Клёст - птица горная (СИ) - Ключников Анатолий. Страница 11

— За удачу! — озвучил я очередной тост.

И был другой день, и были другие тосты. Да, я понимал, что Кудрявый не имел возможности полностью подписаться на мою авантюру, но при этом у меня не родилось абсолютно никакой идеи на тему того, как захватить нужного мне человека. Была бы тут деревня, то и проблемы бы не было: лихой ночной налёт, все захвачены тёпленькими, быстро всех допросить по одному, отобрать парочку самых знающих, захватить с собой — и назад. Но захватить целый городок, с населением в несколько сотен или тысячу душ? — при условии, что его, по словам Кудрявого, охраняет целый полк… нет, мне такая задача не под силу.

По трезвому размышлению я понимал, что нерешаемых проблем не бывает. Если задача не решается грубым налётом, то, значит, требуется тонкий подход. Нужно внедрить своего человека, чтобы он втёрся в доверие, а потом под благовидным предлогом выманил бы того, кто нам нужен, за периметр охраны… но эта задача не для меня. Увы. Я умею убивать, я умею проникать за высокие и крепкие стены, я умею делать крупные подлости, но я не умею проникать людям в их души и задевать там тонкие струны, заставляя их делать то, что требуется.

Я вместе с горцами совершил конную прогулку вокруг научного городка Божегории. Да, Кудрявый описал всё правильно: около королевского замка сложился новый посад, а множество строителей усердными муравьями возводили каменные стены. Посад располагался как бы уровнем ниже, чем основная цитадель, но тоже прижимался к горной речке, рождавшей возле него небольшой красивый водопад.

Горцы показали мне поле, с которого, по уверению их вожака, взлетали летающие телеги. На его краю красовались невысокие строения, созданные из толстых жердей, обтянутых грубым льняным холстом-мешковиной по типу походного шатра. Для зимы, конечно, они совершенно не пригодны, но зато летом могли укрыть от солнца и дождя хоть целый обоз. Увы, лично мне так и не посчастливилось увидеть ни одной летающей телеги, хотя мой главный провожатый клялся памятью предков, что несколько раз видел, как чёртовы колымаги поднимались в небо, и даже без моей подсказки угадал, что у них имелось по 4 крыла. Сколько таких чудо-колымаг скрывается под гигантским тентом, он не смог ответить. То ли точному счёту не был обучен, то ли и правда не знал.

Конечно, уважаемый читатель, я и без ваших подсказок понял, что обнаруженный «сарай» — заманчивая цель для внезапной атаки. Но только и божегорцы показали себя отнюдь не простаками: «заманчивый» навес охраняли ВОИНЫ. Не городская стража, а воинская. Опять-таки, для группы умелых головорезов нет особой разницы — городская стража перед ними или воинская, но, если периметр охраняют военные, то, скорее всего, под тентом тоже вояк немеряно. Вспомните военный лагерь: охрана, вроде бы, небольшая, но, если вы прорвётесь внутрь, то будете иметь дело с целой армией. Т. е., с тысячами неласковых мужиков, вооружённых настоящим оружием и отлично умеющими им пользоваться. Вот и тут нас мог ждать такой же сюрприз.

В идеальном случае внутри могло не оказаться ни одного солдата. Но! — но навес окружало неизвестное мне ранее ограждение: тонкие параллельные нити, закреплённые на металлических столбиках, на которых подвесили неисчислимое множество жестянок. Порви одну нитку — и будет великий перезвон, особенно слышимый ночью. Интересная, кстати, идея, — надо будет подумать о её применении в моей стране… Нитки, похоже, шёлковые, не гниющие. Причем, заграждение сделали в два ряда.

Атаку, конечно, надо делать не ночью, а днём, когда под навесом окажется максимальное число работающих — целей захвата. И в этом случае шёлковые нитки особой роли не сыграют: порубить их мечами — и все дела. Но! — но был и ещё один нюанс: несколько сторожевых вышек, на каждой из которой стояло по двое часовых-лучников. Причем, на их луках тетива была не спущена, а натянута в боевое положение — безо всяких шуточек. Подозреваю, что этих стрелков подбирали не на улице, а взяли лучших армейских, дальнозорких. Кстати, один из низ заметил нашу конную группу, что-то крикнул и помахал нам рукой.

— Гха, гха! — гаркнул один из моих сопровождающих и помахал в ответ. Громко так крикнул, — у меня даже в ухе зазвенело.

Итак, дело ясное: нужно разнюхать, сколько внутри «сарая» охраны и сколько — работников. В любом случае нужно составить план так, чтобы в захвате участвовало как можно меньше людей, ибо в противном случае Кудрявый не сможет объяснить божегорцам, как через его горы прошло незамеченным большое количество вооружённых людей. Всё-таки сарай — это не замок, и выкрасть человека из него гораздо проще. Я слегка повеселел и воспрянул духом: задача показалась мне вовсе не такой безнадёжной, как представлялась изначально. Разумеется, я не скажу Кудрявому ни полслова из моих новых соображений…

Вот в таком приподнятом настроении я возвращался назад в столицу. Чтобы не бегать туда-сюда, я решил по пути заехать в расположение божегорской воинской части и завербоваться, — вернее, просто заключить фиктивный контракт, ни к чему лично меня не обязывающий. Её расположение мне сообщили в Славгороде, в городской управе: мол, там охотно принимают всех наёмников.

Дуракам контракт не писан

Военный лагерь меня впечатлил. Огромный правильный прямоугольник был окружён заострёнными брёвнами, вкопанными под углом, — остриём наружу. Деловая суета поневоле настраивала всех въезжающих на серьёзный лад.

В нос ударил знакомый запах конского пота и навоза, немытых мужских тел и нестиранного белья; в нескольких местах работали походные наковальни. Я оглядел территорию: развевались вымпелы 5-го и 7-го божегорских легионов, отдельных кавалерийских центурий. Армия была усилена пятью требушетами, парой десятков баллист и более малых онагров; скорпионов-стреломётов казалось несть числа — похоже, каждая сотня имела свой собственный.

Я попытался определить, имеется ли тут пороховое вооружение, но не сумел: всё-таки его приняли на вооружение тогда, когда я в армии уже не служил. Любой онагр или даже требушет мог оказаться метателем «адских горшков» — я поневоле почувствовал себя штатским «валенком».

По счастью, сам набор наёмников, казалось, сохранился в своей древней изначальной сути: под открытым небом стоял стол, сколоченный из грубых сосновых досок и безнадёжно заляпанный чернилами и жиром, за которым восседал ушлый вербовщик с пальцами, ещё более безнадёжно испачканными чернотой. Был он броваст, усат и волосат, а его ухмылка обнажала щербатый рот с гнилыми зубами. Рядом кучковались немногословные десятники с бандитскими рожами с недружелюбными взглядами. Всё, как всегда и везде.

На столе лежала кипа готовых заготовок для контрактов, прижатая камнем, чтобы листки не разметало ветром. За своё волосатое ухо вербовщик заткнул гусиное перо, измочаленное до полного позора.

— О-о-о-о, кто к нам пришёл! — писака лицемерно изобразил дружелюбное гостеприимство и кивнул на грязный, расшатанный табурет. — Божегория всегда рада славному солдату! А Вам что угодно, дедушка?

Не буду спорить: моя полуседая голова и полукоричневая кожа выдавали во мне юношу в довольно зрелых годах, но всё-таки мне казалось, что для внуков я ещё довольно молод. Однако, издевательское ржание десятников зародило в душе сомнение: неужели мне могут ОТКАЗАТЬ?! Меня что, и правда считают стариком?! Я что, сгорбленный или хромой?! А, если откажут, то мне тогда, стало быть, придётся убираться домой несолоно хлебавши, поскольку созданная тут система тотального контроля не оставит иного выхода: раз тебя в армию не взяли, а иной цели прибытия не указано, то, стало быть, пожалуйте на выход… в голове заметались панические мысли типа того: а, если и тут устроиться вышибалой, то это станет оправданием моего проживания в Славограде?

Рой подобных мыслей сбил меня с толку, и я не поспешил сесть на предложенный табурет.

— Ты чо пришёл, дед? — грубо окрикнул меня в спину один из десятников, как будто кулаком ткнул. — Забыл, что ли? Память отшибло на старости лет?