Вся ложь (ЛП) - Кент Рина. Страница 31

Мое сердце в рукаве, когда я неуверенно улыбаюсь ему и слизываю предварительную сперму, капающую с головки.

Он пульсирующий и покрытый прожилками. Я хочу всего этого. Я хочу его всего.

Я хочу, чтобы он взял меня и поглотил, но сначала я хочу, чтобы он расслабился. Я хочу изменить эти испорченные отношения.

Если это не изменится, мы навсегда застрянем.

Я облизываю его еще раз и наслаждаюсь его низким стоном. Звук такой мужской и грубый, что у меня сжимается живот.

В последний раз лизнув, я беру его в рот, полностью.

— Бляяяядь. — его пальцы вплетаются в мои волосы, и я закрываю глаза, наслаждаясь ощущением его во рту.

Несмотря на то, что я не помню, как это делается, очевидно, у меня к этому талант. Мне не нужно думать, прежде чем я облизываю его член сбоку. Затем посасываю головку, скользя языком по кончику, пока не чувствую вкус его предварительной спермы.

Его бедра выдвигаются вперед, и его член упирается в заднюю стенку горла. У меня срабатывает рвотный рефлекс, и я давлюсь им. Вместо того, чтобы выйти, Ашер держит член прямо внутри. Мои глаза резко открываются, и я кладу обе руки ему на бедра, пытаясь оттолкнуть его.

Я не могу дышать.

Я, черт возьми, не могу дышать.

На лице Ашера написано чистое презрение. Словно он планирует задушить меня до смерти.

— Ты думала, что сможешь манипулировать мной с помощью этого?

Я отчаянно качаю головой.

Нехватка воздуха и давление заставляют слезы затуманивать мое зрение. Но он не отпускает меня.

— Это то, что у тебя получается лучше всего, не так ли, Рейна? Думаешь, что сможешь затащить меня в свою паутину и прикончить?

Я качаю головой, ощущая головокружение и близость к обмороку.

Он отстраняется. Я кашляю и отплевываюсь, хватаясь за пол для равновесия. Слюна стекает по моей щеке и подбородку.

Я хриплю, хватая ртом воздух, как умирающая женщина с последним желанием, как человек, у которого ничего не осталось.

Он наматывает мои волосы на кулак, дергая меня вверх, и я, спотыкаясь, встаю на ноги. Я жду, что он уйдет, но он несет меня на своих сильных руках и кладет на кровать на мою сторону.

— Ч-что? — спрашиваю я в замешательстве.

Мой рот кажется сухим и пустым без его члена.

Он скидывает шорты, срывает футболку через голову и снимает обувь, так что остаётся голым.

Полностью, абсолютно обнаженным.

Я смотрю на его рельефный пресс и небольшой шрам под ребрами. Такое маленькое несовершенство делает его еще более совершенным. Завитки его татуировок струятся по правому плечу и бицепсу. В середине завитков, кажется, есть предложение, написанное иностранным шрифтом. По-арабски?

Мои пальцы дергаются, страстно желая прикоснуться к этим татуировкам и спросить его, что они означают, но прежде, чем я успеваю подумать об этом, он оказывается на мне.

Его пальцы впиваются в мои бедра, когда он стягивает мои шорты и трусики одним жестоким движением.

Я задыхаюсь, от этого ощущения моя кожа горит огнем.

Нет, это не огонь. Как будто воздух наполнен только им и его присутствием.

После того, как я проснулась в больнице в тот день, я боролась с чувством принадлежности и того, что что-то — или кто-то — полностью принадлежит мне.

Теперь я признаю, что хочу, чтобы Ашер был этим кем-то. Я хочу, чтобы он принадлежал мне. Говорил со мной. Прикасался ко мне.

Может, именно поэтому его отказ причиняет боль больше всего.

Мне больно, что он так сильно ненавидит меня.

Он опускается на колени перед моим лицом, сжимая свой твердый член обеими руками.

— Ты закончишь то, что начала.

Я сглатываю, внимательно глядя на него.

— Я думала, ты сказал, что я манипулирую тобой — почему ты хочешь, чтобы я закончила?

— Потому что ты будешь делать это на моих условиях. — он прижимает головку к моим губам; с нее стекает предварительная сперма. — Открой.

Я не делаю этого.

Если я это сделаю, этот момент закончится.

Все закончится.

Секунду я просто наблюдаю за ним: за его идеальным прессом, татуировками, змеящиеся по плечам, и мрачной тенью, покрывающей его черты. Это похоть и что-то еще, что я не могу распознать.

Он ложится на бок, так что его член оказывается у моего лица, а его обнаженное твердое тело прижимается ко мне спереди.

— Открой. Этот. Рот.

В его тоне столько властности, столько... мужественности.

Конечно, я могу сопротивляться ему, но на данный момент это совершенно бесполезно. Это то же самое, что сопротивляться самой себе, и встретиться с детективом, я не могу с этим смириться.

Я приоткрываю губы и беру его, используя свою руку, направляя его.

Тихие звуки вырываются из задней части моего горла, когда он позволяет мне доставить ему удовольствие. На этот раз он не вмешивается. Он позволяет мне контролировать темп, доставляя ему удовольствие так, как я считаю нужным.

Если возможно, он еще сильнее твердеет у меня во рту. Я не могу насытиться тем, что он такой.

Я не могу насытиться тем, что он полностью принадлежит мне.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь ускориться, горячий влажный язык лижет меня от основания до вершины клитора.

Я задыхаюсь вокруг его члена, дрожь всего тела проходит через меня.

Черт. Это так приятно.

Он делает это снова, и я сжимаюсь, думая, что кончу только от этого ощущения.

— Кто сказал тебе остановиться? — он говорит против моих чувствительных складок, пока его палец дразнит мой вход.

Он проникает своим языком в меня, входя и выходя.

Мои глаза закатываются. Удовольствие гудит под поверхностью, угрожая захлестнуть меня.

Я борюсь с нарастающим внутри меня ощущением, пытаясь брать его так же сильно и глубоко, как он делает со мной.

Его язык проникает в меня и выходит с безжалостной настойчивостью, которая превращает меня в бескостную. Он дразнит мой клитор большим пальцем, посылая через меня толчки удовольствия.

— Черт, — ворчит он в мою сверхчувствительную кожу. — Ты на вкус как сладкая пытка.

Мой единственный ответ — стон вокруг его члена. Покалывание охватывает мои конечности, и я знаю, что я близка... чертовски близка к оргазму.

Поэтому я лижу, покусываю и сосу его член так сильно, как только могу.

Я хочу принести ему то, что он приносит мне.

Я также хочу, чтобы его унесло прочь.

Но больше всего я хочу, чтобы он простил меня.

Волна накатывает на меня так внезапно. В один момент я теряюсь в нем, а в следующий оказываюсь прямо в эпицентре шторма.

Я вскрикиваю, прижимаясь к его члену, моя кожа покалывает и напрягается. Возбуждение охватывает бедра, и я знаю, что он чувствует это своим языком.

Эта близость почти убивает меня.

— Перерыв для меня, — бормочет он в мои складки. — Впитай меня.

Его слова усиливают силу моего оргазма. Это продолжается и продолжается, пока я не думаю, что это никогда не прекратится.

— Открой рот пошире.

Он прижимается бедрами к моим губам, и я делаю, как мне говорят. Он толкается несколько раз, прежде чем напрягается внутри меня, а затем его сперма покрывает мой язык, губы и стекает по обе стороны моего рта и вниз по шее.

Я тяжело дышу, слишком измотана, чтобы думать или что-то делать.

Однако Ашер еще не закончил.

Его член выскальзывает у меня изо рта, когда он подтягивает меня к себе лицом. Мы стоим на коленях на кровати, лицом друг к другу.

Мои глаза опущены, но я почти вижу перемену на его лице, ускользание,... привязанность.

Прежде чем я успеваю проанализировать это дальше, его губы сталкиваются с моими в резком, карающем поцелуе.

Они твердые и грубые, его губы, всемогущие, как и все остальное в нем. Прилив желания охватывает меня, когда я встречаюсь его языком со своим.

У него такой же вкус, как у меня.

И на вкус я такая же, как он.

Мои пальцы вплетаются в его густые пряди, когда я целую его в ответ со свирепостью, которая соответствует моей.