится он на ней, нет...

- Это кому же старый лис сказал такое? - фыркает домоправительница насмешливо.

- Яре...

Женщины вокруг начинают посмеиваться, а Уна рядом со мной и вовсе, хлопнув себя по коленям, весело выдает.

- Так он ещё Яре сказал, что и с собой заберет, чтоб сосала получше.

Хохот на кухне взрывается с новой силой. Агнес мучительно краснеет, хмуря светлые брови, нервно ведет плечом, ни на кого не смотря.

- Не женится он на ней...Все равно...Она не для него, нет...- бормочет девушка едва слышно.

- А кто ж для него? Ты, да? - Борга вытирает тыльной стороной ладони пот со лба, и начинает чистить морковь.

Агнес не отвечает, лишь ещё сильнее склонив голову. Так, что белые волосы, выбившиеся из толстой косы, падают ей на лоб, закрывая от остального мира.

- Ох, девочка. Это он пока байстрюком непризнанным ходил, был тебе ровня, и то... А уж теперь...Забудь, дура. Поедет наш Бьорк на тинг и выторгует себе дочку покойного Хольма у конунга по праву победителя да по её согласию. И дядька её ничего уж с этим не сделает. И быть Кире твоей госпожой, Агнес...А нрав у неё у-у-ух...Берегись! Услышит раз, что ты тут бормочешь, косу своим топориком отрубит. Второй- и голова полетит...Да...

Все как-то разом замолкают, задумавшись, и на кухне становится слышно лишь как шкварчит сало на сковородках, потрескивает огонь в очагах да споро опускаются ножи на разделочные доски. Я тоже притихаю, хмурясь и пожевывая губу. Так значит Хотборк у нас лишь недавно признанный бастард. И признанный, похоже, после смерти всех остальных... Интересно…А Хольмы...

- Хельга! – вдруг раздаётся на всю кухню.

Я, пытаясь нащупать утерянную от неожиданного резкого звука мысль, не сразу понимаю, что зычный окрик Борги адресован именно мне. Поэтому реагирую, только когда домоправительница решает к имени приложить мне еще и лёгкий подзатыльник.