Джейтест - Иванов Борис Федорович. Страница 25

— Вот именно это я и хотел бы знать, господин Дрисколл, — заверил его лейтенант.

Некоторое время экзорсист собирался с мыслями.

— Собственно, все произошло после того, как тот человек, который встретил меня здесь — в доме... Агент Лайман... После того, как он отозвал миссис Минц вниз. До этого страждущая сестра ничем не выказывала никакой... э-э... агрессивности. Правда, она весьма враждебно отнеслась к сопровождавшему человеку. Но мне показалось, что ее удалось легко успокоить. — Он судорожно вздохнул. — Однако это оказалось не так. Как только миссис Минц покинула нас, в руках у госпожи Карои — я даже не понимаю как — появилось оружие. Довольно большого калибра револьвер. Она направила его сначала на моего спутника и... и заставила его лечь на пол.

— И вы не успели ничего предпринять? — Стырный удивленно приподнял бровь. — Ну, скажем, просто позвать на помощь?

— Все произошло слишком быстро, — развел руками фра Дрисколл. — Да и слишком рискованное это дело — противиться вооруженному безумцу. Даже если речь идет о простом призыве на помощь.

— Так, значит, вы и не противились, — кивнул лейтенант. — Вы, как я понял, выполнили то, что вам приказала... э-э... мисс Карои?

— Мисс кроме... э-э... орудия убийства пустила в ход еще и пару наручников. Вполне надежных и крепких. И еще — какие-то цепи, замки. Она, видно, заранее подготовила все... все это. Она распорядилась, чтобы... Чтобы я снял с этого... с этого... э-э... создания его... м-м... монашеское одеяние и п-приковал... приковал... это.

— Вы употребили слово «создание». — Стырный озадаченно поскреб щеку. На ней уже начала выступать еле заметная щетина. — Уточните.

— Это... Это вообще не было... человеком. Это — это... М-м-м-мерзость.

Почтенный священнослужитель запнулся, смолк, мучительно морщась, уставился на свои поднятые к глазам пальцы, словно этими пальцами ему пришлось сотворить нечто предельно отвратительное.

— К-когда... — продолжил он запинаясь, — когда я... Когда я, повинуясь приказу этой обезумевшей девчонки... Когда я стал лишать это создание его одежд...

— Но ведь у вас сначала не возникало никаких сомнений, — попробовал внести ясность Стырный.

— Вначале — нет. Да и потом. Дело в том, что нечто человеческое было, конечно, но... Скорее это оказалось некое... — фра Дрисколл мучительно скривился, — некое насекомое, которому дьявол решил придать образ мерзкой пародии на венец творения Господня.

— Оно сопротивлялось? — Снова лейтенант направил разговор в необходимое русло.

— Да. В некотором смысле — да. Меня... Сначала меня обожгло. И как бы ударило током. Я не совсем четко могу воспроизвести в памяти всю цепь событий. Это даже не нервный шок. Я, видимо, подвергся... Подвергся некоему воздействию... Чему-то, подобному инфразвуковому удару. Или, может, это был гипноз.

— Итак, это создание оказало вам... м-м... сопротивление. Но вы...

— Но эта девица... Она защитила меня. Она... она протянула в сторону этой твари ладонь... Руку. В которой был зажат некий... некий странный амулет.

— Амулет, говорите? — Сухов, до этого момента растерянно слушавший допрос, бросил настороженный взгляд сначала на лейтенанта, потом на Кайла.

— Мне показалось — именно амулет. У меня не было возможности внимательно рассмотреть этот предмет, но я усмотрел некие... некий знак. Что-то из того, что встречается в богопротивных рисунках и орнаментах туземных храмов.

— К этому мы вернемся позже. — Стырный тяжело вздохнул, растирая лицо. — И какое же действие возымела эта игрушка?

— Отнюдь не игрушка, офицер. Эта вещь вызвала у той твари неописуемый ужас. Как бы парализовала ее. Оттолкнула. Она бы спаслась бегством эта тварь, ес-с-сли бы не ц-цепи.

— Монашеский наряд мисс надела на себя. — Стырный не столько спрашивал, сколько утверждал.

— Именно. Я уже говорил. Только сначала вытолкнула меня из комнаты. И вышла сама... У-уже в коридоре...

— Вы снова не воспользовались моментом, чтобы поднять тревогу? — без всякой укоризны в голосе, просто, видно, для порядка, спросил лейтенант.

— Я же говорю вам, что был буквально не в себе.

— Да-да. Продолжайте.

— Мисс Карои приказала мне быстро и не привлекая внимания покинуть дом. Я вынужден был подчиниться ей. Никто из стоявших в холле даже не додумался заглянуть под капюшон моему спутнику.

Эту фразу Дрисколл произнес с упреком.

— Почему же? — сам себя спросил Кайл сквозь сжатые зубы, глядя в потолок.

— Что вы хотите сказать этим?! — резко повернулся к нему Стырный.

— Я спрашиваю — почему же? — уточнил Кайл.

Некоторое время они с лейтенантом молча смотрели друг на друга. Молчание нарушил не уяснивший сути дела фра Дрисколл.

— И как только мы покинули дом, — сообщил он, — мисс велела мне отдать ей ключи от кара. Я было воспротивился.

Он взялся рукой за подбородок, как бы желая поправить его.

— Но вам это не удалось, — констатировал очевидный факт лейтенант. — А автоблокировка кара у вас, конечно, была благополучно отключена. Как и у большинства законопослушных граждан. У вас нет предположений, куда безумная мисс направилась на угнанном экипаже?

Предположений его преосвященству высказывать не пришлось. Зазуммерил блок связи на поясе Стырного, он выслушал сообщение и выпрямился.

— Ронни, — обратился он к молчаливому агенту, стоявшему за спинкой кресла, в котором беспокойно копошился его преосвященство, — вы примете от фра Дрисколла подписку о неразглашении, оформите на него протокол предварительного допроса как свидетеля и отвезете его по месту жительства. А с вами, господа, — он повернулся к Павлу и Кайлу, — нам придется поработать в машине. Кар господина Дрисколла обнаружен в районе больницы Харпера. Вы знаете, что происходит там. Мне кажется, что ваше присутствие, гм, на месте действия не помешает...

— Мы можем взять оружие? — спросил Сухов.

Несмотря на поздний час, на подъезде к больничному комплексу имени Десмонда Харпера творился ад кромешный. Тут были и столичное «Ти-Ви», и пара фургонов общефедеральных программ, и городская полиция, и полиция графства, и даже какие-то рейнджеры, сроду никому обычно не встречающиеся в жизни, кроме как в «горячих» сводках новостей. И прежде всего — пропасть зевак. Только полномочия лейтенанта позволили машине со следственной группой и свидетелями в лице господ Васецки и Сухова добраться до одного из эпицентров происшествия.

К осиротевшему кару его преосвященства был приставлен оснащенный рацией и автоматом сержант.

— Вот, господин лейтенант, — доложил он, увидев, что к охраняемому объекту принесло еще одну группу любознательных начальников. — В час пятнадцать этот кар припарковался в этом самом месте, и в нем приехала монашенка. Сразу начала размахивать какими-то бумагами и кричать, что настоятель Дрисколл прислал ее. Чертей гонять. Изгонять, в смысле, из террористов. Собралась толпа. В смысле — толпа уже и так была, но они все до этого смотрели туда.

Сержант указал в сторону корпуса больницы, темную громаду которого только окна шестого этажа разрезали узкой полоской огней.

— А тогда все повернулись сюда и... И она так завела всех. И все начали так орать... И эта баба из «Новостей» вконец уже всех уела. Энни Чанг... И одним словом, инспектор Ливси под свою ответственность разрешил пропустить ее для переговоров. В корпус. И только они туда ломанули — девка эта в балахоне и двое оперативников ей в помощь, — по радио сообщили, что эту штучку надо было задержать и что она вооружена. Ну, у инспектора Ливси, понятно, испортилось настроение, и сейчас вам к нему лучше...

— Спасибо, сержант. Мы знаем, что сейчас лучше, а что хуже, — резко остановил его Стырный. — Где штаб операции?

— Там. — Сержант указал в сторону пары фургончиков, притулившихся у глухой торцевой стены какого-то — в темноте не разобрать какого — подсобного больничного сооружения.